§ 2.2. Климаты Константина Багрянородного и Северо-Западная Хазария

Особого внимания заслуживает сообщение Константина Багрянородного о неких «девяти Климатах», являвшихся экономической, прежде всего, земледельческой базой, благодаря существованию которой хазары якобы получают все необходимое для жизни [Константин Багрянородный, 1991, с. 53, 171—177]...

Неоднократно в исторической науке делались попытки локализации Климатов и интерпретации содержания этого термина. Так, Ю.А. Кулаковский видел в Климатах только территорию Крыма. Возникающее в этом случае противоречие с информацией Константина Багрянородного (последний писал о том, что аланы нападают на хазар по дороге к Климатам и Херсону) он обходил, утверждая, что в данном случае речь идет не о северокавказских аланах, а об аланах Причерноморских степей [Кулаковский 1899, с. 54]. Сходную позицию занимал польский историк Т. Левицкий, который предполагал, что Константин Багрянородный писал об аланах Нижнего Дона [Lewicki 1956, p. 38].

М.И. Артамонов считал, что Константин Багрянородный называл Климатами хазарские владения в Крыму или на Кавказе, заселенные оседлыми племенами, поставлявшими хазарам продукцию земледелия и ремесленного производства Более точно границы Климатов этот исследователь не определял [Артамонов 1962, с. 363]. В.А. Кузнецов располагал Климаты в районе Нижнего и среднего Прикубанья. По его мнению, такая локализация Климатов бесспорна, так как богатые земледельческие районы Покубанья вполне могли служить источником доходов для хазар. В то же время этот район располагался в непосредственной близости от Северокавказских алан-асов, которые могли нападать и на само Прикубанье, и на дороги, которые вели из Закубанья в Хазарию [Кузнецов 1971, с. 17].

А.В. Гадло считал, что Климаты охватывают значительные территории Северного Предкавказья. Главное, по его мнению, в сообщении Константина Багрянородного, это то, что эти хазарские области — Климаты — прилегают к Алании, и то, что аланы могут препятствовать перемещению хазар по территории Предкавказья в направлении Таврики и Подонья [Гадло 1971а, с. 60; Гадло 1979, с. 193—194]. А.П. Новосельцев высказал предположение о том, что упомянутые Константином Багрянородным Климаты — это подвластные хазарам области, занятые населением, обложенным данью и что в состав этих Климатов могло входить нижнее Подонье и Прикубанье [Новосельцев 1990, с. 108—109]. Также в качестве хазарских областей рассматривает упомянутые в 10 главе труда Константина Багрянородного Климаты О.И. Прицак [Голб, Прицак 1997, с. 160—161]. Наконец, отдельное мнение по этому поводу имеет М.Г. Магомедов, который, на основании того, что под «девятью Климатами» подразумеваются какие-то области богатые «средствами к жизни», т. е., по всей видимости, продуктами земледелия, считает, что они располагались на территории Приморского Дагестана.

В последнее десятилетие проблема идентификаций Климатов разрабатывалась в основном в трудах представителей крымской школы медиевистики. На основе сравнительного анализа соответствующих византийских источников, такими авторами как А.И. Айбабин, А.Г. Герцен, В.Е. Науменко, было сделано заключение о том, что Климаты — это Херсон и юго-западная часть горного Крыма, Крымская Готия, Страна Дори, столицей которой был До-рос-Мангуп.

Следует отметить, что сам термин Климаты имеет позднеантичное происхождение и связан с представлением о разделении земной поверхности на определенные широтные зоны, с особыми климатическими и иными характеристикам и. В системе византийского управления фема Херсона некоторое время носила официальное наименование. Климаты. В конце VIII — середине IX в. Климаты непосредственно подчинялись хазарам, после восстания Иоанна Готского в столице Крымской Готии — Доросе-Мангупе — какое-то время находился хазарский гарнизон и хазарский тудун контролировал сбор дани со всей этой территории, включая и Херсонес [Герцен 2002, с. 31]. После потери крымских владений в конце IX — начале X вв. хазары время от времени совершают набеги на территорию Крыма — Климаты. Помешать им в осуществлении таких набегов, по мнению Константина Багрянородного, могут аланы и печенеги, побуждаемые к подобным действиям союзническими отношениями с Византией.

Не возражая против того, что определение Климатов как сугубо крымских областей, связанных с Херсоном и Крымской Готией, полностью справедливо для VIII—IX вв., хотелось бы высказать некоторые предположения по поводу того, какое значение мог иметь этот термин в середине X в. Прежде всего, необходимо еще раз внимательно рассмотреть само сообщение, проанализировав контекст произведения и задачи, которые ставил перед собой Порфирородный автор. Крайне важно оценить и те исторические условия, которые существовали в Крыму, Приазовье, Подонье и Покубанье во время написания его труда.

Как представляется, локализация Климатов, упомянутых Константином Багрянородным, должна производиться не вообще, а в соответствии с каждым отдельным упоминанием этого термина. Так, например, в главе 1 трактата «Об управлении империей» сказано: «Поскольку этот народ пачинакитов соседствует с областью Херсона, то они, не будучи дружески расположены к нам, могут выступать против Херсона, совершать на него набеги и разорять и самый Херсон, и так называемые Климаты» [Константин Багрянородный 1991, с. 37]. Из контекста явствует, что в данном случае Климаты непосредственно связаны с Херсоном, находятся рядом с ним и могут одновременно подвергаться набегам печенегов. Следовательно, в данном случае, безо всяких сомнений речь идет о территории горного Крыма.

В главе 10 того же труда Константин Багрянородный пишет: «[Знай], что девять Климатов Хазарии прилегают к Алании и может алан, если, конечно, хочет, грабить их отселе и причинять великий ущерб и бедствия хазарам, поскольку из этих девяти Климатов являлись вся жизнь и изобилие Хазарии» [Константин Багрянородный 1991, с. 53]. Есть все основания предполагать, что именно в этом отрывке речь идет о Климатах, располагавшихся за пределами Крымского полуострова и действительно входивших в состав Хазарского каганата еще в середине X в. Таким образом, аргументами в пользу именно такого расположения упомянутых в главе 10 Климатов является факт их непосредственного соседства с Аланией (они «прилегают к Алании»). В то же время очевидно, что Алания располагалась именно на территории Северного Кавказа, какая бы то ни было другая Алания в это время неизвестна ни средневековым авторам, ни современным исследователям. Кроме того, именно северокавказские аланы в это время располагали необходимым военным потенциалом для проведения подобных военных операций: «Аланский царь выступает с 30000 всадников. Он могущественен, мужествен, очень силен и ведет твердую политику среди царей», — пишет современник Константина Багрянородного ал Мас'уди [Минорский 1963, с. 205—206].

О том, как аланы воевали с хазарами, сообщает и анонимный автор Кембриджского документа — текста Шехтера (документ был написан в Константинополе во второй половине X в.): «...в дни Аарона царя царь алан воевал против казар, потому что подстрекал его царь Греции. Но Аарон нанял против него царя TWRQY', так как он [был силен]. Царь Алан пал перед Аароном, и (последний) захватил его в плен живым; но [царь] оказал [ему ве]ликий почет и взял его дочь в жены своему сыну, Иосифу. Царь алан поклялся ему в верности и царь Аарон отпустил его в его [з]емлю...» [Голб, Прицак 1997, с. 141].

По мнению одного из авторов публикации приведенного документа О.И. Прицака, в данном отрывке речь идет о событиях, происходивших в 20—30-е гг. X в. Почетное, с точки зрения хазарского еврея, замужество дочери аланского царя могло восприниматься самим предводителем алан как большое несчастье и унижение. Поэтому нет ничего удивительного в том, что вроде бы примиренный царь — эскурсиократор Алании — через несколько десятков лет по-сле войны, описанной в тексте Шехтера, снова нападёт на хазар и будет настроен по отношению к ним явно враждебно.

Далее тот же Константин Багрянородный в главе 42, которую большинство исследователей расценивает как достаточно точный дорожник, указывает, перечисляя географические объекты северо-западного Предкавказья с запада на восток: «...За Таматархой, в 18 или 20 милях, есть река по названию Укрух, разделяющая Зихию и Таматарху, а от Укруха до реки Никопсис, на которой находится крепость, одноименная реке, простирается страна Зихия. Ее протяженность 300 миль. Выше Зихии лежит страна, именуемая Папагия, выше страны Папагии — страна по названию Касахия, выше Касахии находятся Кавказские горы, а выше этих гор — страна Алания» [Константин Багрянородный 1991, с. 175]. При этом аланы регулярно нападают на зихов и во время этих набегов доходят до морского побережья, в результате зихи вынуждены искать убежище на прилегающих островах [Константин Багрянородный 1991, с. 177]. Очевидно, что и район Таматархи (там вплоть до середины X в. располагался хазарский гарнизон и таможенная застава), а также область Покубанья находились в сфере досягаемости алан, в результате чего данные территории вполне могли подвергаться нападениям и грабежам.

Возвращаясь к тексту главы 10, следует напомнить, что в ней идет речь об областях, непосредственно принадлежащих хазарам, обложенных налогами или данью и подчиненных им. Известно, что территория Крыма в середине X в. в состав Хазарии не входила, последний свой оплот в восточном Крыму, Боспор — Карх — Керчь, хазары потеряли в конце IX в. Хазарская цитадель была разрушена, а в городе было организовано византийское управление [Айбабин 1999, с. 222]. По данным Ибн Русте (903 г.), венгры торгуют в окрестностях Керчи уже именно с византийцами: «Воюя славян (сакалиба) и добывши от них пленников, отводят они (мадьяры) этих пленников берегом моря к одной из пристаней Румской земли, которая зовется Карх. ...А как дойдут мадьяры с пленниками своими до Карха, греки выходят к ним навстречу. Мадьяры заводят торг с ними, отдают им пленников своих, и взамен их получают греческую парчу, пестрые шерстяные коврики и другие греческие товары» [Известия о хазарах... 1869, с. 27].

Описанная Ибн Русте торговля между венграми и византийцами в районе Керчи могла происходить в тот период истории венгерского объединения, когда оно занимало степи между Доном и Днепром, т. е. до вытеснения венгров печенегами из этой области — Леведии. Следовательно, эта ситуация должна датироваться временем до 889 г. Таким образом, хазар в это время, т. е. в последней четверти IX в., в Керчи уже не было и хазарские Климаты — подчиненные хазарам области, никак не могли находиться в Крыму, тем более, что речь идет о событиях, происходивших в середине X в.

В главе 11, как и в главе 1, упоминаются, по всей видимости, Климаты, располагавшиеся в Крыму: «[Знай], что эскурсиократор Алании не живет в мире с хазарами... он может сильно вредить им, и подстерегая на путях, и нападая на идущих без охраны при переходах к Саркелу, к Климатам и к Херсону. Если этот эскурсиократор постарается препятствовать хазарам, то длительным и глубоким миром пользуются и Херсон и Климаты и, не имея сил для войны одновременно против тех и других, будут принуждены хранить мир» [Константин Багрянородный 1991, с. 53].

В отрывке хорошо указана последовательность движения — «переходов» хазарских войск. Сначала к Саркелу — к Дону, затем к Климатам и Херсону. Херсон и Климаты явно образуют смысловую пару, они одновременно пользуются миром, в случае, если аланы мешают хазарам нападать на них. Такое соседство предполагает только Крымскую локализацию данных Климатов.

Таким образом, в результате проведенного анализа следует отметить, что в сообщении Константина Багрянородного под общей дифиницией Климаты речь идет о разных областях Восточной Европы, которые располагались как в Крыму, так и за его пределами. По всей видимости, строгое использование термина Климаты только по отношению к феме Херсона и Юго-Западному Крыму к середине X в. ушло в прошлое, а сам термин получил более широкое значение «областей», подчиненных тому или иному государству. Так, например, по мнению К. Цукермана, официальное название фемы Климаты существовало только в конце первой половины IX в. В Тактиконе 899 г. название Климаты уже отсутствует [Сорочан 2003, с. 105].

Можно предположить, что перенесение термина Климаты на области, подчиненные хазарам, произошло в тот период, когда Климаты Херсона и Юго-Западный Крым действительно входили в сферу влияния и налогообложения Хазарского каганата. Такое положение дел, как известно, сохранялось около ста лет и вполне могло стать привычным для византийских наблюдателей. После того, как хазары были вытеснены из Крыма, представление о том, что у них есть Климаты (т. е. облагаемые данью области, являющиеся источником доходов), могло быть перенесено и на другие подвластные хазарам регионы Восточной Европы.

Ситуация осложнялась тем, что во всех других главах своего труда «Об управлении империей», как было уже отмечено выше в главе 1 и главе 11, Константин Багрянородный продолжает использовать традиционное представление о Климатах как об областях Крыма. Особенно четко это прослеживается в тексте главы 42: «От Херсона до Боспора расположены крепости Климатов, а расстояние 300 миль. За Боспором находится устье Меотидского озера... Самый же залив Меотиды тянется в направлении к Некропилам, находящимся близ реки Днепр, мили на четыре, и сливается [с ними] там, где древние, прорыв канал, проходили в море, отгородив [таким образом] находящуюся внутри всю землю Херсона и Климатов и землю Боспора, простирающуюся миль на тысячу или несколько больше. Из-за множества истекших лет этот канал засыпался и превратился в густой лес, и имеются через него лишь два пути, по которым пачинакиты проходят к Херсону, Боспору и Климатам» [Константин Багрянородный 1991, с. 175]. Судя по данному сообщению, крепости Климатов «расположены от Херсона до Боспора», а от внешней угрозы, исходящей из степей Восточной Европы, их защищает Перекоп. Соответственно, эти Климаты находятся на территории Крымского полуострова.

В то же время те «девять Климатов Хазарии» (Константин Багрянородный «Об управлении империей» глава 10), которые прилегают к Алании и являются источником «жизни и изобилия в Хазарии», очевидно, располагаются за пределами Крыма. Об этом свидетельствует как уже отмеченная выше их близость к Алании (Северный Кавказ и Предкавказье), так и факт экономической зависимости, поскольку именно из этих Климатов хазары получают основные средства к жизни, что совершенно неприменимо для Крыма в середине X в. Хазары были вытеснены из Крыма уже в конце IX в. и не имели там никаких подчиненных земледельческих областей, в лучшем случае, они могли совершать грабительские набеги на византийские города Крымского побережья. Наконец, заслуживает внимания то обстоятельство, что именно аланы могут «грабить их отселе и причинять великий ущерб и бедствия хазарам». Аланы не нападали на Крымские Климаты, да и не имели для этого реальных возможностей. Таким образом, несомненно, что в данном случае речь идет о каких-то других территориях.

В середине X в., когда Константин Багрянородный писал свое сочинение «Об управлении империей», хазары сохраняли свое влияние только на незначительной части принадлежавшей им ранее территории юга Восточной Европы. Степи между Доном и Днепром, а также степную часть Крымского полуострова контролировали печенеги: «Пачинакия отстоит от Узии и Хазарии на пять дней пути, от Алании — на шесть дней, от Мордии — на десять дней, от Росии — на один день, от Туркии — на четыре дня, от Булгарии — на полдня, к Херсону она очень близко, а к Боспору еще ближе (выделение — А.Т.)» [Константин Багрянородный 1991, с. 157] или «...и другой народ из тех же самых пачинакитов находится рядом с областью Херсона...» [Константин Багрянородный 1991, с. 41]. Соответственно, прибрежные города Крыма «от Херсона до Боспора» и Горный Крым принадлежали Византии [Якобсон 1954, с. 157]. Даже черные булгары, располагавшиеся в Приазовье могли «воевать с хазарами» [Константин Багрянородный 1991, с. 53]. Также, со слов Константина Багрянородного, известно, что «эскурсиократор Алании» может нападать на хазар «при переходах к Саркелу, к Климатам и к Херсону», т. е. за пределами Крыма, где-то в районе Донского левобережья и Волго-Донского междуречья.

Вероятно, упомянутые Константином Багрянородным «девять Климатов» могут быть локализованы вдоль левого берега Кубани, в округе Таматархи (Самкуша Ибн ал Факиха или С-м-крца хазаро-еврейских документов), а также по обоим берегам Маныча и Сала, вдоль нижнего и среднего течения Дона по левому берегу, вплоть до Саркела. Возможно, что в определенной степени был прав и М.Г. Магомедов, который располагал названные Климаты в приморском Дагестане, с той поправкой, что этот регион можно рассматривать не как все «девять Климатов», как считает этот исследователь, а только как один (часть) из них.

В непосредственной близости от алан располагались и южные границы домена хазарского царя Иосифа, описанные в еврейско-хазарской переписке (примерно территория современной Калмыкии) [Коковцов 1932, с. 102—103]. Однако эти территории были населены собственно хазарами и, если следовать заданной источником логике, не являлись областями, подчиненными хазарам и не могли быть включены в состав интересующих нас «девяти Климатов».

По некоторым формальным показателям, указанным в труде Константина Багрянородного, к числу областей Хазарии, из которых хазары получают «жизнь и изобилие», можно было бы отнести и Северо-Западную Хазарию (земли между Северским Донцом, Осколом и Доном), сохранявшую роль пограничного форпоста и земледельческой базы Хазарского каганата вплоть до похода Святослава «на ясов и касогов» в 965 г. Соблазн велик. Именно по этому пути шли те исследователи, которые помещали Климаты в том регионе, который был, по их мнению, земледельческой базой хазар в Северном Предкавказье — Покубанье (Кузнецов), Дагестане (Магомедов). Тем не менее, исходя из сведений анализируемого источника, вторым бесспорным критерием для локализации хазарских «девяти Климатов» является их близость к Северокавказской Алании. Северо-Западная Хазария этому критерию не соответствует, для алан-асов она была недосягаема и географически, и в военном отношении. В данном случае на пути у алан находились либо хазарские степи с крепостью Саркелом и хорошо вооруженными конными отрядами наемников ларсиев (если двигаться по левому берегу Дона), либо печенежские земли (если идти по правому берегу). К тому же она была населена родственными аланскими племенами, недавними выходцами с Северного Кавказа, возможно из Кисловодской котловины, где, собственно, и проживали западные аланы-асы.

В то же время в связи с описанным Константином Багрянородным фактом наличия у хазар своих Климатов, т. е. областей, населенных, по всей видимости, не хазарами, но какими-то иными оседлыми и земледельческими этноплеменными группами (территорий, из которых хазары получают средства к жизни), возникает возможность проведения аналогий с территорией Северо-Западной Хазарии. Здесь весьма плодотворной представляется идея А.П. Новосельцева, который предполагал, что Климат, в данном случае, соответствует административно-территориальной единице Хазарского каганата и мог управляться хазарским наместником (тудуном). К числу подобных Климатов можно отнести, помимо отмеченных территорий Покубанья и Прикаспия, «страну» буртасов (мордвы), Волжскую Болгарию и Подонье с Саркелом и Северскодонецкими крепостями [Новосельцев 1990, 108—109].

В условиях практически полного отсутствия сведений письменных источников по истории Северо-Западной Хазарии даже такая косвенная ассоциация может быть полезной для реконструкции того положения в системе государственного и экономического устройства Хазарского каганата, которое занимал этот регион. В этом отношении Северо-Западная Хазария, как можно предположить на основе археологического изучения экономики ее населения, выполненного В.К. Михеевым [Михеев 1985], вполне сопоставима с Климатами Константина Багрянородного. В то же время в отличие от «девяти Климатов», располагавшихся в Азово-Каспийском междуморье, в относительно безопасной (по крайней мере, со второй половины VII до начала X в.) глубине Хазарского каганата, Северо-Западная Хазария всю свою историю находилась на «славяно-хазарском пограничье». Она играла роль пограничного форпоста, ее население осуществляло сбор дани с восточнославянских племен и контролировало речной путь по Северскому Донцу и среднему Дону. В этих условиях возрастала роль местной военно-племенной верхушки, большой процент погребений которой зафиксирован археологами на могильниках региона. В каких отношениях местные вожди находились с хазарским тудуном и каковы были полномочия последнего, можно только предполагать. По всей видимости, главным требованием хазар была своевременная поставка славянской дани и обеспечение безопасности речных путей [Тортика 2002, с. 145—146]. Местная комплексная земледельческо-скотоводческая экономика, судя по всему, не подвергалась чрезмерному налоговому прессингу. Об этом свидетельствуют зафиксированные археологически рост производства, увеличение числа поселений и, соотвественно, рост местного населения. Вероятно, именно военизированный пограничный характер этого населения и обеспечил как его большую устойчивость в военно-политических потрясениях второй половины IX в., так и большую преданность хазарам, союз с которыми был не только выгоден, но и даже необходим. Возможно, что такое органичное и бесконфликтное вхождение региона в систему хазарского управления на протяжении почти 200 летней истории, а также его географическая удаленность от побережий морей и центров письменной культуры как раз и обусловили столь печальное для историков невнимание авторов средневековых письменных источников к Северо-Западной Хазарии.