Животные

Изображения животных, включая птиц, в металлопластике салтово-маяцкой культуры исследовались Н.А. Фоняковой (1993, с. 104). Ею учтено 70 находок. Они были рассмотрены и сравнены между собой с точки зрения стилистических признаков, которые, как она отмечает, устойчивы для этой группы изображений, а стилистические особенности салтовских амулетов близки северокавказским. Полной публикации результатов исследования пока нет, но, судя по тезисам, автор провела сравнение с известными ей графическими изображениями. Отмечено присутствие дуговидных валиков, отделяющих головы животных как в металлопластике, так и на гравюрах по кости. Признак связан с северокавказской традицией.

Я остановлюсь, в связи с готовящейся подробной публикацией результатов исследования Н.А. Фоняковой, только на одном аспекте: сравнении сюжетов амулетов и граффити с точки зрения прежде всего содержательной стороны изображений.

Наиболее крупную серию изображений представляют собой профильные фигурки хищных и объемные водоплавающих птиц. Водоплавающие представлены двумя вырезанными из кости экземплярами, хищные — металлическими — 10 экземпляров. Все они происходят из Верхне-Салтовского и Дмитриевского могильников, а одна — из Саркела (рис. 16а, 1—7).

С. А. Плетнева отмечает деление изображений птиц на хищных и водоплавающих и разницу в использованном материале. Она включает данные типы амулетов во вторую группу, насчитывающую во время написания работы всего 10 зооморфных изображений, которые, по ее заключению, связаны, как и амулеты из косточек животных, с культом онгонов (Плетнева С.А., 1967, с. 174). Помимо приведенных в работе С.А. Плетневой, вероятно, существовал еще один тип подвесок, передающий птицу в круге. Такой тип не попал в публикации, но несколько раз упомянут в дневниках раскопок Верхне-Салтовского могильника (Бабенко В.А., 1907, с. 390; 417, рис 112; 1911, с. 245; 1914, с. 461).

Рис. 16а. Амулеты: птица, конь, всадник.

1, 6, 9, 10 — Дмитриевский м-к; 2, 8 — Саркел, амулет и гравировка по кости; 3—5, 7, 11, 14, 16 — Верхнее Салтово, м-к; 13 — Нижне-Лубянский м-к (раскопки А.Г. Николаенко); 15 — Миусский п-ов, г. Таганрог, случайная находка, зарисовка П.Д. Карпуна (архив В.С. Флеров, публикуется впервые); 17 — с. Ханска, Молдова, случайная находка; 18 — Болград, Нижний Дунай, случайная находка; 19 — Великий Преслав, Болгария, граффити на черепице.

Вместе с кольцеобразными амулетами с соколиными головками и парными протомами птиц на привесках орнитоморфные амулеты составляют самый значительный пласт коллекции металлических амулетов Подонья. Следует признать, что именно птица является доминирующим элементом образного строя металлических амулетов, которые носили женщины Донской Хазарии. Хищные птицы связаны с кругом, символикой неба и солнца, водоплавающие — с композицией, восходящей к образу Великой Богини, возможно изображенной в момент рождения ею солнца.

* * *

В стилистике амулетов типа «конь без всадника» (рис. 16а, 9—13) явно прослеживается северокавказское влияние¹. Наиболее заметно, как отметила Н.А. Фонякова, сходство с амулетами-коньками из могильников Северной Осетии (Фонякова Н.А., 1993, с. 104).

Что касается волго-уральского региона, то можно говорить только о некоторой общности сюжета, но не о прямых заимствованиях, так же как и в случае с амулетами типа парных протом и двухконьковых привесок. Отмечу все-таки, что две фигурки коней с петельками для подвешивания на спинах из Крыма И.А. Баранов отнес к торевтике «урало-сибирского» круга наряду с немногими другими вещами (Баранов И.А., 1990, рис. 56, 19, 20), что он связывает с «миграцией в VIII в. этнических групп с европейского северо-востока» (там же, с. 143). Думаю, что вопрос о крымских фигурках, как и этой миграции, может стать предметом дискуссии.

Изображения коней без всадника, как оседланных, так и без седла, отмечались практически всеми исследователями, обращавшимися к хазарскому рисунку, как его наиболее характерная черта. Рисунки коней на камнях Маяцкой крепости и на кирпичах Саркела более примитивны, чем изображения, отлитые из бронзы, но некоторые детали совпадают полностью. В частности, такие выделенные Н.А. Фоняковой признаки, как поджарый корпус, вытянутые передние ноги и подогнутые задние, опущенная вниз голова на «лебединой» шее (Флёрова В.Е., 1997, табл. II, 1—15, 27, табл. IV, 272—279).

Среди гравировок на кости известно четыре изображения лошадей, из них три — под всадником (Флёрова В.Е., 1997, табл. X, 2, 6, 10, табл. XI, 3). Три гравировки отличаются своей реалистичностью не только от граффити, но и от амулетов, сделанных ремесленниками. Изображение лошади без всадника, но под седлом, из Верхне-Салтовского могильника имеет не слитно соединенные пары ног, как амулеты и граффити, а четыре ноги (рис. 18, 3). Переданы также и оба уха. С амулетами у него общие признаки в трактовке глаза, пасти и ленты на шее. Фигурки лошадей на гравировке из Славянского музея ближе по контуру рисунка к амулетам: передан поджарый круп и «лебединая» шея, но тоже показаны все четыре ноги, тогда как хвост и уши переданы линеарно (рис. 18, 1). Дополняющий сделанную ремесленником гравировку на костяной коробочке из Керченского музея рисунок лошади под всадником имеет слитно переданные пары ног, но при общей примитивности — два уха (Флёрова В.Е., 1997, табл. X, 10).

Больше всего коньков-амулетов найдено в Верхне-Салтовском могильнике, не менее шести экземпляров, две подвески — из Дмитриевского, одна — из Нижне-Лубянского могильника (раскопки А. Г. Николаенко). Все они происходят из катакомбных захоронений лесостепи.

Коньки-амулеты найдены при женских погребениях. Только одно погребение с коньком-амулетом определено В.А. Бабенко по инвентарю как мужское (Бабенко В.А., 1911, с. 236, 237), (рис. 16а, 9—14).

Примечания

1. С.А. Плетнева делила фигурки коней на стоящие оседланные и в беге, но без седла (Плетнева С.А., 1967, с. 176), но при этом «стоящие», насколько можно судить по изданиям, представлены до настоящего времени все той же одной фигуркой в статичной, несвойственной салтовским и северокавказским позе (рис. 16а, 14). К вопросу о распространенности данного типа амулетов будет целесообразно вернуться после полных публикаций продолжающихся раскопок Салтовских могильников.