4.3. Селище Коробовы Хутора¹

Приселищная зона. Раннесредневековый комплекс Коробовы Хутора расположен в сильно пересеченной местности, что обуславливает определенные особенности в организации его хозяйства. Согласно карте почв, почти вся потенциальная ресурсная зона поселения (радиусом в 5 км) находится на почвах, что формировались под лесной растительностью [Горбаненко, 2007, табл. 4, 194]. В этом мы видим значительное сходство с выше описанным памятником — городищем Мохнач. В настоящий момент памятник находится в пределах Национального природного парка «Гомольшанские леса» (рис. 30). Кроме того, что участок покрыт лесами, правый коренной берег Северского Донца в этой части имеет сильно расчлененный рельеф — балки и овраги, расположенные по всей территории ресурсной зоны. Тем не менее, участки с довольно ровной поверхностью входят в зону памятника — на северо-запад от поселения расположен участок, который большой частью площади выходит за пределы современного леса. В том же направлении находится и граница между почвами, которые формировались под лесной растительностью и черноземами. Граница участка удалена приблизительно на 0,5 км (по прямой) от северо-западной окраины поселения. Она отделена также неудобным для передвижения рельефом.

Другой более или менее ровный участок, пригодный по рельефу для земледельческих нужд, находится на юго-запад от поселения. Его границы почти вплотную подходят к памятнику.

Однако не менее интересными являются и участки возле реки — русло Северского Донца и близлежащие территории. Как хорошо видно на снимке из космоса (рис. 30), это полоса шириной 1—1,5 км, в которой присутствуют старицы реки. Мы не можем с уверенностью утверждать, где именно на этой территории протекал Северский Донец во времена существования салтовской культуры, однако несколько участков по его берегам ныне привлекают внимание своей конфигурацией. Это части берега, довольно ровные, ограниченные с одной стороны рекой (нижний по течению участок сейчас занят с. Коропово). Такие участки, огражденные с одной стороны водой, с другой — особенностями рельефа, удобно использовать для выпаса животных выгонным или отгонным способами (по классификации Е.П. Бунятян).

Существование же пристани (см. гл. 2), то есть — возможности переправы на левый берег Северского Донца, давало широкий доступ к этим равнинным участкам в его пойме. Соответственно, носители салтовской культуры имели почти неограниченные возможности освоения этих участков, которые можно было использовать как для животноводства, так и для земледельческих нужд.

Уже первые полевые исследования памятника позволили выявить на городище обломок круглого каменного жернова, а также железное тесло-мотыгу [Шрамко, 1953/19, с. 18; Сухобоков, 1975, с. 96]. Первый интерпретатор материалов этих исследований А.Г. Дьяченко верно относит их к кругу раннесредневековых древностей, отмечая салтовскую принадлежность тесловидной мотыги. Он также упоминает об отпечатках зерен проса на обломках доньев лепных роменских горшков [Дяченко, 1979, с. 103, 104]. В связи с тем, что в данном Северско-Донецком лесостепном регионе ромейские памятники граничат с салтовскими, то именно здесь и отмечается наибольшее влияние салтовского земледелия на славянское (роменское). Это вылилось в частности в заимствование славянами более развитых и продуктивных орудий обработки почвы (мощных чересел, асимметричных наральников, мотыжек и мотыг), и переработки урожая (ротационных жерновов) при сохранении, и собственных традиционных орудий земледельческой работы [Колода, Горбаненко, 2004, с. 74, 75; 2009].

Дальнейшие исследования площади городища практически не увеличили материал относительно возможности изучения земледелия его жителей. Несмотря на значительную исследованную площадь (около 1500 м²) и несколько десятков жилищно-хозяйственных комплексов разных периодов, были выявлены лишь каменные (преимущественно кварцитовые) орудия переработки урожая: еще один обломок от жернова, два фрагмента от зернотерок и три терочные камня [Колода, Свистун, 2003/11, с. 41, 55, 57; Колода, Михеев, Крыганов и др., 2004/206, с. 48]. Исходя из опосредствованных данных об истории памятника и истории развития земледельческих орудий, все эти материалы принадлежат, скорее всего, к роменскому периоду существования городища, хотя не исключено, что зернотерки с терочниками принадлежат и ко скифскому времени.

Несколько больше материалов относительно земледелия древнего населения Коробовых Хуторов дает селище. Раскопки Б.А. Шрамко (1970 г.) и В.К. Михеева (1998, 1999 гг.) земледельческих орудий на селище не выявили совсем, о чем свидетельствуют полевые описи, приведенные в соответствующих отчетах. Наши дальнейшие полевые исследования позволили обнаружить их в культурном слое и в жилищно-хозяйственных комплексах раскопов 4—6, хотя и в небольшом количестве. Преимущественно это также были обломки кварцитовых жерновов: как бегунов с отверстиями для рукояти, так и поставов [Колода, Михеев, Крыганов и др., 2004/206, с. 95; Колода, Свистун, 2005/6, с. 18; Колода, 2006/29, с. 12, 61; Колода, Квитковский, 2007/135, с. 84]. В раскопе 4 найдена и пара терочников из кварцита [Колода, Квитковский, 2007/135, с. 10, рис. 6, 11]. Среди остатков железных орудий выявлен конец рабочей части пахотного орудия, скорее всего, чересла и два фрагментированных складных серпа [Колода, 2006, рис. 1, 1, 2; 2008а, с. 126, рис. 5, 12].

Рис. 52. Орудие для обработки почвы из поселения Коробовы Хутора: фрагмент железного орудия, вероятно, от чересла

Итак, незначительное количество и фрагментированность орудий земледельческого труда вполне компенсируется их ассортиментом, охватывающим все процессы, связанные с земледелием (обработка почвы — уборка урожая — переработка продуктов земледелия). Дополняет картину большое количество обломков от больших пифосов для хранения продуктов, количество которых достигает 30—40% от керамического комплекса селища.

Находка фрагмента плужного ножа (рис. 52) тем более важна, что практически наверняка удостоверяет использование поселенцами наконечников на орудие для обработки почвы. Конечно, сложно точно указать, какой именно наконечник использовался вместе с череслом, но, вероятно, это должно было быть прогрессивное орудие обработки почвы (широколопастной наральник, асимметричный широколопастной наральник или лемех). На то, что чересла использовались именно с такими наконечниками, указывают довольно частые находки плужных ножей и наральников / лемехов в совместных комплексах (напр., Мохнач, Глухов), или на одном и том же памятнике (напр., Битица, Новотроицкое (см. приложение 3))². В связи с этим, можно утверждать, что земледельцы данного селища использовали для вспашки орудия плужного типа — кривогрядильные рала с ральником, укрепленным железным широколопастным наконечником, поставленным горизонтально к земле, череслом и отвальной доской (рис. 12, 5).

Таблица 8. Размеры отпечатков зерновок растений из Коробовых Хуторов

Название	Размеры, мм		Индекс L/B
	Ширина (B)	Длина (L)
Panicum miliaceum*	1,99—2,03×2,2—2,67		—
Hordeum vulgare	3,43 (3,01—3,81)	7,56 (6,82—8,0)	2,21 (2,1—2,27)
Secale cereale	2,46 (2,29—2,54)	7,31 (7,11—7,56)	2,98 (2,8—3,12)
Triticum aestivum s.l.	2,71 (2,41—3,06)	5,32 (4,91—5,93)	1,96 (1,92—2,04)
Tritieum dicoccon	2,75	6,56	2,39
Bromus sp.	1,81 (1,69—1,95)	6,38 (5,72—7,32)	3,52 (3,38—3,75)

Примечания. Даны средние размеры зерновок; в скобках дана вариабельность размеров зерновок; ^* — для проса дан диаметр зерновок.

Кроме того, существование в непосредственной близи с поселением пойменных участков левого берега Северского Донца указывает на потенциальную возможность использования цельнодеревянных, не усиленных железными деталями рал простейших типов (рис. 12, 1, 2).

Проведенное определение палеоэтноботанического материала дает информацию о культурных растениях, выращиваемых салтовскими земледельцами селища Коробовы Хутора. Для получения информации был пересмотрен весь керамический комплекс памятника из раскопок В.В. Колоды за 2003—2007 гг., хранящийся ныне в фондах археологической лаборатории ХНПУ им. Г.С. Сковороды. Анализ отпечатков дал следующие результаты. Общее количество идентифицированных отпечатков составляет 28 единиц. Из них 25 принадлежит отпечаткам культурных растений, 3 — сорнякам. Максимальное количество (11) отпечатков принадлежит зерновкам проса, на втором месте оказалась рожь — 5, дальше ячмень пленчатый — 4 и пшеница голозерная — 4. Выявлен также отпечаток колоска пшеницы двузернянки (рис. 53). Кроме того, выявлено 3 отпечатка костра, не определенного до вида.

Рис. 53. Палеоэтноботанический спектр культурных растений из поселения Коробовы Хутор а (по количеству):P. m. — Panicum miliaceum, S. c. — Secale cereale, H. v. — Hordeum vulgare, T. a. s.l. — Triticum aestivum s.l., T. d. — Triticum dicoccon. Над столбиками представлено количество зерновок / их процент

Среди отпечатков злаков на керамике наибольшее количество (11) принадлежало просу, точнее пшену. Отпечатки зерновок проса имеют такие размеры: 1,99—2,03×2,2—2,67 мм (табл. 8; рис. 54, 1—4). Пять отпечатков были найдены на донышках горшков.

Рис. 54. Отпечатки культурных и сорных растений из поселения Коробовы Хутора; а — пластилиновые модели, б — прорисовка: 1—4 — просо, 5—7 — пшеница голозерная, 8—10 — ячмень пленчатый, 11—13 — рожь, 14—16 — костер

Рожь представлена 5 отпечатками и по количеству находится на втором месте. Основные размеры отпечатков зерновок: ширина (B) — 2,29—2,54 мм; длина (L) — 7,11—7,56 мм; соотношение L/B — 2,8—3,12 (табл. 8; рис. 54, 11—13). Они в целом сопоставимы с ископаемыми зерновками как салтовских памятников (см. выше), так и с зерновками других археологических культур территории современной Украины разных периодов [Янушевич, 1976, с. 137]. На культивирование ржи как отдельной культуры опосредованно могут указывать находки костра (табл. 8; рис. 54, 14—16).

Рис. 55. Палеоэтноботанический спектр культурных растений из поселения Коробовы Хутора (по объему): P. m. — Panicum miliaceum, S. c. — Secale cereale, H. v. — Hordeum vulgare, T. a. s.l. — Triticum aestivum s.l., T. d. — Triticum dicoccon

Ячмень пленчатый. Отпечатки его зерновок имеют следующие размеры: В— 3,01—3,81 мм; L— 6,82—8,0 мм. Индекс L/B в среднем 2,21 (табл. 8; рис. 54, 8—10), что в целом соотносится с ранее исследованными материалами как салтовской культуры (см. выше), так и с материалами других памятников I тыс. н. э. [Янушевич, 1976, с. 118].

Пшеница. Отпечатки пшеницы также были выявлены на керамике селища Коробовы Хутора. Выявлено 4 отпечатка пшеницы голозерной и 1 отпечаток пшеницы пленчатой (двузернянки). Характерные размеры найденной пшеницы голозерной: B — 2,41—3,06 мм; L — 4,91—5,93 мм; L/B — 1,92—2,04 (табл. 8; рис. 54, 5—7). Размеры пшеницы двузернянки: B — 2,75 мм; L — 6,56 мм; L/B — 2,39 (табл. 8). В целом близкие размеры характерны и для материалов из других салтовских памятников (см. выше).

Рис. 56. Орудия для уборки урожая из поселения Коробовы Хутора: 1, 2 — серпы

ПБС по своему объему имеет следующий вид (рис. 55): первое место (30,9%) занимает рожь; далее идут ячмень пленчатый и пшеница голозерная (по 24,7%); за ними следует пшеница двузернянка (12,3%); просо по объему — на последнем месте (7,4%).

ПБС селища Коробовы Хутора вполне согласовывается с ранее исследованными палеоэтноботаническими материалами салтовской археологической культуры. Однако четко видно и отличия. Возможно, вариации связаны со степенью подчиненности земледелия потребностям животноводства, на что указывают показатели ржи и пленчатого ячменя.

Об уборке урожая свидетельствуют находки серпов (рис. 56). Наиболее сохранившийся серп (рис. 56, 1) найден вместе с обломками жернова в небольшой по размерам хозяйственной постройке вблизи салтовского жилища в раскопе 4 [Колода, Михеев, Крыганов и др., 2004/206, с. 76—79, рис. 99, 1]. Найденные фрагментированные серпы принадлежат к группе III — сложные (шарнирные) по классификации В.К. Михеева. Симптоматично, что оба найденных серпа представлены типично салтовскими формами, т. е. такими, которые не встречаются в материалах синхронной им ромейской культуры.

Вопрос хранения зернового урожая на селище Коробовы Хутора вызывает определенные трудности. Традиционно считается, что древние земледельцы для хранения урожая использовали ямы. По этнографическим данным, ямы для хранения зерна имели довольно большие размеры, выкапывались в глинистой почве или обмазывались глиной, обжигались либо обкладывались берестой перед их использованием в качестве зернохранилищ [Зеленин, 1991, с. 83]. Ни одна из исследованных на Коробовых Хуторах ям не имеет таких или подобных характеристик. Здесь не были найдены зерновые ямы или скопления тарных пифосов из грубого шамотного теста, как это присутствует на Верхнем Салтове или в Мохначе. Несмотря на то, что к настоящему моменту раскопками исследованы значительные площади (более 2500 м²), здесь не выявлено комплексов, которые мы могли бы однозначно связать с хранением зернового запаса. Вполне возможно, что на их отсутствие влиял тот факт, что продукция зернового хозяйства в большей степени, чем на двух вышеописанных памятниках, была ориентирована на подкорм животных, о чем мы говорили несколько выше. Однако основная причина нам видится в другом. Материковой породой³ на данном памятнике был песок или слабосуглинистая супесь, что, в отличие от Верхнего Салтова и Мохнача с их глиняным и суглинистым материком, не давали возможности изготавливать глубокие ямы больших объемов с прочными стенами. Поэтому зерновой урожай хранился в тарных пифосах большого объема.

Таблица 9. Процент фрагментов тарных пифосов в культурном слое раскопов 5 и 6 на селище Коробовы Хутора^*

Год	Раскоп, №	Фрагменты пифосов,%	Иные артефакты земледелия**
2005	5	30	Фр. жернова (№ 27, 37)
2006	5	≈33	Фр. серпа (№ 146), фр. пахотного орудия (№ 203)
2007	5	40	Терочник (№ 233, 234), фр. жернова (№ 283)
2007	6	37	—

Примечания.^* — статистика получена в результате обработки данных описи учтенного, но не взятого в коллекцию материала;^** — номера по полевой описи.

Таблица 10. Процент фрагментов тарных пифосов в комплексах раскопа 5 на селище Коробовы Хутора^*

Комплекс, №	Назначение комплекса	Фрагменты пифосов,%	Иные артефакты земледелия**
1	Хоз. яма близ жилища	≈50
2	Жилище	≈30, 50***	Жернов (№ 140)
3, 13****	Жилище	≈30, 40
7	Хоз. яма	более 50
10	Погреб	≈26	Жернов (№ 195)
12	Жилище	≈33
14	Хоз. постройка	42
17	Летняя кухня	более 50
18	Летняя кухня	45
19	Жилище	42
20	Летняя кухня	≈43
22	Хоз. постройка	≈32
23	Жилище	43
24	Хоз. постройка (погреб)	≈40
25	Хоз. постройка	≈33

Примечания.^* — малые по размеру хозяйственные ямы, содержавшие единичные фрагменты пифосов, не учитывались; ^** — номера по полевой описи; ^*** — комплекс копался 2 сезона — данные по сезонам даны отдельно; ^**** — комплекс копался 2 сезона, поэтому получил двойной номер; данные по сезонам даны отдельно.

Рис. 57. Орудие для переработки урожая из поселения Коробовы Хутора: растиральник от зернотерки

Рис. 58. Хозяйственное сооружение, Коробовы Хутора, комплекс 2

В целом, процент содержания обломков этой разновидности тарных сосудов на данном памятнике выше, чем на двух предыдущих. Показатели по наибольшим раскопам на селище Коробовы Хутора приведены в табл. 9 и составляют от 30 до 40% от всех керамических фрагментов. Показательна картина и по комплексам наибольшего из исследованных раскопов (суммарная площадь составляет более 700 м²). В целом, исключая небольшие хозяйственные ямки, в которых практически фрагменты пифосов отсутствовали, процентный показатель присутствия в основных жилищно-хозяйственных комплексах обломков рассматриваемой тары превышал средний показатель по раскопу, достигая порой 50% и более (табл. 10). Единственный комплекс (№ 1) — жилище, исследованный в раскопе 6, дал также весьма сходный показатель фрагментов пифосов в 48%.

Для переработки урожая использовали преимущественно жернова и, в меньшей степени, зернотерки (рис. 57), фрагменты которых также известны по материалам селища. В этом отношении интересно также обратить внимание на хозяйственное сооружение (комплекс 2) рядом с салтовским углубленным жилищем (комплекс 1) раскопа 4 [Колода, Михеев, Крыганов и др., 2004/206, с. 79, рис. 103, 104]. Рассматриваемое сооружение было небольшим по площади. Оно имело практически квадратный в плане котлован с верхними размерами 215×200 см, нижними — 195×190 см и плоским дном на уровне — 90—115 см от дневной поверхности, с учетом склона к востоку, в сторону оврага (рис. 58). В черноземно-песчаном заполнении комплекса найдено не больше двух десятков обломков салтовской керамики (преимущественно тарной), обломок кварцитового жернова, битые камни и несколько костей животных. Возле дна, рядом с восточной стенкой, обнаружена верхняя часть гофрированной средневековой амфоры небольшого объема. Считаем, что это сооружение имело земледельческое назначение. Оно могло служить местом переработки и хранения урожая, а также сельскохозяйственного инструмента. Об этом же попутно свидетельствуют и находки в нем обломков тарных пифосов. Имеющиеся данные не позволяют реконструировать внешний вид или конструкцию данного здания.

* * *

Итак, технический аспект организации земледелия жителей салтовского селища Коробовы Хутора полностью совпадает с параметрами салтовского пахотного земледелия, ранее освещенного в литературе [Михеев, 1985, с. 25—52; также см. выше]. Находка фрагмента чересла дает возможность предложить использование земледельцами орудия плужного типа. Учитывая распределение почв в потенциальной ресурсной зоне, такое орудие могли использовать на участке, находящемся на север от памятника, где и ныне находятся поля. Кроме того, его можно использовать на участках, введенных в посевной фонд посредством лесного перелога. Это были основные земледельческие участки, расположенные вблизи жилой территории рядом с поселением на правом берегу Северского Донца. Аргументами в пользу использования лесных участков для пашенного земледелия является общая тенденция сокращения лесов, происходившая в конце I тыс. н. э. [Гричук, Заклинская, 1984, с. 89, 90], и значительные размеры самого раннесредневекового памятника, для обеспечения жителей которого продуктами питания, вероятно, использовались максимально возможные площади.

В использовании земледельцев также могли быть и пойменные земли левого берега Северского Донца. Однако, в случае использования лишь пойменных земель, в ПБС Коробовых Хуторов отсутствовали бы сорняки, наличие которых, в свою очередь, удостоверяет использование старопахотных земель, а не заливных, пойменных. Кроме того, костер считается озимым сорняком, который свидетельствует о существовании яровых и озимых посевов, а следовательно — служит аргументом в пользу внедрения двух- и трехполья.

* * *

Приведенные примеры по трем наиболее исследованным салтовским поселениям, а также широкие аналогии с иными исследованными памятниками Хазарии, без сомнения свидетельствуют о высоком уровне развития земледелия у носителей салтовской культуры как в Северско-Донецком регионе, так и во всей лесостепной зоне Хазарского каганата. Обобщающий анализ приведенных данных в комплексе с материалами по животноводству будет произведен в главе 6.

Примечания

1. Предварительные публикации: [Горбаненко, Колода, Пашкевич, 2009; Колода, Пашкевич, Горбаненко, подготовлено к печати].

2. Приведенные примеры относятся к синхронным славянским материалам.

3. В археологическом понимании этого значения.

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница