Введение

Актуальность исследования. Единство всемирно-исторического процесса определяется как характером социологических законов, так и неуклонно возрастающими в ходе исторического развития контактами между различными группами племен и народов. На протяжении всей истории ни одна успешно развивающаяся группа, по-видимому, не находилась достаточно длительный период времени в абсолютной изоляции если не на региональном, то, по крайней мере, на локальном уровне. Усилению контактов способствовали массовые миграции различных групп населения, племен и народов на новые территориальные пространства. Эти миграции были обусловлены как социально-экономическими и политическими причинами, так и влиянием природно-географического фактора.

Еще в XIX веке российский историк С.М. Соловьев, изучая общие закономерности исторического процесса, считал основными условиями, влиявшими на жизнь народа, «природу страны», «природу племени» и «ход внешних событий». Другой выдающийся историк В.О. Ключевский выдвинул три исторические силы, которые «строят человеческое общежитие»: человеческая личность, людское общество и природа страны. Поэтому изучение истории миграций, взаимодействий и взаимовлияний, вызвавших образование новых государств и народов, невозможно без изучения причин, определяющих переселение племен и народов на новые территории.

Актуальность выбранной темы определяется ещё и тем, что в условиях начавшейся демократизации общества усиливается самосознание и возрастает интерес к своей национальной истории и культуре. Поэтому объективное изучение истории проживающих на территории Прикаспия народов приобретает важное практическое значение особенно в наши дни, когда нередки примеры искусственно нагнетаемых субъективных суждений о времени и этапах расселения тех или иных народов на территории Прикаспия.

Противоречивость сведений древних письменных источников по истории

Приморского Дагестана и является главной причиной существования различных мнений по проблеме. Эти факторы обуславливают и появление в средствах массовой информации противоречивых суждений, требующих объективного анализа их причин. В работе на базе анализа письменных источников, с использованием новых археологических материалов и данных естественных наук, лингвистики, антропологии, топонимии, фольклора и предпринята попытка воссоздать объективную картину проникновения в Прикаспий кочевых народов. Актуальная необходимость подобной работы и определила выбор темы исследования. Оно является обобщающей квалификационной научной работой, посвященной проблемам этапов и времени расселения тюркоязычных народов на территории Приморского Дагестана в раннесредневековую эпоху.

Хронологические рамки исследования. Диссертация охватывает период с первых веков н. э. до конца XIII в., поскольку именно в этот период наблюдается проникновение основной массы кочевников на Северный Кавказ и Закавказье, вызвавшее коренные изменения этнической карты региона.

Исходной границей исследования являются первые века н. э. — время, связанное с проникновением первой волны тюркоязычных племен — барсил на территорию Северного Дагестана, который впоследствии превращается в «колыбель» Хазарского каганата. Конечной датой диссертации является XIII век, который связан с продвижением на Кавказ последней, наиболее значительной волны тюркоязычных кочевых народов, известных под названием половцы-кипчаки.

Научная новизна исследования. В работе предпринята попытка на основе новых археологических материалов дать системный анализ путей и времени проникновения тюркоязычных кочевников в Приморский Дагестан на всем протяжении первого тысячелетия нашей эры.

Для объективного освещения этапов расселения кочевых племен в Прикаспии диссертант не только попытался разобраться в существующих противоречивых взглядах по этой сложной проблеме, но и впервые вводит в научный оборот новые материалы, касающиеся влияния колебаний уровня Каспийского моря на изменение путей движения кочевников по различным проходам, ведущим в Закавказье.

Цели и задачи исследования. Главная цель исследования — выяснить предпосылки, пути и время проникновения кочевников в Приморский Дагестан и на этой основе проследить основные регионы их расселения в Прикаспии.

Все это в совокупности дает возможность поставить следующие задачи в процессе исследования:

1. Разобраться в предпосылках, обусловивших проникновение тюркоязычных кочевых народов в Приморский Дагестан на всем протяжении первого тысячелетия н. э.

2. Проследить последовательно этапы проникновения этих народов на территорию Кавказа и попытаться выяснить степень влияния колебаний уровня Каспия на возможность изменения путей продвижения кочевников, а также интенсивность обживания ими некоторых регионов Прикаспия.

3. Попытаться выяснить факторы, обусловившие переход кочевников к оседло-земледельческому быту, а также проследить причины их урбанизации в новых условиях Прикаспия.

4. Важной задачей работы является не только определить регион их оседания, но и проследить процессы взаимовлияния и взаимопроникновения культур ирано-тюрко-кавказоязычных народов, которые, соприкасаясь друг с другом на всем протяжении первого тысячелетия н. э., создавали новую этно-политическую ситуацию в регионе.

Методологическая основа исследования. При написании работы применялся принцип историзма (исторического детерминизма), который предполагает изучение исторических фактов и событий в причинно-следственной связи, последовательном развитии и взаимозависимости. Использован принцип комплексного подхода, предполагающий изучение проблемы с различных сторон, выявление связи всех её аспектов и вопросов в единой системной структуре, к этому добавляется принцип единства формы и содержания предмета исследования.

Степень изученности проблемы (историография вопроса). Проблема историографии тюркских народов России располагает обширной литературой и исследованиями, которые берут начало еще в дореволюционную эпоху.

Историография проблемы тюркских народов России условно делится на три периода.

Первый период связан с экспедициями Российской Академии наук, с XVIII до конца XIX — нач. XX вв. Второй период охватывает промежуток с 2030-х гг. XX в. до 60-х гг. XX в. И, наконец, третий период начинается с 60-х годов и продолжается до наших дней.

В связи с тем что с исследователями как дореволюционной, так и советской эпохи связана обширная историография, по проблеме кочевого мира¹, нет необходимости повторять широко известные историографические разделы проблемы и вновь возвращаться к этому вопросу.

Необходимо лишь отметить, что в дореволюционный период наиболее значительные специальные работы о тюркских народах связаны с именами таких ученых; как В.В. Григорьев,² Д. Языков,³ Б. Дорн,⁴ А.Я. Гаркави,⁵ П.В. Голубовский⁶, В.Г. Васильевский⁷, Н.А. Аристов⁸ и др. Некоторых аспектов истории раннесредневековых тюркских народов касались в своих работах В.К.

Радлов,⁹ Ф. Вестберг,¹⁰ В.Ф. Миллер¹¹ и др.

Активное изучение истории тюркских народов в 20—30 гг. XX в. связано с исследованиями таких видных ученых, как В.В. Бартольд,¹² М.И. Артамонов,¹³ Д.И. Пономарев¹⁴, Н.Я. Мерперт¹⁵ и другие. Специальные работы этих учёных касаются сложной проблемы этногенеза и потому представляют собой ценный вклад в историографию и сохраняют научную значимость до наших дней.

В начале 20-х гг. наметился перелом и в изучении археологического наследия региона. Археологический отряд комплексной экспедиции под руководством А.С. Башкирова¹⁶ выявил в Приморском Дагестане ряд крупных памятников, в том числе остатки оборонительных стен в районе с. Тарки, протянувшихся от гор к морю и отчасти связанных с осевшими в Прикаспии кочевниками.

В 1930-х годах в связи с предполагавшимися работами по сооружению Сулакского каскада ГЭС разведывательное обследование в бассейне реки Сулак предпринял А.А. Иессен, который в своих исследованиях отмечает массивные оборонительные сооружения Андрейаульского городища раннесредневековой эпохи. Он также отмечает остатки крепостных сооружений в районе г. Махачкалы с множеством курганов, расположенных между стенами¹⁷.

На внушительный характер Андрейаульского городища и его оборонительных сооружений указывает и М. Исаков, выявивший в 50-х годах в Приморском Дагестане огромное количество самых разнообразных памятников, которые были систематизированы им в специальной монографии¹⁸.

Во второй пол. 40-х годов в Приморском Дагестане работала Северокавказская экспедиция ИИМК АН СССР под руководством Е.И. Крупнова и К.Ф. Смирнова. Среди исследованных ими памятников наибольший интерес вызывает Агачкалинский могильник, погребальный инвентарь которого К.Ф. Смирнов впервые связывает с хазарской культурой¹⁹.

При изучении этнической истории Северного Кавказа раннесредневековой эпохи особое внимание исследователей привлекают вопросы, связанные с выявлением этнических групп кочевников, их локализация, а также этническая идентификация памятников.

Ценные сведения по истории тюркских народов, содержатся в трудах А.Н. Бернштама²⁰, посвященных проблеме происхождения гуннов и их этнических связей с хуннами китайских источников. Историю пребывания савир на Северном Кавказе он относит к середине V века, и полагает, что савиры входили в состав Аварского каганата, где находились под началом оногуров. В 558 г. савиры, по мнению А.Н. Бернштама, потерпели поражение от вархонитов и переселились в Албанию. Заключительным этапом их истории является подчинение болгарам.

Научную основу в изучении этих проблем заложил М.И. Артамонов в своем капитальном исследовании «История хазар»²¹. Оно отличается широким проблемным и хронологическим диапазоном. В ней автор на основе всестороннего анализа письменных источников и археологических материалов освещает историю не только хазар, но и других кочевых народов Восточной Европы эпохи раннего средневековья.

В монографии М.И. Артамонова обозначены хронологические этапы гуннского периода на Северном Кавказе, каждый этап которого связан с определенным этническим массивом. Так, с 295 г. до начала V в. н. э. по мнению исследователя, в Приморском Дагестане обитали гунны-хайландуры, сведения,

О которых имеются у армянских авторов. С начала V в. н. э. земли вдоль восточного побережья Каспийского моря были заняты савирами, которые в этническом отношении не отличались от гуннов. По мнению М.И. Артамонова «царство гуннов» — это страна Берсилия, или царство болгар, населенное гуннами-болгарами, а именно савирами и барсилами.

В монографии ученого много внимания уделено проблеме происхождения хазар. Им предпринята попытка разобраться в пестрой мешанине сведений о разных этнических образованиях Евразии V—VI вв., стараясь выявить среди них предков хазар, а затем и сам этнос. Значение этого исследования состоит и в том, что в нём в качестве новых источников приведены яркие археологические материалы, выявленные на обширных просторах Юго-Восточной Европы. Особое место среди них занимают материалы с археологических памятников салтово-маяцкой культуры, исследованные Волго-Донской экспедиции под руководством М.И. Артамонова. В целом в работе реализован большой опыт и эрудиция крупного ученого, и книга заслужено признана специалистами энциклопедическим исследованием истории тюркских народов Восточной Европы. Однако по мере выявления нового археологического материала и развития методов исследования отдельные положения М.И. Артамонова претерпели существенные изменения.

В том же в 1962 году вышла в свет первая часть труда востоковеда Б.Н. Заходера (1898—1960 гг.) «Каспийский свод сведений о Восточной Европе: Горган и Поволжье в II—X вв.»²², в котором специальный раздел посвящен Хазарии. Работа Б.Н. Заходера, особенно ее первая часть, является большим событием в истории изучения восточных известий о народах Восточной Европы в целом, и хазарах в частности. В монографии, предпринята попытка изучения восточных источников о народах Восточной Европы и ее места среди источников по раннему средневековью. Заслуживает особого внимания высказывание автора о том, что нельзя рассматривать Хазарию только как общество кочевое, находившееся на низком уровне социального развития.

В 1961 году вышло историко-этнографическое исследование дагестанского историка С.Ш. Гаджиевой «Кумыки»²³, в котором большое место уделено вопросам этногенеза и этнической истории кумыков. На основании анализа разнообразных источников автор полагает, что кумыки являются коренными жителями Дагестана, подвергшимися тюркизации пришлыми племенами кипчакского круга.

В ряду исследователей истории тюркских народов особое место принадлежит JÏ. Н. Гумилеву, который одним из первых предпринял попытку изучения истории и культуры кочевников с новых позиций. Ученый считает, что степная культура, принадлежащая тюркам, имела древние традиции и глубокие корни, но известна нам в значительно меньшей степени, чем культура оседлых стран. Причину этого Л.Н. Гумилев, видит не в том, что тюрки и другие кочевые племена были менее одарены, чем их соседи, а в том, что остатки их материальной культуры — войлок, кожа, дерево, меха — сохраняются хуже, чем камень²⁴.

В одной из своих ранних монографий «Открытие Хазарии» Л.Н. Гумилев связывает гибель Хазарии с трансгрессией Каспия. По его мнению в результате очередного поднятия уровня моря прибрежная равнина, являющаяся основной житницей Хазарии, оказалась под водой, и поэтому была подорвана экономическая база каганата, что, конечно, привело к ослаблению не только экономического, но и военно-политического могущества одного из сильнейших государственных образований Юго-Восточной Европы. В монографиях ученого²⁵, объективные факты истории соседствуют с блестящими логическими пассажами и даже домыслами, рассматриваются вопросы взаимодействия общества и природы, роли этноса и этнических систем в этом взаимодействии.

Продолжением исследований проблемы истории и археологии тюркских народов являются труды С.А. Плетневой.²⁶ Она автор многочисленных статей и серий капитальных трудов по указанным народам. Заметным вкладом в советскую историографию является ее монография «От кочевий к городам»²⁷. Интерпретируя памятники салтово-маяцкой культуры, она прослеживает обширную территорию их распространения в Юго-Восточной Европе, обосновывает связь этой культуры с Хазарским каганатом и выделяет пять ее локальных вариантов, и среди них отдельно дагестанский вариант. При этом она исходила в основном из данных письменных источников, поскольку памятники хазарской культуры на территории Дагестана оставались практически не известными и не изученными.

В начале 50-х годов в Дагестане начинает работать экспедиция Института истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР. Дагестанскими археологами М.И. Пикуль, В.И. Канивец, Н.Д. Путинцевой, К.А. Бреде и другими в связи с началом строительства Чиркейской ГЭС были проведены археологические исследования в северо-восточных районах Приморского Дагестана. В результате этих работ здесь выявлены многочисленные городища и укрепления хазарского времени, в том числе Сигитминское, Бавтугайское, Верхнечирюртовское городища. Богатейший археологический материал, выявленный в результате этих исследований, позволил в последующие годы уточнить и обосновать многие вопросы, связанные с проникновением и оседанием кочевых племен на территории Дагестана.

Для исследования проблемы кочевых народов особенно плодотворными оказались результаты археологических работ на территории Дагестана с 1960-х гг. В эти годы значительные раскопки были проведены под руководством В.Г. Котовича на Урцекском городище²⁸. Анализ обширных материалов этого уникального городища дал исследователям возможность для отождествления памятника со столицей «царства гуннов» Варачаном. Им же были предприняты попытки вычленить среди разнообразных поселений и могильников раннесредневекового периода памятники, характеризующие быт и погребальные обычаи гуннов-савир в Дагестане. К подобным памятникам он относит городища Таргу («гуннский город Таргу»), Урцеки («Варачан»), Махачкалинское («Семендер»), катакомбные могильники — Таргунский, Манасский, Верхнечи-рюртовский и т. д.

В.Г. Котович и Н.Б. Шейхов рассматривали памятники Сулакского бассейна как один из локальных вариантов культуры местных племён. Причины значительной близости памятников этого региона с памятниками синхронных культур Северного Кавказа и юга Восточной Европы они объясняют влиянием «алано-хазарской» культуры на племена Северного Дагестана. Этот процесс связывается с тюркоязычными племенами савиров и барсилов, которые восприняли элементы местной культуры и вместе с её носителями прошли через историю Хазарского каганата. Они отмечают, что «связь культуры Северного Дагестана с царством Джидан и его этносом представляется несомненной»²⁹.

В те же годы археологические исследования в Дагестане проводил известный историк Л.Н. Гумилев³⁰. В результате этих исследований он в своей монографии «Открытие Хазарии» сопоставил остатки Шелковского городища, расположенного на Тереке, с остатками древнего Семендера. Различия между ним и остальными памятниками Прикаспия автор объясняет отсутствием или слабой выраженностью культурных отложений на городище, которые могут свидетельствовать лишь о незначительном отрезке времени его существования. Л.Н. Гумилев объясняет нарушение стратиграфии Шелковского городища разливом Терека.

В 1966—1967 гг. были начаты стационарные исследования в нижнем течении реки Су лак. В частности, Г.С. Федоров начал раскопки небольшого поселения Чопалав-Тепе, культурные отложения которого насыщены характерной сероглинянной керамикой, костями животных и другими бытовыми остатками. Анализируя материалы этого поселения и других аналогичных памятников Дагестана, Г.С. Федоров не исключил возможную связь памятников Терско-Сулакского междуречья с хазарами. По мнению ученого, материалы верхних слоев поселения Чопалав-Тепе связаны с хазарским вариантом салтово-маяцкой культуры³¹. В те же годы ленинградский археолог А.В. Гадло проводил археологические раскопки городища Хазар-кала у селения Новокули Новолакского района ДАССР, в результате которых была установлена двухчастная структура городища и сложная стратиграфия его значительных по толщине культурных отложений, насыщенных сероглинянной керамикой. Ученый на основе анализа материалов приходит к выводу о том, что культура хазарского периода городища Хазар-кала появляется в Северном Дагестане в готовой форме извне³².

В 1967 г. дагестанские археологи приступили к изучению Андрейаульского городища³³. Археологические материалы, полученные в результате этих раскопок, были обобщены в монографии М.Г. Магомедова «Образование Хазарского каганата»³⁴. В работе получили освещение основные проблемы истории и культуры Хазарии в начальном этапе ее существования: военно-политическая история, этнокультурные связи, хозяйство, вопросы внешней и внутренней торговли, образование городов и развитие культуры.

М.Г. Магомедов впервые перевел историю Хазарии на конкретную базу археологических материалов, в результате анализа которых ему удалось локализовать и столицы Хазарского каганата. Хазария в его работах предстает перед нами как раннефеодальное государственное образование, сложившееся на территории Приморского Дагестана и в дальнейшем распространившее свое влияние на обширные просторы Юго-Восточной Европы, в котором, взаимно дополняя друг друга, переплелись оседло-земледельческие традиции местных народов с культурой кочевников, с их мобильностью и военно-политической активностью.

В следующей своей работе «Хазары на Кавказе»³⁵ М.Г. Магомедов прослеживает и этапы проникновения тюркоязычных кочевников на территорию Приморского Дагестана уже с первых веков нашей эры. Первый этап в работе связывается с проникновением тюркоязычных болгарских племен барсил, которые, по мнению ученого, ранее входили в состав древних скифских племен, занимавших обширные просторы Северного Причерноморья. Естественные изменения в быту кочевников с переходом к оседлости и создали, как полагает исследователь, ту основу, на базе которой в Прикаспии, сменяя друг друга, зарождаются страна Берсилия, царство гуннов, Хазарский каганат, а затем и царство Джидан и соответственно формируются их древние политические центры.

В 1978 г. вышла монография Я.А. Фёдорова и Г.С. Фёдорова «Ранние тюрки на Северном Кавказе»³⁶, которая посвящена этнической истории Северного Кавказа. В ней авторы приходят к выводу о том, что под влиянием пришлых тюркоязычных кочевников на местной основе сформировалось две тюркоязычные зоны: одна в Северном Дагестане, другая — в центральной части предгорий и Приэльбрусья.

В монографии А.В. Гадло «Этническая история Северного Кавказа IV—X вв.»³⁷ на базе письменных источников даётся картина этнических процессов на Северном Кавказе от гуннского нашествия до X века. Автор считает, что культура памятников Терско-Сулакского района не может рассматриваться как собственно хазарская культура. Терско-Сулакская низменность и предгорья для хазар были, по мнению А.В. Гадло, такой же периферией, как и территория Алании, Западного Предкавказья, Крыма и Подонья.

Однако подобные суждения не соответствуют данным археологических раскопок, проведенных дагестанскими археологами на территории Терско-Сулакского междуречья. А.В. Гадло считает, что в 90-х гг. IV века в пределах между Дербентом и Тереком возник племенной союз, включавший гуннские (гунны-хайландуры) и ираноязычные аланские группы. Он полагает, что гуннский (тюркский элемент) растворился в ираноязычном окружении и поглотился древним аборигенным населением. А.В. Гадло не согласен с мнением исследователей, определяющих население «царства гуннов» как савирское, Отрицательно относится исследователь и к отождествлению «страны гуннов» со страной Беленджер. Страну Берсилию он локализует в районе Азовско-Каспийского междуморья.

Попытка разобраться в источниках, породивших традиционное толкование наследия скифо-сармато-аланских племен в этнической истории Северного Кавказа, предпринята в книге И.М. Мизиева «Шаги к истокам этнической истории Центрального Кавказа»³⁸. Наибольшее внимание автор уделяет этнической истории балкарцев, карачаевцев и осетин. В связи с этим в работе затронута и более широкая проблема — время проникновения тюркских племен в Восточную Европу и на Кавказ.

На основе изучения в оригиналах источников о хазарах (на древнееврейском, древнеармянском, персидском, греческом, арабском и других языках) А.П. Новосельцев в своей монографии «Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа»³⁹ воссоздает историю одного из крупнейших политических объединений — Хазарского каганата. Этническая и социальная база, на которой возникло Хазарское государство, складывалась, по мнению автора, из синтеза местных и пришлых компонентов. Образование Хазарского государства исследователь относит к первой четверти VII в. А.П. Новосельцев высказывает гипотезу о том, что Хазарское государство окончательно было ликвидировано в ходе бурных политических событий 50—60-х гг. XI в.

Работа А.П. Новосельцева, несомненно, представляет собой вклад в хазароведение, хотя в ряде случаев и трудно соглашаться с оценками автора. В этом плане обращает на себя внимание неопределенная и самим автором тенденция принижения уровня развития социально-экономических отношений в Хазарии. Об этом говорят его утверждения о том, что «процесс формирования феодальных отношений в X в. еще не зашел далеко». О попытках принижения уровня социально-экономических отношений в Хазарии свидетельствует утверждение автора о том, что «надо говорить именно о городах Хазарии, а не о хазарских городах» и. т.д.

О существовании трех основных этапов проникновения гуннских племен в Восточное Предкавказье пишет азербайджанский ученый Ю.Р. Джафаров в своей монографии «Гунны и Азербайджан»⁴⁰. Первый (сер. II в. н. э. — нач. V в. н.э.) характеризуется проникновением в степи Северо-западного Прикаспия немногочисленной группы булгарских племен (хазар и барсил). Второй (нач. V в. — 60 — ые гг. V в. н. э.) связан с возникновением первого объединения гунно-булгарских племен во главе с оногурами. Третий этап (нач. VI — сер. VI в.) — становление второго гунно-булгарского объединения во главе с савирами. Распад второго гунно-булгарского объединения в результате экспансии авар, по мнению Ю.Р. Джафарова явился «последней фазой эволюции гуннских племенных образований Северного Кавказа». Ю.Р. Джафаров считает, что «царство гуннов» было образовано из остатков разгромленных савир, смешавшихся с барсилами и другими кочевыми и полукочевыми группами. Начиная со второй половины VI в. ведущая роль среди племен Восточного Предкавказья, по мнению Ю.Р. Джафарова, переходит к хазарам.

Касаясь нескольких новейших работ, в которых так или иначе затронута проблема расселения тюркоязычных народов на территории Приморского Дагестана, следует отметить работу Л.Б. Гмыри «Прикаспийский Дагестан в эпоху Великого переселения народов. Могильники.»⁴¹, которая посвящена культуре населения Прикаспийского Дагестана, а также характеристике поселений, могильников, сведений древних авторов о племенах Прикаспия. В исследовании на материалах курганных и грунтовых могильников проводится систематизация архитектурных особенностей погребальных сооружений, различных сторон погребальных обрядов, прослеживается направление эволюции погребальных ритуалов, выявляется своеобразие черт культуры иноэтнических и местных племён. Работа базируется в основном на материалах Паласа-Сыртского могильника IV—V вв. н. э., как наиболее изученного памятника эпохи Великого переселения народов.

В следующей работе Л.Б. Гмыри «Страна гуннов у Каспийских ворот»⁴²освещается история, быт, древние культы и верования племен, обитавших в Приморском Дагестане в II—VIII вв. н. э. Касаясь вопроса о локализации территории обитании гуннских племен Северо-восточного Кавказа, автор считает, что в узком смысле «страна гуннов» — очевидно земли, заселенные основной массой гуннов-савиров, где был расположен столичный город Варачан. Сами савиры, как считает Л.Б. Гмыря, заселяли равнинные, отчасти предгорные районы Дагестана.

Анализ многочисленных письменных источников и археологического материала дает исследователю основание считать, что «страна гуннов» к концу VII в. н. э. представляла собой раннефеодальное государственное образование, имевшее свою оформившуюся территорию, общий язык (тюркский), единоначальный орган управления, в лице царя или великого князя, и, наконец, светскую и духовную аристократию, поддерживавшую великого князя.

Одним из серьезных исследований по эпохе раннего средневековья является монография Х.Х. Биджиева «Тюрки Северного Кавказа»⁴³. Исследование посвящено истории тюркоязычных племен и народов, на территории Карачаево-Черкесии и Центрального Предкавказья. На основании анализа археологических материалов, особенно Хумаринского городища и других памятников, в работе даётся описание поселений, оборонительных сооружений, жилищ, культовых построек. Автор пытается выяснить этнические элементы, которые принимали участие в формировании карачаевского и балкарского народов и естественно, что основное внимание уделено роли тюркского компонента в этом процессе.

Х.Х. Биджиев справедливо полагает, что тюркские народы внесли значительный вклад в развитие северокавказской фортификации, культовой и жилой архитектуры, военного дела, искусства, идеологии и торговли. В эпоху могущества Хазарского каганата расширяются экономические и культурные контакты народов Северного Кавказа с населением Подонья, Приазовья, Северного Причерноморья и Закавказья. В этот период усиливается взаимодействие и сближение культур кавказоязычных и тюркоязычных народов региона.

Монография Г.С. Федорова-Гусейнова «История происхождения кумыков»⁴⁴ является результатом научных исследований проведенных ученым в Дагестане за последние 30 лет. Это первое в кавказоведении специальное исследование, посвященное происхождению кумыков. В результате комплексного изучения проблемы автору удалось создать законченное цельное обобщающее исследование, в котором он пытается решить множество крупных и мелких проблем по происхождению кумыков. Он справедливо полагает, что политическое господство хазар благоприятствовало их влиянию на местное оседлое население, особенно внедрению языковых элементов в языки местного населения. Однако, считает Г.С. Федоров, решающим периодом в процессе этногенеза кумыков, особенно принятие местным населением кипчакского языка и отдельных элементов их культуры и, в конечном счете, формирование кумыкского этноса, являются XI—XIII вв. Автор полагает, что кумыки — это местное население, принявшее тюркский язык и отдельные элементы культуры тюркоязычных пришлых племен. Этногенез кумыков Г.С. Федоров представляет как сложный и длительный процесс культурно-исторического и этнического взаимодействия оседлого местного дагестанского населения и пришлых тюркоязычных племен.

В монографии И.Г. Семенова «История стран и народов Западного Прикаспия»⁴⁵ описаны события хазарской, дагестанской и албанской истории вплоть до падения Хазарского каганата и образования государства Ширваншаха. Эта книга — скорее хронография, поскольку автор ставит перед собой цель составить хронологическую картину, уточнить даты и ход исторических событий. И.Г. Семенов справедливо связывает падение Хазарского каганата с подъемом уровня Каспия. Ущерб, наносимый морем, по мнению исследователя, еще не успел достичь действительно катастрофических масштабов, когда сложилась мощная антихазарская группировка Руси и некоторых гузских племен.

Касаясь новейших исследований, затрагивающих тюркскую проблему нельзя не отметить сборник этногенетических исследований ученых ДНЦ РАН «Дагестан в эпоху Великого переселения народов»⁴⁶. Предлагаемый сборник продолжает тему этногенеза и этнической истории дагестанских народов. В нем значительное место занимают статьи, затрагивающие в той или иной степени тему тюркского пребывания и влияния на историю Северо-восточного Кавказа, проблему этногенеза и этнической истории кумыков. По этим вопросам высказываются представители различных научных дисциплин — как историки, так и археологи, лингвисты, фольклорист, географ-топонимист (О.М. Давудов, Г.С. Федоров, Л.Б. Гмыря, Н.С. Джидалаев, А.М. Аджиев, Г.-Р. А.-К. Гусейнов, Х.Л. Ханмагомедов). Конечно, не все положения и гипотезы, высказываемые авторами бесспорны. Однако этот сборник является заметным вкладом в изучении места и роли тюркоязычных племен и народов в историю Дагестана.

Значительным явлением в научной жизни Дагестана является международная научная археологическая конференция «Кавказ и степной мир в древности и средние века»⁴⁷, где также затрагивались проблемы историко-культурных и этнических контактов степных кочевников и оседлых племен Северного Кавказа, начиная с эпохи поздней бронзы. На конференции подчеркивалось, что территория Северного Кавказа являлась контактной зоной, лежащей на границе оседло-земледельческого и скотоводческого миров, где на протяжении тысячелетий «происходило тесное соприкосновение кочевников степей Евразии с оседлым населением Северного Кавказа, характеризовавшееся активным взаимодействием и взаимовлиянием пришлых кочевых культур с местным земледельческим населением»⁴⁸.

Таким образом, за последние десятилетия не только наблюдается возросший интерес к истории тюркских народов, но и произведены значительные археологические исследования и накоплен богатый археологический материал, позволившие не только уточнить многие спорные вопросы, но и решить ряд новых проблем, связанных с тюркоязычным этническим миром. Вместе с тем накопленные материалы породили соответственно ряд новых вопросов, требующих дальнейших углубленных исследований. Одним из подобных вопросов и является проблема этапов расселения тюркских племен на территории Дагестана.

Хотя в последние годы вышло большое количество работ по истории тюркских народов, однако, они в большинстве своем посвящены интерпретации новых археологических материалов, раскопанных за последние годы. Поэтому нет необходимости в подробном освещении этих исследований.

В силу этого мы акцентируем внимание лишь на тех трудах, в которых затронуты проблемы этапов расселения тюркоязычных народов на территории Приморского Дагестана.

Примечания

1. Артамонов М.И. История хазар. Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1962; Мерперт Н.Я. К вопросу о древнейших болгарских племенах. Казань, 1957; Сиротенко В.П. Основные теории происхождения древних болгар и письменные источники IV—VII вв. // УЗПГУ им. А.М. Горького. Пермь, 1961. Т. 20, Вып. 4.; Генинг В.Ф., Халиков А.Х. Ранние болгары на Волге (Большетарханский могильник). М.: Наука, 1964; Плетнева С.А. Печенеги, торки и половцы в южнорусских степях // МИА, 1958. № 62.

2. Григорьев В.В. О двойственности верховной власти у хазаров // ЖМНП, 1834, Ч. 3; Обзор политической истории хазаров // Северный архив, 1835. Т. 11, 13.

3. Языков Д. Опыт об истории хазаров // Труды императорской Российской Академии, Ч. 1, СПб, 1840.

4. Дорн Б. Известия о хазарах восточного историка Табари // ЖМНП, 1844.

5. Гаркави А.Я. Существовала ли у хазар столица под названием Баланджер // Известия РАО, Т. 9, СПб, 1880.

6. Голубовский П.В. Болгары и хазары — восточные соседи Руси при Владимире Святом // Киевская старина, 1888, Т. 22, 7 (июль); его же. Печенеги, торки и половцы до нашествия татар // Университетские известия. Киев, 1883. № 5.

7. Васильевский В.Г. Византия и печенеги // Труды, СПб, 1908, Т. 1.

8. Аристов Н.А. О земле половецкой. Киев, 1877; его же. Заметки об этнической истории тюркских племен и народностей и сведения об их численности // Живая старина, 1896. Вып. III, IV.

9. Радлов В.К. К вопросу об уйгурах // Зап. Академии наук. СПб., 1893, Т. 22.

10. Вестберг Ф. К анализу восточных источников о Восточной Европе // ЖМНП, XIII, XIV, 1908, февраль-март.

11. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. М., Ч. 3, 1887.

12. Бартольд В.В. Кипчаки // Соч. М., 1968, Т. V.

13. Артамонов М.И. Очерки древнейшей истории хазар. Л., 1936.

14. Пономарев Д.И. Куманы — половцы // ВДИ, 1940. № 3, 4.

15. Мерперт Н.Я. К вопросу о древнейших болгарских племенах. Казань, 1957.

16. Башкиров А.С. Изучение памятников старины // Дагестанский сборник. Махачкала, 1927, Т. 3. С. 234—239.

17. Иессен А.А. Работы на Сулаке // Изв. ГАИМК, 1935. Вып. 110, С. 33.

18. Исаков М.И. Археологические памятники Дагестана. Махачкала, 1966.

19. Смирнов К.Ф. Агачкалинский могильник — памятник хазарской культуры Дагестана // КСИИМК, 1951, Вып. 38.

20. Бернштам А.Н. Очерки истории гуннов. Л., 1951.

21. Артамонов М.И. История хазар. Л., 1962.

22. Заходер Б.М. Каспийский свод сведений о Восточной Европе: Горган и Поволжье в II—X вв.». М., 1962.

23. Гаджиева С.Ш. Кумыки. М., 1961.

24. Гумилев Л.Н. Древние тюрки. М., 1967.

25. Гумилев Л.Н. Хунну. М., 1960; Поиски вымышленного царства. М., 1970; Хунны в Китае. М., 1974; Старобурятская живопись. М., 1975; Древняя Русь и Великая степь. М., 1989; Этногенез и биосфера Земли. Л.: Из-во Ленинградского университета, 1989; Тысячелетие вокруг Каспия. Баку, 1991.

26. Плетнева С.А. Печенеги, тюрки и половцы в южнорусских степях. МИА, 1958, № 62; Древности черных клобуков // САИ, 1973, Е1—19; Половецкие каменные изваяния // САИ, 1974, Е4—2; Хазары. М.: Наука, 1976; Древние болгары // Плиска — Преслав. — София, 1981; Кочевые народы VIII—XIII вв. // История СССР. Т. 1. М., 1966; Восточно-европейские степи во второй половине VIII—X вв. // Степи Евразии в эпоху средневековья. М., 1981.

27. Плетнева С.А. От кочевий к городам. М., 1967.

28. Котович В.Г., Абакаров А.И., Магомедов М.Г., Маммаев М.М. Отчёты о работе приморского отряда ДАЭ в 1960—1964 гг. // РФ ИИЯЛ, ф. 3, д. 104, 136, 162, 172, 191.; Котович В.Г. О месторасположении раннесредневековых городов Варачана, Беленджера и Таргу // Древности Дагестана. Махачкала, 1974. С. 181.

29. Котович В.Г., Шейхов Н.Б. Археологическое изучение Дагестана за 40 лет (итоги и проблемы) // УЗИИЯЛ, 1960, Т. VIII. С. 358—363.

30. Гумилев Л.Н. Открытие Хазарии. М., 1966.; Где же тогда Семендер? // История СССР, 1969. № 3.

31. Федоров Г.С. Раскопки в Северном Дагестане // Археологические открытия 1967 г. М., 1968; Погребальные сооружения и обряды погребений Верхнечирюртовского могильника и их этническая интерпретация // Вопросы истории и этнографии Дагестана. Махачкала, 1974. Вып. 5.

32. Гадло А.В. Новые материалы к этнической истории Восточного Предкавказья // Древности Дагестана. Махачкала, 1974.

33. Атаев Д.М., Магомедов М.Г. Андрейаульское городище // Древности Дагестана. Махачкала, 1974.

34. Магомедов М.Г. Образование Хазарского каганата. М., 1983.

35. Магомедов М.Г. Хазары на Кавказе. Махачкала, 1994.

36. Федоров Я.А., Федоров Г.С. Ранние тюрки на Северном Кавказе. М., 1978.

37. Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа IV—X вв. Л., 1979.

38. Мизиев И.М. Шаги к истокам этнической истории Центрального Кавказа. Нальчик, 1986.

39. Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М.: Наука, 1990.

40. Джафаров Ю.Р. Гунны и Азербайджан. Баку, 1986.

41. Гмыря Л.Б. Прикаспийский Дагестан в эпоху Великого переселения народов. Могильники. Махачкала, 1993.

42. Гмыря Л.Б. Страна гуннов у Каспийских ворот. Махачкала, 1995.

43. Биджиев Х.Х. Тюрки Северного Кавказа. (Болгары, хазары, карачаевцы, балкарцы, кумыки, ногайцы: вопросы истории и культуры). Черкесск, 1993.

44. Федоров-Гусейнов Г.С. История происхождения кумыков. Махачкала, 1996.

45. Семенов И.Г. История стран и народов Западного Прикаспия (1-е тысячелетие новой эры). — Казань. 1994.

46. Дагестан в эпоху Великого переселения народов, (этногенетические исследования). Махачкала, 1998.

47. Кавказ и степной мир в древности и средние века: Материалы международной научной конференции. Махачкала, 1999.

48. Кудрявцев А.А., Кудрявцев Е.А. К вопросу исторических контактов и взаимодействия кочевых и оседло-земледельческих племен Центрального Предкавказья в скифскую эпоху // Кавказ и степной мир в древности и средние века: Материалы международной конференции. Махачкала, 1999. С. 41.