2.2. Приморский (Северный) Дагестан как древний очаг оседло-земледельческой культуры

Хазарский каганат был расположен на стыке трех миров: восточнославянского, кавказско-иранского и среднеазиатского, на стыке исторических зон, именуемых контактными. На территории каганата происходило тесное соприкосновение кочевников степей Евразии с оседлым населением Северного Кавказа, характеризовавшееся активным взаимодействием и взаимовлиянием кочевых культур с местными земледельческими.

«В контактных зонах, лежащих на границе кочевого и земледельческого миров, происходили военные столкновения и этнические конфликты, шел обмен культурными ценностями и экономическими достижениями, трансформировались старые и создавались новые культурные традиции, возникали и исчезали древние города, крупные государственные объединения и этнические союзы»¹.

К числу таких крупных государственных объединений относится и Хазарский каганат. Историческим фактом является то, что кочевое хозяйство и плужное земледелие пространственно и хронологически сочетались в Восточной Европе в невиданных масштабах. И Хазарский каганат, по мнению венгерской исследовательницы Барта А., явился своеобразным горнилом этих двух систем хозяйствования². Причем этот многосторонний процесс взаимовлияния оседло-земледельческой и кочевническо-скотоводческой культур Юго-Восточной Европы, включая и Северо-Восточный Кавказ, в большой степени был обусловлен необходимостью и взаимозаинтересованностью в торгово-экономических связях оседлых земледельцев с одной стороны и кочевников-скотоводов с другой. Возникновение каганата как государственного образования явилось результатом глубоких социально-экономических сдвигов в степных обществах юга Восточной Европы, сложения антагонистических классов феодального общества. Образование политически независимого Хазарского каганата в середине VII в. было лишь определенным рубежом в превращении Хазарского объединения типа союза племен в классовое государство. При этом процессы, приведшие к его возникновению, начались задолго до появления тюркютов в Европе. В результате длительного пребывания кочевников на определенной территории и контактов с земледельческими племенами стал возможен переход части населения от полукочевого образа жизни к оседлому, а в благоприятных условиях и к земледелию и скотоводству с постоянно оседлым образом жизни. Характер стационарных жилищ этого периода зависел от конкретных географических условий и от влияния тех земледельческих племен, хозяйство которых служило образцом оседлой жизни.

Население Хазарии прошло типичный для многих кочевых народов путь «от кочевий к городам»³. В VIII — сер. X вв. на территории каганата существовала достаточно развитая для своего времени земледельческо-скотоводческая археологическая культура, которая распространилась на обширные территории в Юго-Восточной Европе. Связь этой культуры с Хазарским каганатом получила дальнейшее подтверждение. Внутри этой культуры выделяется пять локальных ее вариантов. Выделяя отдельно и дагестанский вариант салтово-маяцкой культуры, исследователи исходили в основном из данных письменных источников⁴, поскольку памятники хазарской культуры на территории Дагестана оставались практически неизвестными и неизученными.

Начиная с 1967 года в Приморском Дагестане были начаты стационарные раскопки ряда городищ и поселений Терско-Сулакского междуречья⁵. В результате этих раскопок археологами было доказано, что «несмотря на существенные различия в специфике памятников все они объединены общей культурой сероглиняной керамики, свидетельствующей о единых путях исторического развития населения Терско-Сулакского междуречья в раннесредневековую эпоху»⁶.

Важно отметить, что на некоторых городищах (Андрейаульском, Хазар-кала, Некрасовском и др.) эта локальная культура выразительно представлена в самых ранних слоях, относящихся к II—IV вв.⁷ В хазарское время она не только получает дальнейшее развитие, но и широко распространяется за пределами Терско-Сулакского междуречья. «С VIII в. культура сероглиняной керамики распространяется на обширных просторах Северного Кавказа и Юго-Восточной Европы»⁸, она и стала широко известна под названием салтово-маяцкой культуры.

В результате целенаправленных исследований были добыты новые материалы, которые дали ученым возможность проследить сложные процессы взаимоотношений пришлых кочевников и местных земледельцев Восточного Кавказа, позволяющие выяснить пути и причины перехода кочевников к оседлому хозяйству, что способствовало появлению городов и урбанизации части населения. Поэтому не случайно, что из всего многообразия бытовых памятников Прикаспия особо выделяются городища, которые по размерам и структуре подразделяются на 2 группы. К первой группе относятся городища, площадь которых не превышает 20 га. К ним можно отнести Бавтугайское, Сигитминское, городище Исти-Су, Миатлинское, Хадумскую крепость, Калининаульское, Какамахинское, Новонадеждинское городище и др. — всего 22 городища, или 70% от общего числа. Ко второй группе относятся крупные городища (от 30 до 150 га): Верхнечирюртовское, Андрейаульское, Таркинское, Урцекское, Шелковское, Нурадиловское, которые имеют более сложную структуру составных частей, их окружают укрепленные посады, поселения-спутники или сельскохозяйственные округа. И, как отмечает М.Г. Магомедов, импортные изделия и монеты, а также остатки ремесленных производств (металлургии, ювелирного, гончарного), выявленные в процессе их раскопок, наряду с явным тяготением городищ к Прикаспийскому торговому пути, являются свидетельством важной роли ремесла и торговли в экономике их обитателей. Эти выводы подкрепляются данными многих источников.

Так, например, в своей хронике Захарий Ритор перечисляет 13 народов, которые живут в пределах гуннских и «существуют мясом скота и рыб, дикими зверьми и оружием», подчёркивая кочевнический быт этих народов и, однако, отмечая наличие у них своих городов и поселений⁹. Скорее всего, речь здесь идет о поселениях местных земледельцев, в которых осели кочевники. «Базируясь на этих (местных — А. К.) оседло-земледельческих традициях и смешиваясь с местным населением в городах и многочисленных поселениях Приморского Дагестана, кочевники участвовали в интенсивном процессе формирования оседлого населения Хазарии»¹⁰, — считает М.Г. Магомедов.

Ибн-Русте указывает, что хазары зимой обитают в городах, а летом уходят в степь.

Сам хазарский царь вместе со своим двором весной отправлялся в кочевание. Иосиф пишет об этом следующее: «С месяца Нисана (апреля) мы выходим из города. Я и мои князья и рабы идем и передвигаемся на протяжении 20 фарсахов пути, пока не дойдём до Большой реки, называемой Б-д-шан (в краткой редакции В-д-шан), а оттуда идем вокруг (нашей страны), пока не придем к концу (нашего) города без боязни и страха; в конце месяца Кислева (в ноябре) во дни (праздника) Ханукки мы приходим в наш город»¹¹. Аль-Истахри, а за ним Ибн Хаукаль, описывая хазарскую столицу Итиль, отмечают, что при этом городе (или в его окрестностях) нет селений, но пахотные земли или поля разбросаны на расстоянии 20 фарсахов в окружности, по реке и в степи. Хазары летом собирают урожай и перевозят его в Итиль на повозках. Истахри, Ибн Хаукаль, Мукаддаси, а за ними Иакут и Насир ад-Дин Туси пшеницу и рыбу называют основным питанием хазар¹².

Эти данные восточных источников находят наглядное подтверждение в характере земледелия в Прикаспийской Хазарии.

Палеографические исследования проводились на памятниках Приморского Дагестана хазарского времени заведующей лабораторией палеоботаники института археологии Академии наук СССР Г.Н. Лисициной¹³. Этими исследованиями на городищах было установлено, что земледелие в Хазарии было орошаемым, развивалось в основном в предгорных районах и в долинах рек. Население занималось выращиванием зерновых, садоводством и виноградарством. На приморской равнине почвенные анализы показали, что здесь нет погребенного агрокультурного горизонта, и равнина служила преимущественно для интенсивного выпаса скота.

Наряду с земледелием в экономике Хазарского каганата важное место принадлежало и скотоводству.

Видовой состав домашних животных Андрейаульского городища¹⁴

Видовой состав костных остатков селища Хазар-кала (в %)¹⁵

Из этих таблиц можно сделать следующие выводы: во-первых, на обоих поселениях преобладают костные остатки коров, коз и свиней, что говорит о стабильном пастушеском типе скотоводческого хозяйства, характерного для предгорий; во-вторых, вместе с тем наблюдается тенденция к увеличению удельного веса коневодства, что связано с потребностями военных походов. В целом они свидетельствуют о качественных изменениях кочевнической системы хозяйствования у оседавшей части населения в сторону традиционного для Кавказа степного скотоводства. Таким образом, лишний раз находит подтверждение тезис о том, что культура в своей хозяйственной основе связана с определенными геоклиматическими условиями и в своем расселении непременно стремится занять природные ниши, обладающие необходимыми ресурсами ведения этого хозяйства. В данном случае отгонная система скотоводства выступает наиболее рациональной и благоприятной для обширных приморских и предгорных районов Предкавказья (когда скот содержался на обширных пастбищах прикаспийской низменности, а летом стада отгонялись на альпийские луга). Высокий уровень развития скотоводства способствует росту хозяйственного сотрудничества между равниной и горами, что благоприятствовало в свою очередь как образованию единого экономического организма, так и взаимодействию тюркских и кавказских народов.

Следует подчеркнуть, что это взаимодействие было двухсторонним процессом, в котором были заинтересованы обе стороны, ибо эти процессы являлись жизненно необходимой формой исторического развития Северного Кавказа и всей Восточной Европы изучаемого времени¹⁶.

Тюркские правители, навязав свою власть местным племенам не только занимались грабежом и войнами, но и являлись «стимуляторами технического и культурного развития»¹⁷, — считает Л.А. Ельницкий. Не случайно в Хазарском каганате мы наблюдаем «первую в Восточной Европе систему экономики и государства, имевшую тюрко-кочевническое происхождение, которая, как всё сметающий поток, не нахлынула на земледельческую цивилизацию и проявила прогрессивные по условиям своего времени тенденции»¹⁸.

Приморский Дагестан, где находилась древняя столица хазар Семендер, являлся центром старой оседлости, своеобразным горнилом оседло-земледельческой и кочевническо-скотоводческой систем хозяйствования, причем дагестанский вариант салтово-маяцкой культуры выступает её наиболее ранним вариантом, на основе которой зарождается молодое Хазарское государство и формируется общехазарская культура. Эта культура начиная с VIII в. по мере расширения Хазарского каганата распространилась на территории Юго-Восточной Европы.

Под влиянием земледельческой цивилизации процесс оседания кочевых племен прослеживается на всем протяжении «контактных зон» Северного Кавказа: в бассейне Кубани, в районе Пятигорья, на территории Центрального Предкавказья, в Чечне и Ингушетии. Густая сеть городищ V—VI вв. с мощными культурными слоями и оборонительными сооружениями — свидетельство своеобразного «демографического взрыва», вызванного этническими перемещениями и переходом части населения на оседлый образ жизни¹⁹. В этой связи интересно мнение М.И. Артамонова о том, что «самым замечательным явлением в истории Хазарии VIII в. было значительное развитие оседлости и связанного с ней земледелия, причем не только в старых земледельческих областях и предгорьях Кавказа и в горах Южного Крыма... Более того, оседлое земледелие возникает в глубине степной полосы и, в особенности, в примыкавшей к ней с севера лесостепи, там, где в течение многих столетий обитали только кочевники и где не только в послегунское, но и в догуннское время ничего подобного не существовало. Так, например, в обширной области между Донцом и Средним Доном возникает густая сеть поселений, довольно частая их цепь протягивается по обеим сторонам Нижнего Дона с выходом на северо-западное побережье Азовского моря, появляются они и вдоль степного течения Кубани»²⁰.

Поэтому можно говорить, что на территории каганата VIII—X вв. существовала достаточно развитая для своего времени земледельческо-скотоводческая салтово-маяцкая археологическая культура, и Хазария предстает перед нами как раннефеодальное государственное объединение, в котором, взаимно дополняя друг друга, переплелись оседло-земледельческие традиции местных народов с культурой кочевников²¹.

Примечания

1. Кудрявцев А.А. К вопросу исторических контактов и взаимодействия кочевых и оседло-земледельческих племен Центрального Предкавказья в скифскую эпоху // Кавказ и степной мир в древности и средние века (материалы международной конференции). Махачкала, 1999. С. 49.

2. Барта А. Восточная Европа и раннее средневековье Венгрии до сер. XI в. (оттиск). Будапешт, 1965. С. 14.

3. Плетнева С.А. От кочевий к городам. С. 186.

4. Плетнева С.А. Указ. соч. С. 186.

5. Федоров Г.С. Раскопки в Северном Дагестане // АО 1967 г. М., 1968. С. 92—93; Атаев Д.М., Абакаров А.И., Магомедов М.Г., Маммаев М.М. Раскопки Андрейаульского городища. Там же. С. 93—94; Магомедов М.Г., Маммаев М.М., Федоров Г.С. Археологические обследования в Северном Дагестане // АО 1969 г. М., 1970. С. 102—103; Магомедов М.Г., Маммаев М.М., Федоров Г.С. Исследования в Северном Дагестане // АО 1970 г. М., 1971. С. 128—129.

6. Магомедов М.Г. Образование Хазарского каганата. С. 179.

7. Фёдоров Я.А., Фёдоров Г.С. К вопросу о южной границе Хазарии. С. 86.

8. Плетнёва С.А. От кочевий к городам. С. 103.

9. Хроника Захария Ритора / Пер. Н.В. Пигулевской // Сирийские источники по истории народов СССР. С. 82.

10. Магомедов М.Г. Образование Хазарского каганата. С. 95.

11. Иосиф. Ответное письмо хазарского царя Иосифа (краткая редакция). С. 85.

12. Заходер Б.Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе: Горган и Поволжье в IX—X вв. М., 1962. С. 141.

13. Магомедов М.Г. Образование Хазарского каганата. Приложения 3, 4. С. 215—216.

14. Материалы взяты из монографии Магомедова М.Г. Образование Хазарского каганата. С. 100.

15. Материалы взяты из статьи Гадло А.В. Новые материалы этнической истории Восточного Предкавказья // Древности Дагестана. Махачкала, 1974. С. 149.

16. Плетнева С.А. Кочевники средневековья. С. 148—153.

17. Ельницкий Л.А. Скифия евразийских степей. Новосибирск, 1977. С. 5.

18. Барта А. Восточная Европа и раннее средневековье Венгрии до сер. XI в. С. 16.

19. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. С. 104.

20. Артамонов М.И. История хазар. С. 235.

21. Магомедов М.Г. Образование Хазарского каганата. С. 181—182.