4. Поосколье и пограничные земли вдоль Тихой Сосны

Иную картину мы наблюдаем на близкой к Донцу, параллельно с ним текущей р. Оскол (см. рис. 14). Приосколье было одним из провинциальных, внутренних регионов Хазарии. Там обнаружено всего два городища. Это крупные, прекрасно защищенные валами и рвами, стоявшие на высоких правобережных мысах поселения. Вокруг них также создавались неукрепленные поселения и могильники, причем на левом берегу, напротив городища, преобладали могильники ямные, а на правом — катакомбные. Интерес представляет тот факт, что у подножия большого холма Ютановского городища и далее выше по реке около каждого заметного поселения располагались плавильные печи. Район был явно индустриальным. Характерно, что даже отощающие примеси в гончарной глине здесь не из дробленого шамота или дресвы, а из дробленого шлака.

Несмотря на отсутствие крепостей-городищ, поселения концентрируются здесь также в группы вокруг более или менее крупных поселений, особенно с остатками развитого индустриального производства [Афанасьев, 1987, с. 21 и сл.].

Катакомбные могильники в этой области встречены пока в меньшем количестве, чем на Донце, а ямные отдельные захоронения попадаются на левом берегу столь же часто, что и в более западном районе. Трупосожжение обнаружено всего одно; типологически оно абсолютно то же, что и на Сухогомольшанском и других подобных донецких могильниках. Пеньковские погребения здесь не встречены, но зато попадаются пеньковские поселения, также с остатками индустриального и кузнечного дела. Удалось проследить, что пеньковские слои на поселениях перекрыты более поздними наслоениями VIII—IX вв. То же наблюдение было сделано и при исследовании плавильных горнов: «салтовцы» нередко ставили свои горны рядом с более древними или даже прямо в них.

Таким образом, Оскольский регион уже с глубокой древности (не менее 1300 лет) и до наших дней остается одной из наиболее развитых железоплавильных областей Европейской равнины [Афанасьев, Николаенко, 1982, 1984].

К востоку от Оскола довольно длинным (более 100 км) и узким «протуберанцем» протянулся последний регион лесостепного варианта. Все поселения на нем связаны в единую «цепочку» Тихой Сосной — небольшой речкой, впадающей в Дон. Городища сильно отличаются от оскольских и донецких. Все они стоят на более или менее возвышенных местах правого (одно — левого) берега реки и представляют собой прекрасно укрепленные крепости, прямоугольные в плане, размерами от 7000 до 11 000 м². Стены крепостей сложены из меловых обтесанных блоков или из смеси сырцового кирпича с пахсой. Наиболее исследованным, хорошо сравнительно сохранившимся и несомненно выстроенным с особой тщательностью является так называемое Маяцкое городище, находящееся при впадении Тихой Сосны в Дон на высоком холме, возвышающемся над обширной поймой Дона. У его подножия раскинулся современный хут. Дивногорье [Плетнёва, 2000, с. 54—60]. Происхождение названия холма и памятника на нем в настоящее время неясно. Очевидно, на горе стоял когда-то маяк для кораблей, плывущих ночью по причудливым изгибам Дона. Нам важно то, что этот памятник, наряду с Верхним Салтовом, дал имя целому этапу степной культуры — салтово-маяцкому.

Крепость была окружена громадным, довольно плотно заселенным поселением [Винников, Плетнёва, 1998] (рис. 20). Раскопками на нем открыто около 50 различных построек: полуземлянок со столбовыми конструкциями стен, погребов, «амбаров», очень больших хозяйственных ям, предназначенных для хранения зерна, трех святилищ, расположенных вокруг них катакомб двух типов — с прямоугольными обычными дромосами и дромосами в виде хозяйственных больших и глубоких ям [Винников, Афанасьев, 1991). Помимо этих захоронений на территории поселения, на пологом склоне холма находился катакомбный могильник, типологически несколько отличавшийся от «классических». Дромосы в нем неглубокие, сравнительно короткие и широкие, а камеры, как правило, расположены асимметрично относительно дромоса. Погребенные ритуально разрушены, но вещей с ними было помещено немного. Ограбления при ритуальных действах вряд ли практиковались, поэтому отсутствие наборов разнообразных предметов в камере тоже можно считать ритуальным отличием от классических катакомб Донца и Оскола [Флеров, 1993].

Представляют интерес антропологические различия черепов Маяцкого могильника от «Дмитриевских». Сравнительно с последними они довольно сильно метизированы [Кондукторова, 1984].

Крепость на поселении (как и на всех остальных памятниках по Тихой Сосне) построили на уже заселенной территории. Это был явно «замок» феодала или хазарского тудуна (рис. 21). Он был отделен от поселения мощным рвом и весьма престижно выглядевшими белокаменными стенами, сложенными насухо в два панциря из хорошо обтесанных блоков. Пространство между панцирями было заполнено меловым раствором, смешанным с глиной и укрепленным деревянным каркасом, а также щебнем и кусками камня. Толщина стены достигала 6,5 м. Такова же была, вероятно, и ее высота. Внутри крепости выстроили несколько небольших жилых и хозяйственных зданий, явно предназначенных для одной семьи.

Стены были покрыты многочисленными граффити: тамгами, буквами, целыми надписями и рисунками в основном лошадей и всадников (рис. 21; 22). Предназначение их также вызывает разногласия. Одни ученые считают их обычными бытовыми метками, рисунками, словами [Плетнёва, 1984, с. 91 и сл.]. Другие придают им магический смысл [Флерова В.Е., 1997, с. 52 и сл.]. Стены, освященные силой и властью хана, обладали способностью как-то помочь прикоснувшемуся к ним человеку. Возможно, этот «спор» может быть разрешен только после прочтения надписей, которые написаны пока нечитаемыми рунами, фонетически не имеющими ничего общего с сибирским письмом [Кызласов, 1990].

Отметим еще одну особенность Маяцкого поселения: на нем выделен специальный гончарный участок на склоне крайнего оврага, в обнажениях которого видны выходы прекрасной глины, а на дне течет небольшой ручеек. На участке раскопано несколько гончарных мастерских и гончарных горнов. В мастерских сохранились остатки замесов производственной глины, следы от крупных гончарных кругов, специальные «полки» для сушки готовой продукции и очаги, служившие для отопления.

Никаких следов хозяйственно-бытовой деятельности здесь не было. В мастерских только работали. Многочисленные обломки случайно разбитых или бракованных сосудов дают представление об ассортименте изготовляемой продукции и об искусстве мастеров [Плетнёва, Красильников, 1990].

Значительные размеры, довольно плотное заселение, мощная крепость, принадлежавшая хану, распространенность собственного рунического письма, выделение отдельных ремесел свидетельствуют, возможно, о том, что на Маяцком мысу располагался один из типичных городов. Такими же были в лесостепном варианте торгово-ремесленный центр в Верхнем Салтове или металлургический центр у Ютановки.