1. Местоположение Саркела и «Хождение» Пимена по Дону в 1389 г.

Попытки выяснить местонахождение хазарского города Саркел1а предпринимались исследователями давно и неоднократно. Однако в результате этих разысканий решение задачи подвигалось вперед медленно, главным образом благодаря недостаточно ясным указаниям истопников. Первые и наиболее полные сведения о Саркеле дает византийский историк Константин Багрянородный в своем сочинении, написанном около середины X в. Согласно рассказу этого историка, хазары обратились к византийскому императору Феофилу с просьбой о построении для них крепости. Исполняя эту просьбу, Феофил направил к ним своего родственника Петрону, который, «прибыв в Херсонес, нашел там суда и, посадив людей на транспортные суда, отправился к тому месту реки Танаиса, где намерен был строить крепость. Так как на месте не было камня, годного для постройки, то он, устроив печи и обжегши в них кирпич, воздвиг из него крепостные строения», для которых известь вырабатывалась из мелкого речного камня. Гарнизон построенной хазарской крепости составляли «ежегодно сменяемые воинские отряды в триста человек»¹.

Построение Саркела Константин Багрянородный относит к периоду царствования Феофила (829—842), но продолжатель хроники Феофана дает более определенные указания, упоминая об основании Саркела перед известием о походе Феофила против арабов в 837 г. Кедрин датой построения прямо называет 834 г., что считается вполне вероятным². Успенский, однако, полагал, что основание Саркела неправильно отнесено к первой половине IX в., и в подтверждение своей мысли ссылается на текст того же Константина Багрянородного: «Когда властитель Алании не живет в мире с хазарами, он может причинить им много зла, устраивая засады и нападая на них, когда они без охраны приходят к Саркелу, Климатам и Херсонесу... ибо хазары, боясь нападения алан и не находя [поэтому] возможности нападать с войском на Херсонес и Климаты, так как не имеют силы одновременно воевать с обоими, будут принуждены соблюдать мир»³. Основываясь на первой пасти приведенного отрывка, где Саркел упомянут рядом с византийскими владениями, Успенский делал вывод, что Саркел, якобы, византийская крепость, построенная греками для самих себя, а не для хазар, и не в первой половине IX в., а в первой четверги X в. Подобное заключение, однако, противоречит второй части отрывка, из которой ясно, что Саркел упомянут вначале не в качестве византийской крепости, а для указания одного из путей, которым могут угрожать аланы. Соображения Успенского были решительно опровергнуты Васильевским в его убедительном, хорошо обоснованном исследовании о Саркеле⁴.

Согласно общераспространенному мнению само название «Саркел» обозначает у хазар Белый дом. (У Конст. Багрянородного — ἅπρςν οσπίτιον у продолжателя Феофана — λευχον όίχγμα). Русская летопись перевела наименование города словами «Белая Вежа», по мнению А.А. Куника, «еще вернее греков». Акад. Марр указывает, что «города Приволжья именовались по племенным названиям, как вообще у всех яфетических народов, а не по каким-либо признакам строительства, цветным или иным». Он приходит к выводу, что «название хазарской «столицы» Sarkel мы не имеем основания понять иначе, как город сэров, или har'ов, т. е. хазар, т. е. sar в Sarkel не прилагательное, а племенное название великих доисторических строителей городов и весей, т. е. хазар»⁵.

Опираясь на сходство названий «Белый дом», «Белый город», некоторые ученые делали попытку отождествить Саркел с русским Белгородом, стоящим на верховьях Северского Донца, но эта гипотеза не нашла многих приверженцев, так как противоречила всем прочим данным и оказалась несостоятельной. Саркел стоял на Дону, а не на Донце, поставлен был хазарами для защиты своих земель от кочевников, а Белгород построен на Донце в конце XVI в., а не в IX в.⁶.

Другие исследователи готовы были отождествить Саркел или с хазарской столицей Итиль, или с Семендером, приурочивали местонахождение Саркела к месту слияния Донца с Доном у Раздорской станицы, к окрестностям Черкасска, к устью Дона, или же искали на Белосарайской косе северного побережья Азовского моря; отождествляли Саркел и с упоминаемым арабами городом Бейда, что значит по-арабски белая⁷.

Все эти предположения не находили для себя надлежащего обоснования и не могли достичь решения поставленной задачи, но они содействовали лучшему уяснению вопроса. Из известного летописного описания путешествия Пимена по Дону в 1389 г. привлечено было указание на стоявшее на нижнем Дону городище «Серклия», мимо которого проезжали путешественники; однако недостаточная географическая точность этого указания не могла устранить разногласия среди исследователей.

Поиски Саркела вступили в новую стадию, когда в научный оборот был введен археологический материал, добытый раскопками. Постепенно определились два основных взгляда по разбираемому вопросу о Саркеле. До недавнего времени большинство исследователей, придерживаясь летописного описания путешествия Пимена, помещало Саркел в том месте Дона, где он сближается с Волгой, т. е. примерно в районе Качалинской станицы или несколько выше ее. Этого мнения держались Карамзин, Эверс, Дорн, Леонтьев, Иловайский, Голубовский, Платонов, Середонин⁸.

Другие ученые, опираясь на археологические данные, предлагали искать хазарскую крепость значительно ниже на Дону, около станицы Цымлянской. Здесь были исследованы два городища: одно на правом, а другое на левом берегу Дона. Впервые оба городища были описаны еще в начале XIX в. Позднее, в 1880-х гг., здесь были произведены значительные археологические раскопки, которые обогатили ученых новым материалом для суждения о Саркеле. Совсем недавно было выполнено тщательное и методически организованное археологическое исследование этих городищ. В результате собранные данные позволяют составить довольно ясное представление об изученном памятнике прошлого.

Правобережное городище, находящееся в 7 километрах ниже станицы Цымлянской, расположено на самом берегу Дона и заключено между двумя глубокими балками. Вершины их почти сходятся друг с другом, придавая площадке городища форму треугольника, основанием которого служит берег Дона. Стороны этого треугольника тянутся на 250—350 шагов. Высота берега здесь достигает 70 метров над уровнем реки. Склоны балок такой же крутизны и высоты. Все укрепление окружено глубоким рвом. Столь выгодное местоположение в связи с сильными крепостными сооружениями делало городище в военном отношении по тому времени почти неприступным. Остатки разрушенных стен состоят из белых известковых камней, имея около 4 метров в ширину и почти полтора метра высоты⁹.

Левобережное городище расположено восточнее предыдущего на невысоком берегу старого русла Дона в 4 километрах от современною русла реки. Городище состоит из самого города, обнесенного кирпичными стенами, и примыкающего к нему «предместья», защищенного с внешней стороны валом и широким рвом, в который, очевидно, напускалась вода из старого русла. Кирпичная крепость имела форму вытянутого четырехугольника, размером 180×125 метров, по углам которого стояли массивные четырехугольные башни. Оборонительные стены и другие кирпичные постройки, по заключению археолога М.И. Артамонова, «были возведены без фундаментов и сложены на извести из кирпичей квадратной формы», они имели почти 4 метра толщины. Внутри крепости находились жилые и хозяйственные постройки и, «быть может», помещалась христианская церковь¹⁰.

По мнению советских археологов оба городища во всяком случае существовали в IX и X вв. Новейший исследователь Артамонов, обстоятельно изучивший в археологическом отношении эти городища, полагает, что левобережное поселение, судя по найденным византийским монетам и другим предметам, несомненно существовало с IX по XI в. или даже с IX по XII в., а правобережное поселение «больше всего напоминает известные городища салтово-маяцкого типа», оно «возникло как сильная крепость» и, «по-видимому», раньше левобережного городища¹¹.

Опираясь на археологические данные, местный историк Донского края Попов еще в конце XIX в., на IX археологическом съезде, высказал предположение, что хазарский город Саркел находился на месте левобережного городища. «Склоняясь» к мнению «местных исследователей» старины (1820—1840 гг.), Попов в защиту отождествления левобережного городища с Саркелом высказывал следующие соображения:

1) «Остатки кирпичных стен» на левобережном городище, по его мнению, представляют «очевидные» признаки сооружения крепости Саркела, описанные у Константина Багрянородного, тогда как прочие обнаруженные к тому времени городища «не имеют ничего) подобного в сравнении с Цымлянскими».

2) Обнаруженные на городище археологические находки указывают на связь с Херсонесом Таврическим, что соответствует известиям о сношениях Хазарии с этими пунктами.

3) Само название Саркела — Белая гостиница, Белая усадьба, Белый дом, Белая вежа «не происходило ли от правобережного укрепления, сооруженного исключительно из белых тесаных камней?»

4) Упоминаемый в описании путешествия Пимена перевоз, по мнению Попова, соответствует той донской переправе, которая находится в четырех с половиной верстах выше правобережного городища, куда «еще недавно сходились два чумацких шляха, один с Волги... а другой из степей Манычских, и скотопрогонная дорога с Кавказа»¹².

Высказывая вышеприведенные соображения относительно Цымлянских городищ, Попов осторожно воздерживается от окончательного вывода, и, «не решаясь утверждать, что это был именно хазарский город Саркел», он полагает, что «безошибочное решение его будет зависеть от дальнейших разысканий на месте и при более тщательном изучении направления древних путей между Волгой и Доном и сохранившихся памятников старины»¹³.

Мнение Попова не встретило признания на IX археологическом съезде, но, судя по протоколам, критика со стороны оппонентов также не получила силы решающих доказательств¹⁴. Вопрос о Саркеле, таким образом, продолжал оставаться нерешенным. Ближайшие за тем годы мало подвинули его решение вперед. Вестберг в своей статье «К анализу восточных источников» в 1908 г. лаконически заявил: «Саркел лежал... вблизи Цымлянской станицы, что, на мой взгляд, вполне доказано Поповым¹⁵. Однако своего категорического суждения он не подкрепил ни одним новым аргументом, оставив читателя в недоумении, что же именно убедило этого автора в том, в чем и сам Попов не был уверен.

В действительности категорическое, но недоказанное утверждение Вестберга оставило вопрос о Саркеле пребывать по-прежнему в том же неопределенном состоянии. Специалист по исторической географии, проф. С.М. Середонин, по поводу возникшей полемики, взвесив доводы «за» и «против», справедливо заметил: «Полемика эта поучительна в том отношении, что она лишний раз заставляет исследователя держаться показаний источника возможно ближе. Поэтому мне представляется, что мы не имеем права пройти мимо показаний «Хождения» митрополита Пимена о Серклии»¹⁶.

В настоящее время, принимая во внимание новейшие археологические данные, академик Готье склонен отождествить с хазарским Саркелом правобережное Цымлянское городище, полагая, что «правобережный замок, сложенный из белого камня, и должен быть Белой вежей, выстроенной хазарами для защиты пограничного торгового города и ведших к нему путей»¹⁷. Новейший исследователь упомянутых городищ, проф. Артамонов, собрав значительный археологический материал и сопоставив его с летописным описанием «Хождения» Пимена, пришел к выводу, что за Саркел следует считать левобережное Цымлянское городище, в защиту чего привел обстоятельные и подробные соображения, стараясь согласовать археологические данные с летописными показаниями. В своей книге «Средневековые поселения на Нижнем Дону» он прямо указывает на левобережное городище как на «единственное соответствующее признакам Саркела по описаниям византийских авторов» и убежден, что «исторические сведения о Саркеле вполне отвечают материалу, найденному на левобережном городище»¹⁸.

Судя по более поздним работам того же автора, у него в правильности такого решения о Саркеле не возникает сомнений; по крайней мере в предисловии к своей книге по истории хазар он пишет, что «из всех многочисленных хазарских городов, имена которых известны, определены местонахождение и остатки только одного — Саркела»¹⁹. Наконец в своем уже недавнем печатном выступлении тот же исследователь по поводу Саркела снова говорит: «Истинное местоположение этой хазарской крепости впервые было не только указано, но и доказано Х.И. Поповым. Она помещалась на левом берегу Дона, вблизи станицы Цымлянской, у хутора Попова, где доныне сохранились ее остатки в виде значительного городища с признаками, полностью соответствующими описанию Саркела у Константина Багрянородного»²⁰. Сознавая, что для определения местонахождения Саркела в описании путешествия Пимена заключены ценные и важные указания, М.И. Артамонов подвергает их подробному исследованию, в результате которого, как было сказано выше, находит, что эти указания не противоречат тому, чтобы местонахождение Саркела отнести к левобережному городищу²¹. Эту уверенность, что местонахождение Саркела точно установлено, разделяют и некоторые другие современные исследователи, высказавшиеся об этом в печати²².

Насколько известно, указанные выводы археологов не подвергались критике в той части, которая касается соответствия географического описания путешествия Пимена с найденными археологическими данными. Осветить именно эту тему и ставит своей целью настоящий очерк.

Чтобы точнее судить о показаниях «Хождения» Пимена относительно Саркела, прежде всего необходимо вспомнить текст летописного описания путешествия Пимена по Дону в 1389 г. Автором «Хождения» считается дьякон Игнатий, смоленский уроженец, который находился в числе спутников Пимена²³.

Свое путешествие из Москвы Пимен²⁴ начал 13 апреля, во вторник «страстной» недели. Пройдя через Коломну и Перевитск²⁵, он в воскресенье 18 апреля достиг Переяславля Рязанского (нынешней Рязани). Здесь он с большим почетом был принят князем Олегом Рязанским, который поручил «боярину Станиславу с довольною дружиною» в качестве вооруженной охраны проводить Пимена до реки Дона, причем дал путешественникам три струга и насад на колесах, необходимые для плавания. Из Переяславля вышли в воскресенье 25 апреля (в неделю «Фомину»), в четверг 29 «приидохом» к Дону и спустили на него суда. Отсюда на второй день «приидохом» до «места», носившего название «Чур-Михайловы», где «некогда бо тамо и град был». Здесь Пимен простился с провожавшими его рязанцами, которые «от того места возвратившася в свояси», а сам, севши со своими спутниками на суда, в воскресенье 2 мая (в неделю «мироносиц») «поплыхом» вниз по Дону. После рассказа о посадке на суда и о начале плавания автор тут же дает яркую характеристику пустынных, незаселенных беретов Дона, где в лесах водилось множество диких зверей.

Из Чур-Михайловых поплыли вниз по Дону в воскресенье 2 мая; в ближайшие дни миновали реки Мечу и Сосну, прошли Острую Луку, затем Кривой Бор и, наконец, 8 мая достигли устья реки Воронежа. Сюда на другой день прибыл с дружиной князь Юрий Елецкий, извещенный Олегом Рязанским о плавании Пимена. В течение следующих дней, 9—15 мая (неделя «расслабленного»), путешественники проплыли мимо устья реки Тихой Сосны, где видели «столпы камены белы, дивно же и красно стоят рядом, яко стози малы, белы же и светли зело, над рекою над Сосною»²⁶; миновали реки: Червленый Яр, Битюг и Хопер. В воскресенье пятой недели 16 мая миновали: реку Медведицу, горы Высокие и Белый Яр реку, в понедельник — горы Каменные Красные, во вторник миновали «град Серклию», («не град же убо, но точию городище»), а также «Перевоз», где впервые встретили «татар много зело»; в среду прошли Великую Луку и «царев Сарыхозин улус»; в пятницу 21 мая миновали Червленые горы; в понедельник шестой недели прошли Бузук реку, и через день в среду «в канун вознесеньева дня приспехом плывуще до моря града Азова»²⁷.

Согласно подсчету проф. Артамонова, «расстояние от Воронежа до Медведицы, по «Книге Большого Чертежа» равное 350 верстам, Пимен проплыл в семь дней», а плавание ниже Медведицы совершалось значительно быстрее. Из текста «Хождения Пимена» известно, что от Медведицы до «Серклии» суда Пимена дошли на третий день. Исходя из предположения, что Саркел отождествляется с Цымлянским городищем, и приняв расстояние между Медведицей и Цымлянской равным примерно 425 км, Артамонов вычислил, что в этом случае «скорость движения судов доходила до 150 км в сутки», т. е. мы имели почти втрое большую скорость, чем от Воронежа до Медведицы. В оправдание подобной стремительности движения судов делается ссылка на «быстроту вешней воды»²⁸, а столь значительное несоответствие в скорости судов на разных участках Дона объясняется тем, что будто бы на протяжении от Воронежа до Медведицы у Пимена должны-были происходить «остановки», замедлявшие плавание, так как «передвижение происходило в стране заселенной», тогда как ниже Медведицы до «Перевоза» у Цымлянской начинался край, «совершенно пустынный и безлюдный»²⁹.

Если же, напротив, предположить, что Саркел находился где-то у станицы Качалинской, то, хотя в этом случае «Пимен и ниже Медведицы двигался примерно с тою же скоростью, что и раньше», все же и здесь придется допустить на известном участке большую скорость движения, а именно: «миновав 18 мая Саркел, Пимен 22 мая был уже в Азове», и, следовательно, он «расстояние примерно в 550 км сделал в течение четырех суток», проходя в день «более 130 км», тогда как «при допущении Саркела у станицы Цымлянской скорость движения на промежутке от Саркела до Азова падает до 80 км»³⁰.

Как видно из сказанного выше, при том и другом предположении неизбежно получается большая разница в скорости движения на разных участках Дона; в этом отношении, казалось бы, ни один из вариантов не является убедительнее другого. Но, сопоставляя оба предположения, Артамонов полагает, что «легко» решить, какой из предложенных вариантов больше соответствует действительности, и высказывается в пользу первого, позволяющего отождествить Саркел с Цымлянским городищем, причем упоминаемый в «Хождении» Пимена «Перевоз» на Дону приурочивает к донской переправе, недалеко от левобережного городища, и в общем поддерживает уже изложенные. выше доводы Попова.

Таковы те основания, на которых построен вывод, что будто бы данные «Хождения» Пимена не противоречат отождествлению Саркела с левобережным Цымлянским городищем. Надлежит теперь рассмотреть правильность вычислений и степень убедительности аргументов, отстаивающих это мнение.

Прежде всего расстояние от Воронежа до Медведицы по «Книге Большого Чертежа» составляет не 350 верст, а 389³¹. Неясно также, на основании какого источника и каким путем исчислено расстояние от Медведицы до Цымлы «примерно 425 км». На самом деле это число не соответствует ни «Книге Большого Чертежа» (310 верст), ни действительному измерению, установленному по данным нивелировок (519 км)³². Неточно также и вычисление, определяющее расстояние от Качалинской станицы до Азова в 550 верст. В действительности оно составляет около 615 км. Конечно, источником точных сведений о длинах рек «Книга Большого Чертежа» служить не может, потому что в ней подобные расстояния показаны лишь приблизительно, для самой общей ориентировки, пригодной лишь для сторожевых разъездов ц станиц XVI—XVII вв.³³.

Известно, что для измерения на картах длин рек существуют специальные довольно тщательно разработанные технические приемы, наиболее же точный способ для определения длины рек — это измерение их на местности путем съемки и нивелировки. К сожалению, М.И. Артамонов не воспользовался результатами инструментальных измерений длины Дона и счел возможным в своем исследовании положиться на поверхностные и приблизительные расчеты, в которых не уберегся от ошибок в вычислениях, положенных в основу важных научных выводов.

Обратимся к более точным данным по измерению длины Дона, которые приведены в «Материалах Доно-Кубанского управления речного транспорта»³⁴. В них расстояние от Воронежа до Медведицы показано равным 620 км. Пимен проплыл его в 7 дней, следовательно, на этом участке пути делал в среднем в день 89 км. Расстояние от Медведицы до Качалинской — 197 км³⁵. Если Качалинскую считать за Сарк ел, то Пимен, пройдя эти 197 км в три дня (или в несколько меньшее время), делал, значит, в день в среднем около 70 км. Дальнейшее расстояние от Качалинской до Азова, около 615 км³⁶, было пройдено Пименом в 8 дней, и, следовательно, на этом отрезке пути скорость достигала в среднем 77 км в день. Таким образом, средняя скорость движения судов, вопреки расчету Артамонова, изменяется мало и колеблется в небольших пределах от 70 до 89 км, что вполне допустимо.

Если же допустить, что Саркел находился около Цимлянской, то в таком случае расстояние в 519 км³⁷ от Медведицы до Цымлянской — Саркела Пимен прошел в три дня и, следовательно, должен был плыть со средней скоростью около 170 км в день. Столь необычайную скорость движения невозможно объяснить никакой «быстротой движения вешней воды», и полученный результат говорит против отождествления Саркела с Цымлянским городищем.

Путь по Дону от Воронежа до Медведицы и даже ниже до самого «Перевоза» пролегал среди незаселенных пустынных берегов. Это указывается летописным описанием «Хождения», где после рассказа о посадке Пимена и его спутников на суда летопись тотчас же переходит к характеристике местности, расстилавшейся по берегам Дона перед глазами путешественников, и дает следующее картинное ее изображение: «Бысть же сие путное шествие печальной унылниво, бяше бо пустыня зело всюду, не бе бо видети тамо ничтоже: ни града, ни села, аще бо и быша древле грады красны и нарочиты зело видением места, точию пусто же все и не населено; нигде бо видети человека, точию пустыни велиа, и зверей множество: козы, лоси, волны, лисицы, выдры, медведи, бобры, птицы, орлы, гуси, лебеди, жаравли и прочая; и бяше все пустыни великиа»³⁸. Вся эта южная степная окраина русского государства не без основания и в более позднюю эпоху еще носила название «Дикого поля». Южная граница русских поселений Рязанской земли не заходила далее рек Тихой Сосны, Червленого Яра и Битюга³⁹; да и то, по замечанию исследователя, «конечно, так далеко к югу и юго-востоку забегали только отдельные поселки, выдвинутые в степную сторону, далеко от главной массы поселений»⁴⁰. Через сто лет после «Хождения» Пимена, в конце XV в., наиболее отдаленные поселения на Дону не заходили далее Задонска, стоявшего несколько южнее устья Быстрой Сосны.

Приведенные данные свидетельствуют, что вопреки мнению Артамонова пространство вдоль течения Дона от устья Воронежа до Медведицы не было страной заселенной, оно тоже оставалось пустынным, как и от Медведицы до «Перевоза», и, следовательно, разницу в скорости движения судов Пимена нельзя объяснить тем, что будто бы на одном участке суда плыли среди населенной местности, а на другом — мимо пустынных берегов. Никаких указаний на вынужденные «остановки» Пимена ниже устья Воронежа в источнике не содержится, и ссылка на них — необоснованный домысел.

По поводу плавания Пимена по нижнему Дону указывается на то, что, «миновав 18 мая Саркел, Пимен 22 мая был уже в Азове»⁴¹. В действительности и это не так. Согласно тексту Пимен «в неделю же шестую слепого», т. е. в воскресенье 23 мая, миновал Ак-Булин улус, в понедельник 24-го — Бузук реку и в «канун вознесеньева дня» доплыли до града Азова. Так как «вознесеньев день» приходился тогда на четверг 27 мая, значит, Пимен приехал 26 мая, а не 22 мая!⁴² Эта ошибка в четыре дня существенным образом исказила все расчеты Артамонова.

Приводим календарь, путешествия Пимена.:

Пройдены:

* * *

Обращаясь к описанию путешествия Пимена, исследователи обыкновенно ограничиваются привлечением лишь тех немногих строк, где творится, что спутники Пимена в воскресенье миновали устье Медведицы, в понедельник — Каменные Красные горы, во вторник же — «град Серклию» и «Перевоз». На этих именно показаниях текста обычно и сосредоточивается все внимание ученых. Между тем, некоторая неопределенность указания на место «Перевоза» делала, тем самым, неясным и местонахождение Саркела. Артамонов совершенно прав, утверждая, что «единственное указание местонахождения Саркела в описании путешествия по Дону Пимена в 1389 г. с одинаковым успехом привлекалось для доказательства разных предположений о месте крепости»⁴⁴. Справедливость этого замечания Артамонов подтвердил лишний раз на собственном примере.

Вышеупомянутая неопределенность указаний источника может быть, однако, рассеяна, если приурочить к современной карте Дона не два-три географических пункта, а по возможности все, упоминаемые в «Хождении».

Согласно «Хождению» спутники Пимена от Переяславля до Дона⁴⁵ шли пять дней (25—29 апреля) и, значит, в среднем прошли около 130 верст. Если этот путь пролегал по кратчайшему направлению — Михайлов, верховья Прони, река Табола, Дон — то означенное расстояние действительно весьма близко к 130 перстам⁴⁶. Здесь, около устья Таболы, «спустихом суда» на Дон и повели их вниз по реке до Чур-Михайловых, куда прибыли на второй день плавания, т. е. в субботу 1 (мая. Что посадка путешественников на суда произошла не около устья Таболы, а ниже, у Чур-Михайловых, это неудивительно, так как по мелководью Дона в его верхнем течении плавание судов было возможно здесь только весной, при подъеме воды, или же осенью, в дождливое время⁴⁷. На это обращал внимание еще Герберштейн в XVI⁴⁸.

Пимен и его спутники прошли, следовательно, расстояние от устья Таболы до Кочур в два дня, что вполне возможно, так как, считая по сухому пути, это равно примерно 45—50 верстам.

Согласно описанию путешествия, когда суда были опущены на Дон, то «во второй день» плавания они достигли «Чур-Михайловых», о чем сказано: «сиде бо тамо тако нарицаемо есть место, некогда бо тамо и град был». Местонахождение Чур-Михайловых до сих пор не установлено. Сближая это название с городом Кир-Михайловым, основанным еще в XII в., некоторые приурочивают упомянутое «место» к городищу Старого Данкова, лежавшего на Дану километрах в двадцати ниже нынешнего Данкова. Другие склонны относить Чур-Михайловых к селам Старое и Новое Киркино (у верховьев реки Кердь, впадающей в Проню) и полагают, что Кир-Михайлов лежал на дороге, ведущей из Переяславля через Пронск и Кир-Михайлов к верховьям Дона⁴⁹. Однако название Чур-Михайловых летопись относит не только к «месту», или урочищу, но и к реке⁵⁰. Так, в летописном описании Куликовской битвы упоминается один русский воин, по имени Фома Кацыбей, который был «некогда разбойник и в покаание приде; бысть же крепок и мужествен зело и того ради поставлен бысть стражем от великого князя на реце Чюре Михайлове на крепкой стороже от татар». В ночь накануне битвы этот воин-разведчик «со сторожи» явился на Непрядву к Дмитрию Донскому с донесением о приближении татар, шедших с юга. Упомянутая сторожа, подстерегавшая приближение татар, следовательно, должна была находиться где-то южнее Непрядвы и Куликова поля. Расположенный в пятидесяти верстах южнее Непрядвы левый приток Дона Кочуры (Кочур), вероятно, и есть искомая река Чур. На ней недалеко от устья находится село Кочуровское, иначе называемое Городище, с чем как раз согласуется и указание текста, что «некогда бо тамо и град был»⁵¹.

Суда Пимена, выйдя из Чур-Михайловых 2 мая, последовательно миновали реки Мечу и Сосну, которые соответствуют современным Красивой Мече и Быстрой Сосне; затем путешественники проплыли Острую Луку, прошли мимо Кривого Бора и 8 мая достигли устья реки Воронеж. Острая Лука — это тот резкий и действительно острый зигзаг, который делает Дон в своем течении, начиная от города Задонска. Селение Кривоборье, стоящее на Дону (несколько севернее 52-й параллели), указывает, где находился Кривой Бор, сохранившиеся следы (Которого отмечены на карте. Что Кривоборье находилось именно здесь, подтверждается воронежскими писцовыми книгами, где возле самого урочища Кривоборья, несколько ниже по Дону, отмечается устье Негочовское. На современной десятиверстке действительно находится селение Негочовка при устье реки Негочовки, впадающей в Дон⁵².

Чур-Михайловы

С 9 по 15 мая (в неделю «расслабленного») Пимен миновал последовательно реки: Тихую Сосну, Червленый Яр, Битюг и Хопер (Похорь). Приурочение этих рек к современной карте не вызывает затруднений, кроме реки Червленого Яра. Она упомянута между Тихой Сосной и Битюгом, но там реки с таким названием на современной карте нет. Известно, что Червленым Яром в XIV в. называлась не только река, но также и степное пространство между реками Воронежем и Вороной. Так как в «Хождении» упоминаются более или менее крупные притоки Дона, а между Тихой Сосной и Битюгом единственный крупный приток это — река Икорец, и притом он вытекает из района Червленый Яр, то, кажется, правильно будет заключить, что Икорец для XIV в. и есть искомая река Червленый Яр⁵³.

В воскресенье 16 мая Пимен миновал реку Медведицу, горы Высокие и реку Белый Яр. Медведица без затруднения приурочивается к современной реке того же названия. Начиная от устья Медведицы течение Дона делает к северу довольно крутую излучину, обходя приподнятую холмистую местность, где высится отмеченная на карте гора Пирамидная, вблизи которой берут начало мелкие притоки Дона — Холодный, Птаха и другие⁵⁴. С этой горой Пирамидной и могут быть с полным основанием отождествлены «горы Высокие».

Около 25 — 30 верст ниже устья Медведицы в Дон впадают притоки: Ерик Белый и — почти рядом с ним — река Белая⁵⁵. Ерик Белый, имеющий весьма небольшое протяжение, вытекает из старицы — из озера Белый Затон. Течение реки Белой значительно длиннее Ерика. Из указанных двух притоков один и должен соответствовать упомянутой в «Хождении» реке Белый Яр. Известно, что слово «яр» характеризует крутые, обрывистые берега⁵⁶. Обращаясь к карте, можно видеть, что правый берег реки Белой в ее среднем и нижнем течении показан крутым и возвышенным, чего вовсе не наблюдается у Ерика. Следует, таким образом, заключить, что Белый Яр это и есть современная река Белая⁵⁷.

Далее, 17 мая спутники Пимена проехали «горы Каменные Красные». Определение этого географического пункта затрудняется тем, что, очевидно, горы названы «Каменными Красными» по их внешним признакам которые могли быть заметны взору путешественников, проплывавших на судах мимо. Вследствие этого необходимо, чтобы искомая возвышенность по своему внешнему виду представляла горы не только каменные, но и красные.

Хождение Пимена по Дону в 1389 г.

Выше было уже отмечено, что на отрезке Дона от Медведицы до Качалинской в среднем суда проходили за сутки около 70 км и, значит, где-то на протяжении этого дневного перехода судов и надлежит искать на карте «Каменные Красные» горы. На этом участке Дон только в одном месте делает большую (в 80 км длиной) излучину, огибая возвышенность, расположенную между станицами Кременской, Перекопской и Ново-Григорьевской. Это заметное повышение рельефа отмечено как на гипсометрической карте, так и на десятиверстке.

Уже само название Кременской станицы намекает на наличие здесь каменистой возвышенности, что подтверждается и названием мелких притоков, впадающих здесь в Дон, а именно: Крутая, Каменная, Каменов и др.⁵⁸. Рассматривая интересующий нас район на геологической карте, можно видеть, что в пределах его ясно выражены отложения юрской системы (верхний отдел), каменноугольной системы (верхний и средний отдел), и девона (верхний)⁵⁹. Так как в девоне большое развитие имеет красный древний песчаник, то наличие в данном районе этих отложений вполне объясняет, почему здесь горы получили название «Каменных Красных». Полученный вывод подтверждается также одним из новейших геологических описаний, где говорится, что «в пределах Доно-Медведицкой антиклинали, по реке Арчаде, каменноугольные отложения, слагающие Перекопскую и Кременскую возвышенности, представлены доломитами, известняками и покрывающими их зелеными и красными мергелями»⁶⁰. Приведенные данные дают право отождествить Кременскую возвышенность с «Каменными Красными», горами⁶¹.

На следующий день, 18 мая, Пимен миновал «Серклию» и «Перевоз», где «обретохом» впервые «татар много зело». 19 мая проплыли «Великую Луку» и «Царев Сарыхозин улус». Не останавливаясь пока на определении местонахождения «Серклия» и «Перевоза», отметим, что «Великая Лука» — это большая излучина, которая начинается там, где течение Дона круто меняет широтное направление на меридиональное.

В конце этой луки, при устье реки Песковатки, стоит хутор Лучинской, а немного выше по Дону, при устье реки Вертячей, расположен хутор Вертячий, как раз в том месте, где течение Дона снова круто поворачивает почти под прямым углом на запад⁶². В календаре путешествия Пимена, видимо, отмечен тот день, когда «Великая Лука» была пройдена, т. е. когда миновали ее конец.

Хождение Пимена по Дону в 1389 г. от устья Медведицы до Цымлянской

С момента вступления русских судов в пределы Сарыхозина улуса спутников Пимена «нача... страх обдержати, яко внидохом в землю Татарскую, их же множество обапол Дона реки, аки песок»⁶³. 20 мая миновали «Бек-Булатов улус», где «стада же татарские видехом толико множество, яко же ум превосходящ: овцы, козы, волы, верблюды, кони»⁶⁴.

Далее 21 мая проплыли мимо «Червленых гор». Выяснение их местонахождения имеет существенное значение для дальнейших выводов и, в частности, для разрешения загадки относительно места Саркела.

На трехверстной и даже десятиверстной карте нашего Союза в бассейне Дона довольно ясно обозначены даже небольшие возвышенности, но их название указывается редко⁶⁵. Наименование «Червленых» гор на этих картах отсутствует, не упоминается о них и в «Книге Большого Чертежа». Зато изучение наименований рек данного района дает в руки необходимую путеводную нить. Указание на местонахождение Червленых гор дает река Карповка, впадающая в Дон в нескольких километрах от Пятиизбянской станицы. В специальном «Справочнике по водным ресурсам» говорится, что «река Карповка изучена лучше других малых рек бассейна Дона в связи с тем, что находится недалеко от трассы проектируемого Волго-Донского канала в месте наибольшего сближения реки Волги и Дона. Верхняя часть Карповки называется обычно Червленой. Условной границей этих рек служит станица Карповская»⁶⁶.

Итак, река Червленая и Карповка одна и та же. Обратившись к десятиверстной карте, можно заметить, что как раз против устья реки Червленой вдоль правого берега Дона поднимается довольно значительная возвышенность, достигающая 600 футов (свыше 180 м) высоты над уровнем моря согласно отметке на карте⁶⁷. Цепь этих возвышенностей тянется мимо хутора Калача, устья Червленой реки, станицы Пятиизбянской и далее на юг. Выразительным подтверждением наличия здесь возвышенности служит указание гидролога, что «около Калача река Дон сжата с обеих сторон высокими берегами и пойма здесь отсутствует. Это единственное на всем Дону сжатое место реки»⁶⁸. Именно эта возвышенность, расположенная против устья Червленой реки, и представляет, очевидно, те Червленые горы, которые видели спутники Пимена.

В дальнейшем плавании после Червленых гор русские суда 23 мая миновали Ак-Бугии улус, а на следующий день, 24 мая, «проидохом Бузук реку»⁶⁹. Местонахождение этой реки на современной карте в нашей исторической литературе не определено. Высказанное в печати мнение, что Бузук — это будто бы Бузулук, «левый приток Дона»⁷⁰, принять нельзя, потому что в действительности Бузулук — левый приток Хопра, а не Дона и находится далеко на север от устья Дона. Из описания путешествия Пимена известно, что Бузук миновали 24 мая, а через день достигли уже Азова: значит, Бузук следует искать среди близких к Азову притоков Дона, какими являются Северский Донец, Сал и Маныч. Но подобный вывод еще мало подвигает вперед решение вопроса. Названные притоки расположены на близком расстоянии друг от друга. Мимо устьев всех этих рек Пимен мог пройти в один и тот же день 24 мая, и, значит, к любой из них могло относиться наименование Бузук. Это обстоятельство затрудняет выбор между ними.

Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что именно в самом названии Бузук и скрыто указание, где находится эта река. Бузук, точнее Бозук — тюркское название, притом давнее, на современной карте не сохранившееся. «Bozuk» по-турецки означает испорченный, плохой, дурной. А в таком случае само значение этого слова и разрешает загадку, потому что столь своеобразная географическая характеристика может обозначать здесь только реку Маныч, которая оказывается поистине испорченной, дурной рекой как по своему режиму, состоянию русла, так и по составу своей совершенно негодной для питья соленой воды.

Географы даже не решаются «порченый» Маныч считать настоящей рекой, утверждая, что в сущности под именем Маныча «разумеется не река, впадающая в Дон, как полагали прежде, а русло и долина», которая большую часть года остается пересохшей, а русло представляет собой «прерывающийся ряд длинных, большей частью соленых или солоноватых озер»⁷¹. «Книга Большого Чертежа», отмечая, что «река Маныча вытекла... из солонцов», дает при этом выразительное представление об этой реке, когда один из ее притоков «Егерлик Сасык» переводит словами: «по-нашему, Гнилой»⁷². Название «Бузук» сохранилось в наименовании речки Ганза-Бушук, ныне Волочайки, которая, впадая в озеро Маныч, служит одним из истоков реки Маныча⁷³.

Приведенные выше данные позволяют с достаточным основанием отождествить Бузук с Манычем⁷⁴.

Прибытием Пимена 26 мая в Азов его путешествие по Дону окончилось.

Сравнивая быстроту движения русских судов после того, как они, миновав Саркел и Перевоз, вступили в пределы населенного района, можно заметить, что они шли не с равномерной скоростью. Объяснение этому дает сам автор «Хождения», упоминая об остановках в пути в следующих словах: «От татар же никто же нас пообиде, точию воспросиша ны везде: мы же отвещахом, и они слышавше ничто же нам пакости творяху и млеко нам даяху. И сице с миром в тишине плавахом».

Таким образом, мы проследили весь путь Пимена по Дону, приурочив к современной карте почти все географические пункты, упоминаемые в «Хождении». Остается теперь рассмотреть, к какому именно месту следует приурочить Саркел и Перевоз на основании «Хождения» Пимена.

Если местоположение «Каменных Красных» гор, Великой Луки и Червленых гор определено правильно, то тем самым район поисков Саркела ограничивается пределами той части Дона, которая заключена между «Каменными Красными» горами и «Великой Лукой». По смыслу текста «Хождения» Саркел и Перевоз находятся в непосредственной близости друг к другу». «Великую Луку» Дон образует там, где его течение, сближаясь с Волгой, упирается в известную Волго-Донскую переволоку, т. е. возвышенность или водораздел, проходящий здесь между бассейном Волжским и Донским. В месте наибольшего сближения Дона с Волгой расстояние между ними не превышает 60 километров. Самое название этого водораздела «переволокой» объясняется совпадением его с местом древнейшего волока при переправе судов из бассейна Черного моря в Каспийский⁷⁵.

Известия о подобных переправах с Дона на Волгу идут с весьма давнего времени. По сообщению арабского писателя Масуди (середина X в.), во время похода 913 г. руссы проплыли на судах через Азовское море к устью Дона и, поднявшись вверх по течению, переправились волоком с Дона на Волгу, по которой опустились к ее устью и мимо хазарской столицы вышли в Каспийское море. Известно, что на обратном пути на возвращавшихся руссов напала мусульманская конница Хазарии. Так как, по словам Масуди, для сражения с мусульманами «руссы вышли из своих судов», то, по мнению одного исследователя, вероятнее всего битва произошла около упомянутого волока, где руссам предстояла переправа по сухому пути⁷⁶. Таким же путем через Дон и Волгу совершили руссы и другой поход на Каспий в 943/44 г., когда они по реке Куре дошли до города Бердаа⁷⁷.

В 1374 г. итальянский пират Луккино Тариго с вооруженным отрядом на нескольких лодках вышел на Дон, по волоку проник на Волгу, где стал нападать на торговые суда и награбил богатую добычу. На обратном пути итальянцев через степь часть добычи у них отбили, но с остальной частью они благополучно вернулись⁷⁸. В середине XVI в. турецкий султан Селим II, желая открыть для своего морского флота выход через Дон в Каспийское море, приказал прорыть канал в месте наибольшего сближения с Волгой, от Качалинской станицы. По разным причинам это предприятие не удалось, но следы этого канала сохранились и до настоящего времени⁷⁹.

Сознавая важное военно-стратегическое значение Волго-Донского волока, Петр I приказал устроить здесь для защиты от кочевников укрепленную Царицынскую линию, которая в виде рва и вала, укрепленного палисадом, протянулась в 1717 г. от Царицына до самого Дона к нынешней Качалинской станице Следы линии сохранились и до наших дней. Для службы на «Царицынской черте» привлекались донские казаки. В середине XVIII в. здесь учреждено было несколько станиц, главным войсковым городом которых стала Дубовка, поселок на правом берегу Волги. Выгодное географическое местоположение Дубовки, стоявшей как раз у начала волока, идущего к Дону, содействовало ее быстрому развитию, превратив Дубовку в складочное место товаров, которыми обменивалась верхняя Волга с югом России. В известном географическом описании сообщается, что «через Дубовку в первой половине XIX в. шли лесные материалы и изделия (щепной товар), хлеб, железо, льняное семя, стекло, посуда, пенька и проч.», но — что особенно интересно — тут же поясняется, что также переправлялись целые суда, разбираемые, на Волге и вновь собираемые на Дону, причем небольшие суда перевозились на колесах неразобранными⁸⁰. Не напрасно, таким образом, один русский ученый предполагал, что руссы X в. перевозили свои суда по Волго-Донскому волоку на колесах⁸¹.

Вышеприведенный краткий и далеко не полный обзор исторических известий о Волго-Донской переволоке поясняет все же, какое важное значение она всегда сохраняла как в военно-стратегическом отношении, так и в качестве соединительного звена на торговых путях. Построение крепости на Дону в этом месте имело большое значение. Саркел и начинавшийся от него ров могли служить защитой Хазарии как от азиатских кочевников, подступавших к Волге, так и от степняков, грозивших со стороны Дона, из причерноморских степей (ко времени построения Саркела между Волгой и Яиком кочевали печенеги, а в причерноморских степях — угры-мадьяры). Византийский писатель XI в. Кедрин, который сообщает определенную дату построения Саркела, прямо говорит, что эта крепость была построена для защиты от печенегов. В исторической литературе нет единства взглядов по этому вопросу. В своем известном труде по русской исторической географии Середонин пишет: «Кто были кочевники, угрожавшие хазарам, трудно определить: или угры, или печенеги; вероятнее первые»⁸². Новейший исследователь, напротив, подтверждая мнение Кедрина, полагает, что Саркел предназначался, вероятно, для защиты от печенегов⁸³.

На основании одного только изучения географических карт и текста «Хождения» нельзя указать точно, какой именно донской переправе соответствует «Перевоз», виденный Пименом. В атласе реки Дона, составленном при Петре I Корнелиусом Крюйсом, в изучаемом районе указан в числе наиболее удобных переправ «остров Перевозный», против которого на карте сделана пояснительная надпись: «В летнее время глубина только 4 футы. Может и лошадь перебрести». Эта переправа находится выше устья реки Голубой, вблизи Трехостровянской станицы, где существует перевоз и поныне⁸⁴. Почти у самой Трехостровянской, немного ниже ее, в Дон впадает левый его приток река Сахарка, о которой уже давно высказана была догадка: не скрывается ли за этим названием Саркелка?⁸⁵.

* * *

Не имея в виду входить в рассмотрение археологических: данных, на которых построены выводы проф. Артамонова, укажем лишь на одно обстоятельство. Казалось бы, если хазары пригласили византийцев строить крепость, то, значит, признавали превосходство византийского инженерно-строительного искусства, а, следовательно, византийское влияние и характерные признаки византийской архитектуры безусловно должны были в какой-то степени отразиться и в постройке Саркела. Однако, по заявлению археолога, в действительности оказывается совсем иное, а именно: при изучении остатков Цимлянского городища «специфически византийского в технике и формах открытых раскопками построек пока, ничего не обнаружено, за исключением мраморных колонн и капители, может быть, привезенных Петроною... Непосредственными исполнителями строительных работ в Саркеле были представители туземного населения. Об этом достаточно убедительно свидетельствуют характерные знаки и изображения на кирпичах Саркелского городища... Петрова и прибывшие с ним византийские специалисты скорее всего были только советниками хазар»⁸⁶. «Возможно, что совет соорудить крепость из кирпичей был дан Петроной, но изготовление кирпичей, судя по их формам, производилось без участия византийцев и не по византийским образцам; кладка стен также не византийская»⁸⁷.

Трехостровянская станица и остров Перевозный

В заключение говорится, что «Саркел не был византийской крепостью... как произведение зодчества. Саркел строили хазары, а не Византия», и в этом смысле «он не только памятник хазарской истории, но и хазарской культуры»⁸⁸.

Иными словами, выстроенная крепость не обнаруживает никаких признаков византийского влияния или подражания византийским образцам, потому что хотя хазары и пригласили византийцев построить крепость, но на самом деле строили ее сами, и притом по-своему, по-хазарски, а не по-византийски. Самое изготовление кирпичей происходило без участия византийских мастеров и даже не по их образцам.

Становится в таком случае непонятным: зачем же было хазарам приглашать византийцев? Не для того же только, чтобы услышать от них совет: «стройте крепость из кирпичей». Такой совет Петрона мог дать и не выезжая из Константинополя. Не забудем, что, по свидетельству Константина Багрянородного, Петрона поехал не один, а взял с собой «людей», которых понадобилось посадить на «транспортные суда», значит, этих людей было не мало, и по прямому смыслу источника византийцы поехали в таком количестве не для одного совета, а для работы, ради которой и были приглашены⁸⁹.

Ученый археолог, убедительно доказав нам отсутствие византийского влияния на остатках левобережного Цимлянского городища, дал, однако, этому факту неправдоподобное, искусственное объяснение, видимо, находясь в оковах предубеждения, что изучаемое городище должно быть обязательно Саркелом.

Это объяснение подсказано необходимостью сгладить слишком явное противоречие с источником, где Константин Багрянородный прямо утверждает, что именно Петрона со своими людьми, прибыв к назначенному месту Дона, «устроил печи и, обжегши в них кирпич, воздвиг из него крепостные строения»⁹⁰.

Бесспорно, указания археологов на отсутствие византийского влияния в постройках левобережного Цымлянского городища весьма убедительно свидетельствуют, что византийцы этой крепости не строили. Но тогда какое же основание считать это городище Саркелом?

Во всяком случае археологи, настаивающие на том, что Саркел строили хазары, а не византийцы, останутся в непримиримом противоречии с Константином Багрянородным, — единственным источником, который сохранил драгоценное для науки сообщение, как и кем построен был Саркел.

Как известно, спутники Пимена видели на берегу развалины Саркела, проплывая мимо них по реке. Между тем, если плыть по современному руслу Дона, то с судов невозможно увидеть остатков левобережного городища, потому что оно лежит далеко от берега, в шести-семи километрах от русла. Подобное обстоятельство вынуждает ученых, отождествляющих это городище с Саркелом, допускать, что во время путешествия Пимена по Дону (в 1389 г.) русло Дона проходило еще «возле» городища, и только будто бы позднее это русло переместилось «на значительное расстояние вправо», где расположено теперь⁹¹. Указывают, что «старое русло еще в настоящее время может быть хорошо прослежено от хутора Красноярского, где оно сливается с современным течением реки, к хутору Попова, возле которого находится левобережное городище»⁹².

Но для того, чтобы утверждать, что русло Дона отодвинулось от Цымлянского городища уже после путешествия Пимена, нужно предварительно еще доказать, что это изменение русла (весьма подвижного и непостоянного) не могло произойти до путешествия Пимена. А пока этого не сделано, указанное обстоятельство, — что при нынешнем положении русла невозможно увидеть городище с реки — будет служить доводом против отождествления Саркела с Цымлянским городищем.

В защиту упомянутого отождествления иногда указывают «а соответствие белых плит, найденных в Цымлянском городище, с переводом названия Саркел — «Белый дом», указывая при этом, что по-чувашски «шура» — белый, а «кил» дом. Однако если перевести ближе к подлиннику, то по-турецки «сары» — желтый, рыжий, а «кил» — глина; в целом получается — желтая глина. По-чувашски «сара» — желтый, рыжий, а «кил» — дом; в целом желтый дом. По-венгерски «сарга» — желтый. В свете этих данных Саркел уже не «Белый», а «Желтый» город, и белые плиты ничего еще не доказывают. В итоге приходится признать, что доводы, приводимые обычно в защиту отождествления Саркел — Цымлянская, нам представляются сомнительными. Эту сомнительность трудно устранить, пока не будет доказано, что в остатках Цимлянского городища ясно выражены следы византийского зодчества.

Наше исследование о Саркеле подошло к концу. На основании «Хождения» Пимена можно сделать следующий вывод: так как Саркел и Перевоз упоминаются между «Каменными Красными» горами и «Великой Лукой», то, значит, ни одно из Цымлянских городищ нельзя считать Саркелом; следовательно, Саркел нужно искать на Дону примерно между устьем реки Вертячей и Ново-Григорьевской станицей.

Сто лет тому назад относительно Саркела было сказано, что «следы города еще приметны около Качалинской станицы, где Волга и Дон сближаются»⁹³. Точно так же и относительно Трехостровянской станицы отмечено, что «при Петре I еще тут неподалеку находился «высокий и крутой вал»⁹⁴. В литературе, таким образом, имеются указания на возможные следы Саркела. Дело археологов — организовать поиски на месте.

Насколько известно, археологические разведки по нижнему течению Дона коснулись только узкой береговой линии. Быть может, для достижения лучших результатов необходимо захватить разведкой более или менее широкую прибрежную полосу. Надо быть готовым к тому, что, благодаря быстрым и сильным изменениям русла Дона, остатки Саркела занесены или смыты настолько, что не будут скоро обнаружены⁹⁵. Однако это будет свидетельствовать не о том, что Саркела не было в указанном районе, а лишь о том, что при столь интенсивном изменении русла археологи не располагают возможностью открыть следы Саркела без содействия счастливого случая. Но это обстоятельство не должно нас смущать. Вспомним, что о местонахождении хазарской столицы Итиля мы осведомлены лучше, чем относительно Саркела, а между тем следы Итиля все еще не обнаружены, и археологи готовы признать, что «Итиль, вероятно, смыт Волгою»⁹⁶. Не найден до сих пор и хазарский город Семендер; «следы этого города указываются в Дагестане у Эндера, а может быть, он и ниже». Неизвестно, где находился и Беленджер⁹⁷.Новейший исследователь проф. Артамонов хотя и относит Саркел к Цимлянскому городищу, но также признает, что место всех прочих «многочисленных хазарских городов, имена которых известны», не определено⁹⁸.

Примечания

1. Константин Багрянородный. Об управлении государством. ИГАИМК, вы-п. 91, Соцэкгиз, 1934, стр. 20. О хазарском гарнизоне в триста человек упоминает и продолжатель хроники Феофана.

2. Theophan continuat. Vita Theophili, 28; Иловайский. Разыскания о начале Руси, изд. 2, М., 1882, стр. 268; Артамонов М.И. Саркел, хазары и мадьяры в IX в. Ист. СССР с древнего времени, ч. III—IV, Изд. АН СССР, стр. 412 и др.

3. Константин Багрянородный. Указ. соч., стр. 11.

4. Успенский Ф.И. Византийские владения на берегу Черного моря к IX—X вв., «Киевская старина», XXV, 1889; Его же. Первые страницы русской летописи и византийские перехожие сказания, 1914, стр. 22; Васильевский В.Г. О построении крепости Саркел, ЖМНП, 1889, X, стр. 279; Его же. Труды, т. III, 1915, стр. CXIV и прим. к ней; Середонин С.М. Историческая география, П. 1916, стр. 105; Артамонов М.И. Саркел, хазары и пр. «Истор. СССР», ч. III—IV, стр. 412, 413; Его же. Саркел и некоторые другие укрепления Хазарии, «Сов. археол.» № 6, 1940, АН СССР, стр. 132—133.

5. Куник А.А. Изв. ал-Бекри и др. авторов о Руси и славянах, ч. I, стр. 125, СПб., 1878, изд. АН СССР; Артамонов М.И. Средневековые поселения на Нижнем Дону, ОГИЗ, 1935, стр. 89; Коковцев. Еврейско-хазарская переписка в X в., Л. 1932, стр. 105. прим. 18; Марр Н.Я. Избранные работы, т. V, Соцэкгиз, 1935, стр. 367—370.

Байер толковал название Саркел из турецкого Sher-kil — «белая глина» (Байер. Geographia Russ, ex Const. Phorph., в, комментар. АН т. IX, стр. 399); Проценко, исходя из турецко-татарского и персидского языков, в слове «Саркел» видит общее понятие — главный город, главная крепость. См. ст. Проценко в «Тр. предв. комитета к V археол. съезду», М., 1882, т. I, стр. 399; Артамонов М.И. Указ. соч., стр. 89.

6. Предположение о тождестве Саркела с Белгородом высказал Делиль. Возражая против этого мнения, Карамзин писал: «Ученый Делиль (см. в начале Бандури Animadvers in Const. Phorph. libros de lhemat) вообразил, что Саркел есть нынешний Белгород в Курской губ. и что Константин (Багрянородный) назвал Танаисом не Дон, а Донец. Байер, д’Анвиль (в Mémoire sur les peuples qui habitent aujourdhui la Dace, c Mémoire de’Acad. des Inscr. 1758—1760 гг.) и другие поверили ему; но сие мнение кажется несправедливым. Белгород Курский назван Белым от своего положения на меловой горе, с которой перенесли его в долину... Козары, овладев Тавридою, желали иметь Саркел для защиты от печенегов (см. Кедрина в «Mem. popul», т. III, стр. 568), которые еще жили тогда, по известию Константинову, на берегах Яика и Волги: не Донец, а Дон мог быть границей между ими и козарами». Карамзин. Ист. гос. Росс., т. I, прим. 90.

7. Арцыбашев и Маркварт считали за Саркел город Итиль, а Проценко — город Семендер; Б утков искал Саркел при слиянии Донца с Доном; Лерберг — в окрестностях Черкасска; Васильевский — при устье Дона; Врун — на северном побережье Азовского моря; Хвольсон принимал за Саркел город Бейда: Арцыбашев. Повествование о России, т. I, кн. I, прим. 147 к. стр. 34; Marquart Osteurop. und Ostasiat. Streifzüge, 1903, стр. 1—3; Проценко. О полезности для науки археологического обследования местности по р. Сал. «Труды предв. ком. к V археол. съезду» М., 1882, стр. 399; Бутков. Оборона русской летописи, стр. 283 и 285; Лерберг. Исследования по древнерусск. истории, 1819, стр. 70; Васильевский. О построении крепости Саркел, ЖМНП, 1889, IX, стр. 271; Его же. Труды, т. III, 1915, стр. CXIV; Брун. Черноморье, 1879, т. I, стр. 143; Хвольсон. Известия о славянах и руссах Ибн-Даста, СПб., 1869, стр. 45.

8. Карамзин. История Государства Российского, т. I, прим. 90; т. V, прим. 133; Эверс. Критические разыскания о древнейшей русской истории, стр. 180; Булыгин. Его статья в ЖМНП, 1836, № 11, стр. 289; Дорн. Каспий, см. карту № 1; Леонтьев. Разыскания на устьях Дона, Пропилеи, IV, стр. 524; Иловайский. Разыскания о начале Руси, изд. 2-е, 1882, стр. 269 и 272 (см. прим.); Голубовский П.В. Хазарское царство, см. сб. «Русская история в очерках и статьях» под ред. Довнар-Запольского, т. I, 2-е изд., стр. 35; Платонов С.Ф. Лекции по русской истории, изд. 9-е, 1915, стр. 55; Середонин С.М. Историческая география, 1916, стр. 105.

9. Готье Ю.В. Железный век в Восточной Европе, Гиз, 1930, стр. 63; Артамонов М.И. Средневековые поселения на Нижнем Дону, стр. 27; Ляпушкин И. Раскопки правобережного Цымлянского городища, см. «Краткое сообщ. ИИМК», АН СССР, т. IV, стр. 58; т. VI, стр. 90—91, 1940.

10. Попов. Где находилась хазарская крепость Саркел. «Труды IX археол. съезда», 1895, стр. 268: Готье. Железный век, стр. 63; Артамонов. Средневековые поселения, стр. 6; Его же. Хазары, Ист. СССР, т. III—IV, стр. 413; Его же. Саркел и др. укр..., «Сов. археол.», 1940, № 6, стр, 136—140, 143.

11. Найдены византийские монеты: Василия I (867—886), Романа I (920—944), Никифора Фоки (963—969) и более поздние. Артамонов. Средневековые поселения, стр. 22, 30, 79, 85; Готье. Указ. соч., стр. 65.

12. Попов. Где находилась хазарская крепость Саркел. «Труды IX археол. съезда», стр. 273—277.

13. Попов. Указ. соч., стр. 273 и 277.

14. Один из оппонентов напомнил мнение В.Б. Антоновича (высказанное на Одесском археол. съезде), что Цымлянское городище — христианское. Другой оппонент, указав, что построение Саркела понадобилось хазарам, «как крепость против кочевников», заключил следующими словами: «нет нужды делать натяжку, т. е. искать Саркел к югу от переволоки между Доном и Волгой; что касается Цымлянского городища, то оно представляет остатки какого-то другого, пока неизвестного по имени города», «Труды IX археол. съезда», т. II, стр. 102.

15. Вестберг. См. его статью в ЖМНП, 1908, III, стр. 6.

16. Середонин С.М. Историческая география, П. 1916, стр. 105.

17. Готье. Указ. соч., стр. 65.

18. Артамонов. Средневековые поселения, стр. 82—83; Его же. Саркел и др. укр... «Сов. археол.», 1940, № 6, стр. 135 и 147.

19. Артамонов. Очерки древнейшей истории хазар, Соцэкгиз, 1936, стр. VI.

20. Артамонов. Саркел, хазары и мадьяры в IX в., см. Ист. СССР с древнейших времен до образования древнерусского государства, изд. АН СССР, 1939, ч. III—IV, стр. 4—13; Его же. Саркел и др. укр..., стр. 135, «Сов. археол.», изд. АН СССР, 1940, № 6, стр. 135.

21. Артамонов. Средневековые поселения, стр. 82—83.

22. Так, например, по мнению Кочина, «местонахождение крепости Саркел в данное время твердо установлено, — она находилась вблизи нынешней станицы Цымлянской». Лунин пишет: «Археологические раскопки показали, что месту расположения города Саркела соответствует одно из древних городищ... в окрестностях хутора Попова, в семи километрах от одной из наиболее обширных донских станиц — Цымлянской». Ляпушкин также отождествляет Саркел с Цымлянским левобережным городищем; Колин Г.Е. Памятники истории Киевского государства IX—XII вв., Л., 1936, стр, 185; Лунин Б.В. Саркел, Ростиздат, 1939, стр. 83; Ляпушкин И.И. См. его ст. «Краткие сообщения», ИИМК. АН СССР, т. IV, Л., 1940, стр. 59—60.

23. Веневитинов М.А. По поводу пятисотлетия первого русского путешествия по Дону, «Древности», «Труды Моск. Археол. общ», т. XIV, М., 1890, стр. 315.

24. Митрополит Пимен в 1389 г. предпринял путешествие в Константинополь, чтобы выяснить решение патриарха относительно кандидата на великорусскую митрополию. Пресняков А.Е. Образование великорусского государства, П., 1920, стр. 352—363.

25. Перевитск, ныне село между Коломной и Рязанью. «Перевитеск» упоминается в «Книге Большого Чертежа», изд. Спасского, 1848, стр. 123.

26. Здесь описываются расположенные на берегу Дона при устье Тихой Сосны Дивьи, или Дивные горы. Они представляют ослепительной белизны меловые отложения. Возвышаясь в виде башен, высотою 8—10 м над береговыми склонами, в сочетании с темно-зеленой растительностью, они создают великолепную по красоте картину. Различают Большие Дивы — южную возвышенность, ближайшую к Тихой Сосне, и Малые Дивы — северную, соседнюю с Доном («Россия», II, стр. 627).

27. Описание путешествия Пимена по Дону см. в «Приложении 2-м», относящемся к этой главе. Текст «Хождения Пимена» был издан еще Сахаровым, который в предисловии к описанию путешествия Игнатия говорит: «При издании путешествия Игнатия я имел в виду четыре списка: первые три, печатные, помещенные в летописи, Временнике и Татищевой истории, а последний — рукописный XVII в. Текст от Москвы до Царяграда напечатан по рукописному списку, коронование Мануила по другому, особенному списку XVII в., а Хождение по святой земле взято из летописи по Никонову списку». Саркел в одних списках назван Терклием, а в другом — Серклием. Сказания русского народа, собранные Сахаровым, т. II, СПб., 1849; «Путешествие диакона Игнатия в Царьград и Иерусалим», стр. 97—98; ПСРЛ, т. XI, СПб., 1897, стр. 95—96.

28. Артамонов. Средневековые поселения, стр. 82.

29. Там же.

30. Там же.

31. «Книга Большого Чертежа», в изд. Языкова, указывает следующие данные о длине Дона: Воронеж — Форосань — 50; Форосань — Красная Девица — 30; Красная Девица — Потудонь — 10; Потудонь — Коротояк — 6; Коротояк — Тихая Сосна-10; Тихая Сосна — Лиска — 20; Лиска — Икорец — 8; Икорец — Бетюк — 60; Бетюк — Серет — 15; Серет — Калитва Черная — 40; Калитва Черная — Мамонец — 20; Мамонец — Баучар — 30; Баучар — Толучеева — 20; Толучеева — Песковатая — 10; Песковатая — Елань — 10; Елань — Хопер — 20; Хопер — Медведица — 30; итого от Воронежа до Медведицы 389 верст. Одинаковый подсчет дает «Книга Большого Чертежа» и в издании Спасского. «Книга Большого Чертежа», или древняя карта Российского государства, изд. Языкова, СПб., 3838, стр. 45—49; «Книга Большого Чертежа», изд. Спасского, СПб., 1846, стр. 48—51.

32. «Книга Большого Чертежа», изд. Языкова, стр. 50—51. «Книга Большого Чертежа», изд. Спасского, стр. 52—53. Результаты измерений длины Дона посредством съемок помещены в «Материалах Доно-Кубанского управления речного транспорта», напечатанных в справочнике по водным ресурсам, т. IV, Донской район, стр. 92. Извлечения из этих материалов помещены в приложении 3.

33. Кроме того не следует забывать, что версты в «Книге Большого Чертежа» не равны верстам более поздних веков и эту разницу необходимо принимать во внимание.

34. См. приложение 3.

35. В Справочнике по водным ресурсам, по данным ДКУРТ, расстояние от Медведицы до Тишанки 187 км да от Тишанки до Качалинской около 10 (по масштабу десятиверстки, лист 76); итого, следовательно, от Медведицы до Качалинской 197 км.

36. Длина реки Дона:

от станицы Качалинской до Калача — 75 км;

от Калача до Азова (550—10) — 540 км;

от станицы Качалинской до Азова — 615 км.

Эти данные по пункту 1 определяются по масштабу десятиверстки нашего Союза (л. 76); по п. 2 определяются по карте Полякова «План реки Дона от Калача до Азовского моря». Поляков Б.В. Гидрология бассейна реки Дона. Ростов-на-Дону, 1930, с приложением карты.

37. Длина реки Дона:

от Калача до Цымлы — 230 км;

от Калача до Чира — 70 км;

от Чира до Цымлы (230—70)—160 км;

от Медведицы до Чира — 359 км;

от Медведицы до Цымлы (160+359)—519 км.

Данные по пп. 1—3 определяются по карте Полякова (см. предыдущее примечание); данные по п. 4 определяются но таблице «Справочник по водным ресурсам», т. IV (ем. табл. в прил. 3).

38. ПСРЛ, т. XI, СПб., 1897, стр. 96.

39. Пресняков А.Е. Образование великорусского государства, П. 1920, стр. 226—227.

40. Там же.

41. Артамонов. Средневековые поселения, стр. 82.

42. Правильный календарь путешествия Пимена давно уже выяснен одним из первых комментаторов «Хождения» Пимена — Веневитиновым, который напечатал свое исследование в хорошо известном археологам издании «Древности», «Труды Моск. Археол. общ.», т. XIV, стр. 327.

43. См. приложение 2.

44. Артамонов. Средневековые поселения, стр. 81 и 82.

45. От Переяславля Рязанского, с Оки к Дону, вело несколько водных путей: 1) Проня, волок в Таболу, Дон; 2) Проня, Ранова, волок в Большие Кочуры, Дон; 3) с реки Рановы ее притоком Хутой через Рясский волок и Становую Рясу можно было выйти в реку Воронеж. Если суда Пимена от Переяславля к Дону шли водным путем, Проней на Таболу, то все это расстояние около 300 верст они могли пройти в пять дней (25—29 апреля). В источнике, однако, говорится, что Пимену даны были три струга да насад «на колесах», в чем можно видеть намек на то, что суда переправляли не водой, а перевезли к Дону на колесах тем же путем, которым шел и сам Пимен. Подобный способ передвижения судов в прежнее время применялся нередко. По мнению географа В.П. Семенова-Тян-Шанского, в верховьях Дона древнее место погрузки товаров в начале XVI в. (о чем упоминает Герберштейн) соответствует «нынешним селениям Старому Городищу (Богородицкому) и Дубкам Данковского уезда» и «очевидно представляет собой окрестности древнего города Дубки», существовавшего на Дону еще в XII в., недалеко от волока с реки Рановы через речку Конур на Дон. «Россия», т. II, стр. 267—269; ПСРЛ, IX, стр. 171; т. XI, стр. 43.

46. См. десятиверстку нашего Союза, л. 58.

47. «Россия», т. II, стр. 269.

48. Герберштейн, Зап. о моск. делах, СПб., 1908, стр. 104—107.

49. Кир-Михаил, князь Пронский, вероломно убит в 1217 г. Глебом Владимировичем Рязанским. Веневитинов пишет, что владения Кир-Михаила «простирались несомненно от Пронока до верховьев Дона», где этот князь, вероятно, основал городки или остроги в защиту от степных кочевников; один из таких городков и «мог быть назван в честь его основателя». Исследователь приурочивает Кир-Михайлов к городищу Старого Донкова, лежащего на двадцать верст выше по Дону от нового теперешнего города того же имени. Относительно движения путешественника от Переяславля к Дону Веневитинов предполагает, что Пимен, вероятно, плыл из Оки Проней, потом Верной, затем оставил суда и от верховьев Верды пошел сухим путем к Таболе и Дону, что «подтверждается умолчанием о Пронске». Струги же, вероятно, перевезены по кратчайшему расстоянию между верховьями Верды и Таболы, по которым и были опущены в Дон. По мнению Веневитинова, три дня, 26—28 апреля, «понедельник, вторник и среду, надо положить на плавание Проней и Вердой, а также на перетаскивание судов с Окского на Донской бассейн»; Пимен «прошел сухим путем волок» от устьев Таболы до Старого Донкова, т. е. Чур-Михайловых, где Дон уже был судоходен. Веневитинов. Указ. соч., стр. 317—319; «Россия. Полное географическое описание нашего отечества под редакцией Семенова-Тян-Шанского», т. II, СПб., 1902, стр. 403, 541.

50. ПСРЛ, т. XI, стр. 58, 95, 96; Летописец под 1380 годом говорит о «реце», а под 1389 годом — о «месте» Чур-Михайловых. Составитель указания к Никоновской летописи, отождествляя «Чур-Михайлов» и «Кир-Михайлов», считает это «урочищем» в Рязанской земле, напрасно суживая действительное содержание понятия; Указатель к Никоновской летописи, ПСРЛ, т. XIV, 2-я половина, П., 1918, стр. 205 и 281. Слово «чур» в его старинном значении — граница, рубеж (но Далю); «Чур-Михайловы», вероятно, и обозначают южную границу владений князя Михаила Провского.

51. ПСРЛ, т. XI, стр. 58. Десятиверстная карта нашего Союза, л. 58; в «Описках населенных мест» Ряз. губ. под № 545 напечатано «Архангельское (Голицыно, Кочуровское, Городище) при реке Кочуре».

52. Материалы для истории Воронежской и соседних губерний, т. II, Воронежск. писцовые книги. Изд. Воронеж. губ. стат. ком. Воронеж, 1891, стр. 105 и 133; Кивоборье находилось ниже устья Гремячего колодезя и выше устья Негочовки. Десятиверстка, л. 59.

53. Местоположение Червленого Яра довольно ясно определяется в отрывке «Из сказки Козловского попа», где говорится: «Червленый де Яр усть Воронеже реки верст с тридцать на низ, а жильцы когда на том бывались, того он не ведает... А другой де Червленый Яр на реке на Хопре усть реки Савалы, а впала Савала ниже Вороны от Воронежского устья верст со ста». Комментируя приведенный отрывок, Иловайский приходит к заключению, что «Червленый Яр в тесном смысле назывались: во-первых, река, впадающая в Дон между Тихою Сосною и Битюгом; во-вторых, часть берега при устье Савалы, которая впадает в Хопер с правой стороны пониже р. Вороны. Потом это название распространилось на земли, лежащие между тем и другим Червленым Яром; a в XIV в. под ним разумелось все степное пространство, заключенное между реками Воронежем, Хопром и Великой Вороной». Д. Иловайский. История Рязанского княжества, М., 1858, стр. 143; о Червленом Яре см. также: Пресняков, А.Е. Образование великорусского государства, П., 1920, стр. 226—227 и 245; «Россия» под ред. В.П. Семенова-Тян-Шанского, СПб., 1902, т. II, стр. 6 и 128.

54. Трехверстка нашего Союза, р. XXIII, л. 21; Гипсометрическая карта западной части Европ. России, сост. А. Тилло; Десятиверстка нашего Союза, л. 76.

55. Трехверстка, р. XXIII, л. 21; Десятиверстка, л. 76.

56. Яр — крутизна, обрыв, отрубистый берег, см. словарь Даля, т. IV.

57. Десятиверстка, л. 76; Гипсометрическая карта западной части Европ. России, сост. А. Тилло.

58. Трехверстка, р. XXIII, л. 21.

59. Геологическая карта Европейской России, 2-е изд. Геолог. комитета, 1915, в масшт. 60 в. в 1 дм.

60. Справочник по водным ресурсам, т. VI, Донской район, 1936, стр. 5.

61. Чтобы «миновать» Кременскую возвышенность, Пимену нужно было доплыть до Ново-Григорьевской. На следующий день, 18 мая, суда Пимена достигли Саркела. Если за Саркел принять Цымлянскую, то, значит, Пимен должен был проплыть от Ново-Григорьевской до Цымлянской около 360 верст в один день! Явная невыполнимость этого служит новым доводом против отождествления Саркела с Цымлянским городищем.

62. Десятиверстка, л. 76; Трехверстка, р. XXIV, л. 22.

63. ПСРЛ, т. XI, СПб., 1897, стр. 96.

64. Там же.

65. Трехверстка, р. XXIII, л. 22; р. XXIV, л. 22; Десятиверстка, л. 76.

66. Справочник по водным ресурсам т. VI, Донской район, 1936, стр. 210; Трехверстка, р. XXIV, л. 22; Десятиверстка, л. 76, 94.

67. Десятиверстка, л. 76; Гипсометрическая карта западной части Европ. России, сост. А. Т и л л о.

68. Поляков, стр. 174.

69. ПСРЛ, т. XI, стр. 96.

70. ПСРЛ, т. XIV, 2-я половина. Указатель к Никоновской лет., П., 1918, стр. 180.

71. Географическо-статистический словарь Российской империи, сост. П. Семенов, СПб., 1867, т. III, стр. 169.

72. «Книга Большого Чертежа», изд. Спасского, М., 1846, стр. 54.

73. Статист. описание земли донских казаков, сост. в 1822—1832 гг. Новочеркасск, 1891, стр. 23; Десятиверстка, л. 77.

74. В атласе реки Дона, составленном при Петре I, недалеко от устья Маныча показан г. Бусерханек (de stadt Boserhanek), название которого быть может также связано с рекой Бузук. Атлас реки Дона, сост. Корнелием Крюйсом (1703/4), табл. XXV.

75. «Россия», т. XIV, 1910, стр. 3—4; т. VI, стр. 11; Любомиров П.Г. Торговые связи Руси с Востоком VIII—XI вв. (Уч. зап. Саратовск. ун-та, т. I, вып. 3-й, словесно-историч. отд., Саратов, 1923, стр. 18 и след.).

76. По рассказу Масуди, разорив прибрежные мусульманские страны, руссы с богатой добычей возвращались тем же путем, каким и пришли. Тогда мусульмане Хазарии, желая отомстить руссам за набег на мусульманские страны, «собрались и вышли искать их при входе в Итиль по воде. Когда же увидели они друг друга, руссы вышли из своих судов. Мусульман было около 15 000 с конями и вооружением. С ними были также многие из христиан, живших в Итиле». Противники сразились, и после трехдневной битвы руссы потерпели поражение. Уцелевшие из них в количестве 5 000 «отправились на судах в страну, примыкающую к стране Буртас». По не вполне ясным словам М а с у д и (что мусульмане вышли «искать» руссов «при входе в Итиль по воде») сражение произошло около Итиля, но, по мнению Иловайского, более вероятно, что это произошло у волока, где руссы, обремененные добычей, вынуждены были выйти на берег. Иначе становится непонятным, зачем руссам понадобилось бы выходить на берег и сражаться, если возможно было продолжать плавание вверх по Волге. У хазар флота не было, а путь по Волге, очевидно, прегражден не был, если он оказался свободным и после поражения. Памятники ист. Киев. гоc. IX—XII вв. Сборник докум., сост. Кочиным, Л., 1936, стр. 44—47, 182—183; Иловайский, Разыскания о начале Руси, М., 1882, стр: 269—271; Готье. Железный век в Восточной Европе, 1930, стр. 73—74; Загоскин Н. Русские водные пути, Казань, 1910, стр. 18—19.

77. Об этом походе рассказывает Ибн-Мискавейх, упоминает также и Моисей Каганкатваци, живший в конце X в. и происходивший родом из соседнего с Бердаа селения. В своей статье «Ибн-Мискавейх о походе руссов на Бердаа в 942—944 гг.» (Византийский временник, XXV, Л., 1926) Якубовский приходит к выводу, что путь руссов шел через Керченский пролив, мимо таможенных караулов, вверх по Дону, через волок на Волгу и далее на Каспий. Текст описания см. Пам. ист. Киев. гос. II—XII вв., сост. Кочин, стр. 49—51, 183.

78. Мельгунов П.П. Очерки по истории русской торговли IX—XVIII вв. М., 1905, стр. 131—132.

79. Советов С.А. Статья «Дон», Нов. энц. слов. Брокгауза и Ефрона, т. XVI, стр. 666; История средних веков, т. II, под ред. Сказкина и Вайнштейна, М., 1939, стр. 467—468.

80. «Россия», т. VI, стр. 515—517; т. XIV, стр. 885—891; Трехверстка, р. XXIII, л. 22; Десятиверстка, л. 94.

81. Мнение это принадлежит историку Забелину. Забелин И. История русской жизни, т. II, стр. 145, 147, 166—167; Загоскин. Русские водные пути, стр. 19.

82. Середонин С.М. Историческая география, стр. 105, 106, 205; Иловайский. Разыскания о начале Руси, стр. 268—272; Константин Багрянородный, стр. 10—11, 15, 20—21.

83. Артамонов М.И. Саркел, хазары и мадьяры в IX в. См. Ист. СССР, ч. III и IV, стр. 418.

84. Атлас реки Дона, сост. Корнелием Крюйсом (1708—1704), табл. 19; Трехверстка, р. XXIII, л. 22; Десятиверстка, л. 76.

85. Эта догадка принадлежит писателю А.С. Грибоедову, см. Лунин Б.В. Саркел, Ростиздат, 1939, стр. 33, со ссылкой на Грибоедова.

86. Артамонов М.И. Саркел и др. укр..., «Сов. археол.», 1940, № 6, стр. 148.

87. Артамонов М.И. Саркел, хазары и мадьяры в IX в., см. «Ист. СССР», ч. III—IV, изд. АН СССР, 1939, стр. 415.

88. Артамонов М.И. Саркел, хазары и мадьяры в IX в., стр. 415; Его же. Саркел и др. укр..., стр. 148.

89. Константин Багрянородный. Об управлении государством, стр. 20, ИГАИМК, вып. 91, 1934.

90. Константин Багрянородный, стр. 20.

91. Артамонов М.И. Средневековые поселения, стр. 86.

92. Там же, стр. 86.

93. Сахаров Н. Сказания русского народа, т. II, кн. 8, Спб., 1849, стр. 108.

94. Лунин Б.В. Саркел, Ростиздат, стр. 33.

95. Донское русло очень подвижно. Быстрое его изменение происходит как в горизонтальном, так и в вертикальном направлении. В период прохождения высоких вод перекаты заносятся, а при спаде вода эти перекаты срезает; одновременно вода подмывает берег и наносит косу. Намывы иногда поднимаются на 3,5 м высоты над зимним положением русла. Размывом иногда сносит до 50 м высокого крепкого берега. Конфигурация донского русла в плане за короткий срок может изменяться коренным образом. Ярким примером этого служит резкое изменение русла за 15 лет у станицы Потемкинской, где вместо большой излучины 1912 г. река к 1927 г. образовала другую излучину, вдвое большую и притом в диаметрально противоположном направлении к первой. Результаты подобной деятельности реки весьма ощутительны на местности и заметно изменяют внешний вид русла. Все это затрудняет поиски Саркела и требует от археолога особой подготовки и настойчивости. Поляков Б.В. стр. 116—118. 121.

96. Спицын А. Археология в темах начальной русской истории, сб. ст., посв. С.Ф. Платонову, стр. 6—7; Готье Ю. Железный век в Восточной Европе, стр. 62—63.

97. Там же.

98. Артамонов М.И. Очерки древнейшей истории хазар, стр. VI;. Его же. Саркел и др. укр..., «Сов. археол.», 1940, № 6, стр. 131.