Глава I. Изучение этноконфессиональных отношений в Хазарском каганате дореволюционными российскими историками

Отечественное хазароведение, как особое направление исторической науки, объектом изучения которого является история Хазарского каганата, развивалось в тесной взаимосвязи с изучением проблем древнейшей истории России. Сер. XVIII — 1-ая пол. XIX столетий была ознаменована подготовкой и публикацией первых академических трудов по отечественной истории (В.Н. Татищев, М.М. Щербатов, И.Н. Болтин, Н.М. Карамзин, Н.А. Полевой). На фоне развернувшейся острой борьбы между приверженцами и противниками норманнской теории, огромное значение приобрел вопрос о генезисе русского государства и этноса, особенностях и возможных перспективах его развития. Основной целью исторических работ антинорманистов в данный период явилось стремление опровергнуть преобладающее норманнское влияние на процесс становления централизованного русского государства, для чего необходимо было либо показать высокий уровень культурного и социально-экономического развития восточных славян либо подчеркнуть сильное культурное влияние на славянское население с третьей стороны. Поскольку целый ряд восточнославянских племен упомянут в русских летописях в качестве данников Хазарского каганата, на повестку дня выдвигался вопрос о характере славяно-хазарских отношений и значении периода «хазарской дани» в истории восточных славян.

Слабое развитие отечественной археологической науки и узкая источниковая база, практически полностью состоявшая из русских летописей различных редакций, в лучшем случае, сочинений античных и византийских средневековых авторов, не позволили российским исследователям добиться значимых результатов в разработке данной темы. Тем не менее, основные подходы, выработанные историками в сер. XVIII — 1-ой пол. XIX столетий, стали основополагающими для дальнейшей разработки проблемы славяно-хазарских отношений.

В сер. XVIII в. В.Н. Татищевым было выдвинуто положение о тяжести «хазарской дани» для оседлого земледельческого хозяйства восточных славян. Историк подчеркивал справедливость действий киевских князей Олега и Святослава Игоревича, направленных к расширению Киевского государства и освобождению восточных славян из-под власти хазар. Несмотря на огромный авторитет В.Н. Татищева в отечественной исторической науке, столь радикальный вывод о характере славяно-хазарских отношений не укрепился в российской историографии сер. XVIII — 1-ой пол. XIX вв. Большинство исследователей либо осталось на нейтральных позициях в оценке «хазарского ига» (И.Н. Болтин, М.М. Щербатов, Н.А. Полевой, М.П. Погодин), либо склонилось к признанию его умеренного характера и даже позитивного значения для социально-экономического развития восточных славян (Н.М. Карамзин, Г. Эверс). Только в 30-х — 50-х гг. XX столетия тезис В.Н. Татищева о негативном влиянии господства хазар в русских землях был воспринят советскими историками, чьи работы лежали в русле «антихазарской» или «прославянской» традиции в изучении славяно-хазарских отношений (П. Иванов, Б.А. Рыбаков, Н.Я. Половой, М.И. Артамонов (с 60-х гг. XX в.), Л.Н. Гумилев).

Сер. XVIII — 1-е. пол. XIX вв. можно считать периодом зарождения отечественного хазароведения. Именно в это время российские исследователи обращаются к таким проблемам хазарской истории как дуализм верховной власти, конфессиональная принадлежность хазар, распространение монотеистических религий и положение различных конфессий в Хазарии. Назовем эти проблемы общими проблемами этноконфессиональных отношений на территории Хазарского каганата, поскольку именно они должны были определять характер взаимосвязей хазар с другими этносами, как входящими в состав Хазарского государства, так и находящимися за его пределами. Подчеркнем, что их изучение носило второстепенный характер, служило фоном для исследования славяно-хазарских отношений, а те, в свою очередь, — для изысканий в сфере древнейшей истории России. Данное обстоятельство объясняет, почему изучением проблемы славяно-хазарских отношений и общих проблем этноконфессиональных отношений на территории Хазарии занимались ученые, специализировавшиеся исключительно на вопросах отечественной истории.

XIX век стал свидетелем продолжения ожесточенных споров между сторонниками и оппонентами норманнской теории. Проходившие на протяжении столетия дискуссии вышли на более высокий уровень развития. Следующий качественный этап в борьбе апологетов норманизма с антинорманистами был подготовлен расширением источниковой базы по истории народов Восточной Европы. С нач. XIX в. в стране регулярно публикуются переводы и комментарии восточных источников, подготовленные зарубежными и отечественными специалистами. Во многом эти публикации стали возможными благодаря усилиям графа Н.П. Румянцева, по инициативе которого было открыто Общество истории и древностей российских, куда вошли известнейшие археографы и источниковеды.

В 1822 г. известный немецкий востоковед Х.Д. Френ издал собрание известий арабо-персидских авторов о хазарах, а через год опубликовал работу о посольстве Ибн Фадлана на Волгу¹. В 1825 г. подборку восточных источников, содержащих важную информацию о древних руссах и их соседях, опубликовал австрийский исследователь Й. Хаммер-Пургшаль. Последующие годы были отмечены целым рядом переводов важнейших арабо-персидских и еврейских источников, а также армянских хроник (Б.А. Дорн, П.К. Жузе, Н.А. Караулов, П. Марголин, К. Патканов, Д.А. Хвольсон). Особо следует отметить заслуги видного российского гебраиста и востоковеда А.Я. Гаркави, который первым из отечественных исследователей ввел в научный оборот письмо Хасдая Ибн Шафрута к хазарскому царю Иосифу, ставшее впоследствии одним из основополагающих элементов Еврейско-хазарской переписки². А.Я. Гаркави целенаправленно занимался поиском источников по истории хазар. Переведенные и опубликованные им еврейские и арабо-персидские документы содержат ценнейшую информацию по проблемам иудаизации, формирования института двоевластия и развития социально-экономических отношений в Хазарском государстве. Не меньшее значение имела и деятельность другого отечественного специалиста — П.К. Коковцова, которому удалось перевести и сделать первый научный комментарий к так называемому тексту Шехтера (Кембриджскому документу), являющемуся одним из важнейших еврейско-хазарских источников по истории каганата. Расширение круга доступных российским историкам источников во 2-ой пол. XIX — нач. XX вв. во многом предопределило развитие хазароведения в советский и постсоветский период.

Одной из наиболее разрабатываемых проблем этноконфессиональных отношений на территории Хазарии в этот период оставалась проблема славяно-хазарских отношений, что было обусловлено не только бесконечной борьбой норманистского и антинорманистского направления в отечественной историографии, но и развернувшейся в сер. XIX в. дискуссией вокруг гипотезы о существовании Приазовской Руси. Выдвинутая антинорманистами, она в конечном итоге породила противоречия и в их лагере, что выразилось в самом широком спектре мнений: от признания зависимости отдельных славянских племен от хазар (И.И. Срезневский, П.В. Голубовский, А.А. Шахматов и др.) до выводов о вассальной зависимости всего Киевского государства (С. Гедеонов) и полного отрицания периода «хазарской дани» в истории восточных славян (Д.И. Иловайский). Конкретных результатов дискуссия так и не дала, хотя позиции исследователей, отстаивавших древность бытования славянских поселений в Волго-Донье, были значительно поколеблены. Окончательно отвергнуть данную концепцию могли только результаты профессиональных археологических раскопок в указанном регионе, а таковые начались только в начале XX столетия.

На фоне развернувшихся дебатов по поводу Приазовской Руси и раннего проникновения восточных славян на территорию средневекового Волго-Донья, началось активное обсуждение проблемы этногенеза праболгар. Некоторые отечественные историки, доказывая славянское происхождение древних болгар, видели в этом дополнительное доказательство против апологетов норманнской теории (Д.И. Иловайский, П.В. Голубовский). Другие исследователи стремились отнести праболгар к тюркским племенам, основывая свои выводы на анализе фонетической и морфологической структуры древнеболгарского и родственного ему чувашского языков, сведениях арабо-персидских источников и не известного ранее «Болгарского именника» (А. Куник, Н.И. Ашмарин). Косвенно им приходилось затрагивать и проблему этноконфессиональных отношений на территории Хазарского каганата.

В нач. XX вв. дискуссия о Приазовской Руси вышла на новый уровень развития в связи с начавшимися археологическими раскопками в бассейне p.p. Дон и Северский Донец. Изучение археологического материала показало, что местное население не являлось славянским³. Впервые перед археологами и историками возникла задача определить этническую принадлежность обитателей Волго-Донья, создавшими свою самобытную культуру, впоследствии получившую название Салтово-маяцкой. Проблема, являвшаяся актуальной для древнейшей истории России, приобрела особую значимость и для хазароведения, поскольку ареал Салтово-маяцкой археологической культуры полностью совпадал с территорией, занимаемой Хазарским каганатом, что наводило специалистов на вполне логичные предположения о принадлежности ее хазарам (Д.Я. Самоквасов, Д.И. Багалей, В.А. Бабенко). Начало революционных событий в 1917 г. в России привело к приостановке деятельности археологических экспедиций в регионе. В годы советской власти перед отечественным хазароведением по-прежнему стояла важная задача выявления памятников материальной культуры хазарского времени, накопления и анализа соответствующего археологического материала.

Необходимо отметить, что вспышка интереса к истории хазар на рубеже XIX—XX вв. не была случайной. Рост антисемитских настроений и сионистских устремлений в Европе в кон. XIX — нач. XX вв. способствовал обращению зарубежных и отечественных исследователей к историческому прошлому еврейского народа. В этот период создаются обобщающие труды по истории евреев, авторы которых ставят своей целью определение места еврейского народа в мировой истории (Г. Грец, С.М. Дубнов, И. Берлин). Далеко не всегда вникая в талмудистские и библейские каноны, историки следовали принципу, в соответствии с которым принадлежность к иудейской конфессии означала принадлежность к еврейскому этносу. При подобном подходе история Хазарии становилась составляющей частью еврейской истории.

Отдельные вопросы хазарской истории, в том числе вопросы этноконфессиональных отношений на территории каганата, были затронуты в работах российских византинистов (В.Г. Васильевский, Ю.А. Кулаковский, Ф.И. Успенский), однако здесь они служили фоном для изучения более актуальных проблем внешней политики Византийской империи, ее связей с отдельными варварскими государствами и народами. Некоторые представители этого направления отечественной исторической науки приняли активное участие в дискуссиях по проблеме существования Приазовской Руси, вопросам, связанным с этногенезом древних болгар и строительством Саркела (Белой Вежи) (В.Г. Васильевский, Ф.И. Успенский), внесли немалый вклад в изучение древнейшей истории алан, игравших важную роль в формировании и развитии Хазарского каганата (Ю.А. Кулаковский).

Благодаря расширению источниковой базы большой шаг вперед на рубеже XIX—XX столетий сделало отечественное востоковедение. Включение в состав Российской империи обширных регионов Средней Азии, Кавказа и Дальнего Востока во многом обусловило проблему взаимоотношений русскоязычного и местного населения. Поиск путей разрешения национальных противоречий осуществлялся, в том числе, и через изучение исторического прошлого народов, обитавших на обозначенных выше территориях. Кроме того, история древнейших государств Средней Азии, Северного Кавказа и Закавказья теперь во многом рассматривалась как часть истории многонациональной Российской империи. Поскольку все эти регионы входили в сферу экономических либо политических интересов Хазарского каганата, отечественные специалисты не могли не обратиться к проблемам хазарской истории (В.В. Бартольд, Ф.О. Вестберг). Огромное значение для последующего развития хазароведения имело привлечение российскими востоковедами обширного комплекса письменных источников по истории Хазарии, в числе которых были не только сочинения арабо-персидских авторов (хотя предпочтение, безусловно, отдавалось последним), но и армянские хроники, а также документы Еврейско-хазарской переписки. Активно использовался этнографический материал. Успехи отечественной ориенталистики обусловили появление первых публикаций, посвященных непосредственно хазарам (В.В. Бартольд, П.В. Голубовский, В.В. Григорьев)⁴.

Главная заслуга отечественных востоковедов и гебраистов заключалась в том, что они впервые попытались осветить историю хазар, не ставя ее в зависимость от русского исторического процесса. И хотя российское хазароведение еще не превратилось в особую отрасль исторических знаний, специализирующуюся исключительно на изучении проблем развития Хазарского каганата, базовый фундамент для этого был заложен: подготовлена источниковая база, дан первичный анализ введенных в научный оборот документов, выработаны основные концепции и подходы, в том числе и по проблеме этноконфессиональных отношений на территории Хазарии.

Научные интересы исследователей 2-ой пол. XIX — нач. XX вв., были связаны с двумя группами проблем в сфере этноконфессиональных отношений на территории Хазарского каганата. Первая включала в себя проблемы славяно-хазарских отношений, изучаемые в основном специалистами в области российской истории. Вторая охватывала общие проблемы этноконфессиональных отношений, изучавшиеся преимущественно отечественными востоковедами, гебраистами и археологами. Внесли свой вклад в разработку проблем второй группы и некоторые исследователи средневековой истории России (П.В. Голубовский, Д.И. Иловайский, М.С. Грушевский), хотя подавляющее большинство историков не выходило за границы своей научной специализации. В этом кардинальное отличие от периода сер. XVIII—XIX вв., когда изучением проблем обеих групп занимался неизменный круг историков.

Процесс накопления научных знаний по истории Хазарии во 2-ой пол. XVIII — нач. XX вв. прошел в своем развитии два этапа. Первый охватил период с сер. XVIII по 1-ую пол. XIX столетий. Его основными особенностями являлись: 1.) узость источниковой базы, состоявшей в основном из русских летописей, 2.) преимущественный акцент на изучение проблемы славяно-хазарских отношений, 3.) описательный и сугубо спекулятивный характер выводов исследователей. Второй этап охватил период со 2-ой пол. XIX по нач. XX веков. Его важными характеристиками стали: 1.) расширение источниковой базы за счет введения в научный оборот ранее недоступных отечественным специалистам арабо-персидских и еврейско-хазарских источников, 2.) начало археологических работ в районе Волго-Донья и анализ первых находок, 3.) попытки изучения хазарской истории в тесной взаимосвязи с историей еврейского народа, Византийской империи, историческим прошлым кавказских этносов и кочевых обществ Прикаспия и Поволжья, 4.) обращение к проблемам собственно хазарской истории (дуализм верховной власти, иудаизация Хазарского каганата, распространение христианства и т.д.) на фоне развернувшейся во 2-ой пол. XIX столетия дискуссии о существовании славянских поселений в подконтрольных хазарам регионах.

Логика последующего изложения строится в соответствии с произведенным выше делением на проблемные группы: в § 1 дается критический обзор отечественной историографии славяно-хазарских отношений 2-ой пол. XVIII — нач. XX столетий; в § 2 осуществляется анализ концепций, связанных с общими проблемами этноконфессиональных отношений на территории Хазарского каганата.

Примечания

1. Frahn С.М. Veteres memoriae on Chazarorum ex Ibn Foszlan // Mémoires de l'Academie de sciences. St.-Petersbourg, 1822; Idem. Ibn Foszlans und anderer Araber Berichte über die Russen alterer Zeit. St. Petersbourg, 1823.

2. Гаркави А.Я. Сказания еврейских писателей о хазарах и хазарском царстве. СПб., 1874; Его же. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII века до конца X века по Р.Х.). СПб., 1870.

3. Спицын А.А. Историко-археологические разыскания. Исконные обитатели Дона — Донца // ЖМНП. 1909. Новая серия. Часть XIX (Январь). С. 67—98.

4. Бартольд В.В. О письменности у хазар // Бартольд В.В. Сочинения. Т. V. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М., 1968. С. 466—467; Его же. Хазары // Там же. С. 597601; Григорьев В.В. Волжские Булгары // Россия и Азия. Сборник исследований и статей по истории, этнографии и географии. СПб., 1876. С. 79—106; Его же. Обзор политической истории Хазаров // Там же С. 45—65; Его же. О двойственности верховной власти у Хазаров // Там же. С. 66—78; Голубовский П. Указ. Соч.