3. К вопросу о многоэтничности

Естественно, встает вопрос, уникально ли совместное существование и тесное взаимодействие, так выразительно выявившееся в Дмитриевском комплексе, или оно закономерно распространено по всей донской лесостепи? Оказалось, что сосуществование на этой территории различных типов погребальных обрядов — весьма характерное явление. Так, в Верхнем Салтове на левом берегу Донца расположен, как указывалось выше, большой ямный могильник (Нетайловский). Очевидно, этот памятник оставлен одним из болгарских этносов, хоронивших своих родичей в неглубоких ямах головами на север и, по-видимому, подвергавших покойников ритуальному разрушению скелетов. Как правило, вещей в могилах почти так же много, как и в катакомбных захоронениях.

Ниже по Донцу, вплоть до границы со степью, попадаются иногда отдельные ямные захоронения, чаще могильники, но мало раскапываемые и, как и Нетайловский могильник, почти не издаваемые. Но все они более «классические» по погребальному обряду, а именно — ориентированы головами на запад или юго-запад без ритуальных разрушений скелетов, почти без вещей.

Однако в ареале катакомбных могильников обнаружены не только ямные захоронения, но и более 10 могильников с трупосожжениями. Первый из них (у с. Новопокровское) был открыт на берегу р. Уды, впадающей в Донец [Кухаренко, 1951]. Остатки трупосожжений, произведенных на стороне, были засыпаны в небольшие и неглубокие могилы (без урн). Вещей в них практически не было, все они плохой сохранности. Зато рядом с некоторыми могилами находились так называемые «тайнички», в которых были сложены все вещи, необходимые всаднику: сбруя коня, оружие, в том числе копья, что не свойственно ни аланам, ни степным праболгарским этносам.

Вариантом этого обряда были кремированные захоронения в урнах, помещенных в неглубокие грунтовые ямки. Рядом с ними также находились «тайнички» со сбруей и оружием всадника. Нередко вещи помещали и в ямку с урной. В таком случае длинной саблей, видимо, в сильно накаленном виде обвивали урну. В обычных «тайничках» сабли также сгибались в один или даже два поворота.

Самым исследованным из подобных могильников является могильник у городища, расположенного у с. Сухая Гомольша [Михеев, 1985, с. 6—10, рис. 5—10] (рис. 19). Вещевой и керамический комплекс этих захоронений хронологически абсолютно совпадает с окружающими его комплексами катакомбных погребений. Различие заключается в большей «военизированности» кремированных погребенных, как бы готовых к длительному походу: в инвентарь входили серпы (для накоса травы коню на ночь на время стоянки), цепи и котлы для варки пищи над кострами в пути и т.д.

Этнос этих людей уже долгие десятилетия остается неопределенным и спорным. Пока мы можем только констатировать наличие аналогичных захоронений, относившихся к VIR—IX вв. и немного более позднему времени (вплоть до XII в.) в западном Предкавказье. Думается, что археологи в ближайшие годы смогут доказательно определить этническую принадлежность этих воинов, но для этого необходимы тщательная обработка и сравнительный анализ материала всех открытых в обоих регионах комплексов. Гипотез о них уже так много, что не будем говорить здесь еще об одной догадке, даже если она более или менее представляется правдоподобной.

Следует подчеркнуть, что никакого сходства эти захоронения не имеют с урновыми трупосожжениями, обнаруженными на Дмитриевском могильнике. Как керамический комплекс, так и оружейные всаднические наборы резко отличают эти две группы друг от друга. «Дмитриевцы», — очевидно, остатки «пеньковского» населения, сильно славянизированного.

Помимо Верхнего Салтова и Дмитриевки, на правом высоком берегу Донца расположены еще девять крепостей, близких внешне и конструктивно к описанным. Вокруг каждой создаются неукрепленные поселения, синхронные городищам. На некоторых из городищ, в частности на Мохначевском и городище у Коробовых хуторов, наряду с обломками характерной для «салтовцев» посуды находят обломки славянских сосудов VIII—IX вв. (роменских). Такие находки свидетельствуют о тесных взаимоотношениях этих двух этнически разных народов. Правда, следует учитывать, что, согласно древнерусской летописи, «роменцы», именуемые в летописи «северянами», в IX в. вплоть до 884 г. платили дань хазарам. От дани они были освобождены князем Олегом, присоединившим земли северян к своему тогда еще небольшому княжеству. Фактически с тех пор северяне стали платить уже не дань завоевателям, а подать главе начавшего формироваться Русского государства. Однако общение славян с хазарами продолжалось вплоть до первых десятилетий X в.