Глава 1. История исследования

Земледелие, как основа хозяйства средневекового населения большинства носителей археологических культур территории Восточной Европы, всегда привлекало внимание исследователей: историков, археологов, этнографов. Этот тезис полностью приемлем и для одного из ярких историко-культурных явлений Восточной Европы конца I тыс. н. э., каковым справедливо считают салтовскую культуру. Прошло уже более века, как памятники этого культурного круга были выделены в отдельную группу древностей. Это состоялось после того, как учитель В.О. Бабенко вместе с местным жителем В. Капиносом начал в 1900 г. раскопки катакомбного могильника вблизи с. Верхний Салтов в Харьковской губернии [Чернігова, 2000, с. 116]. Эти памятки практически сразу привлекли внимание широкого круга специалистов, а с введением в научный оборот верхнесалтовских, маяцких и зливкинских материалов [Багалей, 1905, с. 25—26; Покровский, 1905, с. 465—491; Городцов, 1905, с. 211—213; Макаренко, 1906, с. 122—144; Бабенко, 1907, с. 434—461; 1911] начались их широкомасштабные исследования.

Ныне установлено, что салтовская культура в различных ее проявлениях занимала территорию от Северного Кавказа на юге до лесостепной зоны Северского Донца и Оскола на севере, от Нижней Волги на востоке до степей Поднепровья и Крыма на западе (рис. 1).

К настоящему времени на обозначенной территории выявлено несколько сот салтовских поселений. В начале 1980-х гг. их насчитывалось свыше 400 [Археология, 1986, с. 212—215]. Согласно данным, озвученным на Семнадцатой ежегодной международной конференции по иудаике (Москва, 2—4 февраля 2010), в настоящее время более 400 поселенческих памятников салтовской культуры известно лишь на территории Харьковской и Луганской областей Украины. В лесостепной части поселенческие памятники достаточно плотно охватывают рр. Северский Донец и Оскол с притоками, а также Тихую Сосну — правый приток Дона (рис. 2). Стационарным раскопкам подвергалась лишь десятая их часть.

Рис. 1. Территория распространения салтовской культуры: 1 — салтовская культура, 2 — славяне

Рис. 2. Исследуемый регион с указанием территорий заселения

Среди исследователей означенной категории памятников необходимо отметить, прежде всего, тех, которые в середине — второй половине XX в. уделили значительное внимание именно поселениям: М.И. Артамонов, Г.Е. Афанасьев, Д.Т. Березовец, А.З. Винников, К.И. Красильников, И.И. Ляпушкин, М.Г. Магомедов, В.К. Михеев, С.А. Плетнева и В.С. Флеров.

Однако, наибольший вклад в исследование сельского хозяйства (орудий труда земледельца и животновода, техники земледелия) принадлежит В.К. Михееву, посвятившему этой жизненно важной сфере деятельности населения Хазарского каганата один из разделов монографии [Михеев, 1985, с. 25—52]. В ней ученый уделил значительное внимание как земледелию, так и животноводству, обобщив и проанализировав все доступные на тот момент материалы. Особое внимание В.К. Михеев уделил технике земледелия салтовского населения, составу культурных растений и видовому составу домашних животных, а также орудиям сельскохозяйственного, прежде всего — земледельческого назначения (технология их изготовления и использования, типология и технические характеристики [Михеев, 19856]). До сего дня эту работу можно считать базовой в изучении сельского хозяйства населения Хазарии. Это подтвердил весь дальнейший ход исследования салтовских памятников: практически во всех последующих публикациях материала присутствует ссылка на упомянутую монографию В.К. Михеева (использование аналогий, типологий и т. п.).

Среди публикаций конца XX в., в которых обобщались масштабные исследования поселений и уделялось внимание и сельскохозяйственной тематике (главным образом, орудиям труда в этой области), следует отметить работу по Дмитриевскому комплексу [Плетнева, 1989, с. 91—93], по раннесредневековому Крыму [Баранов, 1990, с. 69—79] и, в некоторой степени, по Маяцкому поселению [Винников, Плетнева, 1998, с. 44, 107, 186, 193].

За время изучения древностей салтовской культуры было найдено большое количество земледельческих орудий различного назначения: для обработки почвы (пашенные и ручные), сбора урожая и его переработки [Ляпушкин, 1940, с. 60—61; Сорокин, 1959, рис. 1—1, 5, 12, 16, 18, 19; Михеев, 1985, с. 32—51; 1985б, с. 87—99 и др]. Это привело ученых к выводам о высоком уровне земледелия в ареале распространения салтовской культуры [Михеев, 1985, с. 51—52]¹, что, совместно с высокопроизводительным животноводством (в его разнообразных формах), составляло основу экономики Хазарии.

Вместе с тем нужно подчеркнуть, что сельскохозяйственные орудия не исчерпывают перечень источников по салтовскому земледелию. Кроме собственно находок земледельческих орудий, сведения о культурных растениях, выращиваемых носителями этой археологической культуры, играют не менее важную (а при решении отдельных вопросов даже приоритетную) роль для достоверной оценки степени развития земледелия и его значения в хозяйстве. Приходится констатировать, что культурные растения до сих пор были исследованы недостаточно.

Рис. 3. Карта памятников лесостепного варианта салтовской культуры в бассейне Северского Донца. Условные гнезда поселений: 1 — Дмитриевское, 2 — Архангельское, 3 — Волчанское, 4 — Графское, 5 — Верхнесалтовское, 6 — Старосалтовское, 7 — Хотомельское, 8 — Мартовское, 9 — Кочетковское, 10 — Кабановское, 11 — Мохначанское, 12 — Короповохуторское, 13 — Сухогомольшанское, 14 — Чугуевское. Условные обозначения: I — городища; II — селища; III — граница степи и лесостепи. Полужирным выделены опорные для исследования памятники и их гнезда поселений (по: [Свистун, 2006, рис. 1])

В научной литературе есть упоминания о находках остатков культурных растений: ржи, пшеницы, ячменя, конопли и проса [Артамонов, 1958, с. 37; Ляпушкин, 1958, с. 126; Плетнева, 1962, с. 243]. Незначительный по объему материал был проанализирован В.А. Петровым в полевых условиях, но не был исследован в лаборатории. В связи с этим в научной литературе результаты анализов признаны предварительными [Артамонов, 1958, с. 37].

Сравнительно недавно опубликованы данные палеоэтноботанического анализа материалов салтовского поселения Рогалик (Станично-Луганского р-на Луганской обл.), что находится на р. Евсуг [Пашкевич, Горбаненко, 2002; 2004], доступные ранее лишь в тезисной форме [Пашкевич, 1991, с. 17]. Однако памятник с проанализированными в статье материалами находится в иной (степной) географической зоне, чем репрезентированные в данной работе.

Считаем такое положение явно недостаточным для понимания уровня развития сельского хозяйства и экономики Хазарского каганата в целом. За последние два десятилетия значительные работы были проведены в лесостепи на северо-западных территориях салтовской культуры, что позволило не только пополнить коллекцию земледельческих и животноводческих орудий труда, но и значительно увеличить данные по использованию культурных растений лесостепного населения Хазарии. Из салтовских памятников, что находятся в лесостепной зоне на Северском Донце, к настоящему времени палеоэтноботанический спектр проанализирован на трех крупных памятниках, которые были центрами значительных социально-экономических микрорегионов: это Верхнесалтовский археологический комплекс, городище Мохнач и поселение Коробовы Хутора (рис. 3).

Считаем необходимым осветить краткую историю изучения этих поселенческих памятников, являющихся базовыми для нашего исследования.

Примечания

1. Это же можно сказать и о земледелии Волжской Булгарин [Краснов, 1986], находившейся в сфере влияния материальной и духовной культуры Хазарского каганата.