11. Рождественский могильник

В 1956—1958 гг. В.Ф. Генингом у с. Рождествено Лаишевского района Татарской АССР в низовьях р. Меши на правобережье р. Камы был изучен сложный комплекс памятников, состоявший из остатков городища, селища и могильника именьковской культуры IV—VI вв. и болгарского селища XII—XIII вв., а также поздних кладбищ¹.

При первой же публикации ранних материалов этого памятника А.П. Смирнов датировал Рождественский могильник VI—VIII вв., отнеся его к населению славянского происхождения, и высказал мнение, что он «относится к эпохе проникновения болгар на Волгу»². Позднее он развил эти положения, аргументируя их следующим образом:

1. Селище и могильник не связаны друг с другом. Селище относится к IV—V вв. н. э.³

2. Могильник стоит одиноко среди памятников Среднего Поволжья и Прикамья и по погребальному обряду и керамике близок к древнеславянскому могильнику близ с. Волынцево Сумской обл.⁴

3. Рождественский могильник следует датировать не II—VI вв. н. э., а VI—VIII вв., так как там имеются кольца с шаровидными расширениями VI—VIII вв. н. э., коньковая привеска позднехаринского типа, пряжки, которые могут быть отнесены и к концу I тысячелетия н. э., пронизки из свернутых медных листков, датируемые широко в пределах I тысячелетия н. э.⁵

Однако Рождественский могильник и селище составляют единый комплекс, о чем свидетельствует не только расположение памятников, но и керамика, которая «представлена различными вариациями плоскодонных горшков, совершенно тождественных между могильником и селищем⁶. Такая же керамика, как это отмечает и А.П. Смирнов, весьма характерна и для других памятников этого типа, в том числе и для Именьковского городища, начальная дата которого достаточно четко определена II—V вв. н. э.⁷, и для городища Шолом, время возникновения которого относится к II—V вв. н. э.⁸, и для Балымерского поселения. Исходя из этого нельзя отрывать Рождественский могильник от синхронных и идентичных ему по культуре поселений.

Тезис о близости Рождественского могильника к памятникам Волынцевского типа⁹ вызвал некоторые сомнения и А.П. Смирнова¹⁰. Он, в частности, отмечает одну существенную деталь, отличающую эти памятники, а именно то, что в волынцевских погребениях прах сожженного сложен в глиняный сосуд-урну, тогда как в Рождественском могильнике прах помещался всегда вне сосудов на дне могильной ямы. Эти различия можно дополнить. В Рождественском могильнике труп сжигался в одежде вместе с украшениями, поэтому здесь не обнаружено ни одного предмета, который не подвергался бы воздействию огня¹¹, в волынцевских же погребениях, наоборот, все украшения клались отдельно уже непосредственно в урну после сожжения покойника¹².

Для Волынцевского поселения и могильника характерны три типа посуды. Наиболее многочисленны (50%) грубые лепные горшки, чаши и сковороды с большой примесью шамота в тесте, орнаментированные защипами по венчику. Второй тип (25%) — в основном сковородки и в незначительном количестве горшки с прямым горлом, изготовленные из глины с небольшой примесью шамота и имеющие заглаженную поверхность. Третий — орнаментированные лощением гончарные сосуды черного или коричневого цвета с примесью песка. Последняя группа обнаружена преимущественно в погребениях¹³. В Рождественском могильнике и поселении совершенно отсутствуют горшки с защипами по краю венчика, нет ни одного сосуда, орнаментированного лощением или изготовленного на гончарном круге¹⁴, поэтому керамика этих двух комплексов едва ли может быть сопоставима.

Нет никаких оснований связывать Рождественский могильник с памятниками типа Волынцевского могильника. Поэтому высказанные А.П. Смирновым утверждения следует рассматривать лишь как гипотезу.

Возвращаясь к датировке Рождественского могильника, следует отметить, что кроме перечисленных А.П. Смирновым предметов, из которых отдельные имеют действительно широкую датировку в пределах, может быть, всего I тысячелетия н. э., в Рождественском могильнике был обнаружен ряд вещей, датируемых только в пределах IV—VI вв., в том числе: застежка сюльгамного типа с кольцом, украшенным двойной насечкой и припаянными S-образными завитками¹⁵, хорошо датированная в комплексе Березняковского городища V—VI вв.¹⁶; медная пряжка с вращающимся восьмеркообразным пластинчатым кольцом и двойной треугольной задней пластиной для скрепления с ремнем¹⁷, употреблялась в III—V вв.¹⁸; массивная литая накладка¹⁹, широко распространенная в памятниках Прикамья в III—IV вв. н. э.²⁰, и др.

Таким образом, Рождественский могильник и синхронное ему селище существовали ранее появления болгарских племен на Средней Волге и не могут быть связаны ни с Больше-Тарханским могильником, ни тем более со славянским этносом на Волге.

Несколько слов о раннеболгарских памятниках, обнаруженных в последние годы в пределах Чувашской АССР. К числу последних относятся: Тигашевское городище, с которым А.П. Смирнов увязывает тезис о появлении болгар в Чувашском Поволжье в IX в.²¹ Криушское поселение на Волге, отнесенное им же и Н.В. Трубниковой к II—X вв.²², Янгильдинское поселение, также датированное А.П. Смирновым IX—X вв.²³

Тигашевское городище, изученное Г.А. Федоровым-Давыдовым²⁴, расположено в юго-восточной части Чувашской АССР, примерно в 70 км к северо-западу от с. Большие Тарханы. Здесь изучены остатки интересного святилища и феодального замка и собран обильный вещевой материал, на наш взгляд убедительно датированный исследователем X—XI вв.²⁵ Г.А. Федоров-Давыдов не считает возможным расширить эту датировку на IX в., поэтому мы, соглашаясь с ним, полагаем, что Тигашевское городище нельзя рассматривать в одном ряду с Больше-Тарханским могильником.

Криушинское поселение, обнаруженное П.П. Ефименко и П.Н. Третьяковым в 30-х годах XX в. вблизи устья р. Аниша на правом берегу р. Волги, при публикации П.Н. Третьяковым было датировано X—XIV вв.²⁶ Дополнительно обследовавшая в 1956—1957 гг. этот памятник Н.В. Трубникова отнесла его к II—X вв. Основанием для такой датировки она считает наличие в материалах с Криушинской дюны бронзовой наременной бляшки с тонким растительным орнаментом на лицевой стороне и шпеньком с обратной. Далее она пишет: «...Подобные бляшки известны в разных комплексах салтовского типа IX в. н. э. Здесь же найдены обломки гончарной керамики с вертикальным лощением типа, также могущего быть сопоставленным с этим временем»²⁷. Следует заметить, что ременные бляшки с растительным орнаментом доживают и до I—XI вв. Аналогичные предметы, в частности, широко представлены в древнемарийских могильниках I—XI вв.²⁸ Кроме того, в Криушинском селище найдены бронзовые пуговицы с рисунком²⁹ и железная пряжка, близкая к лировидной³⁰, также преимущественно распространенная в домонгольских памятниках. Так, бронзовые пуговицы в значительном числе известны г. поселениях Волжской Болгарии I—XIII вв.³¹, а железные пряжки, близкие к лировидным, обнаружены на Тигашевском городище³² и в Новгороде, где они датируются XI—XII вв.³³

На Криушском селище к тому же отсутствует керамика тарханского типа, поэтому это поселение нельзя датировать раньше I—XI вв. Вероятно, оно, так же как и расположенное напротив на левом берегу р. Волги Мари-Луговское селище³⁴, относится к периоду появления болгаро-тюркского населения в Марийско-Чувашском Поволжье, основавшего здесь в I—XI вв. ряд торговых факторий.

Таким образом, вышеприведенный анализ некоторых памятников Средней Волги домонгольского периода позволяет пока относить к раннеболгарскому периоду VIII—IX вв. лишь могильники Больше-Тарханский, Кайбельский, II Больше-Тарханский, Тетюшский, Кокрятьский, Танкеевский и Хрящевский (рис. 17). Остальные памятники (преимущественно селища), датированные I—XI вв., являются более поздними и характеризуют время последующего развития культуры волжского населения в период возникновения государства.

Могильники могут быть подразделены на две группы: одна из них включает памятники (II Больше-Тарханский и Кайбельский могильники), близкие к Больше-Тарханскому могильнику и хронологически, и в культурном отношении; другая состоит из памятников, так называемого танкеевского типа (Танкеевский, Хрящевский, Кокрятьский и Тетюшский могильники), хронологически близких Больше-Тарханскому могильнику, но отличающихся по культуре.

Примечания

1. В.Ф. Генинг. Селище и могильник у с. Рождествено; В.Ф. Генинг, В.Е. Стоянов, Т.А. Хлебникова и др. Указ. соч.

2. А.П. Смирнов. Введение к III тому Трудов Куйбышевской археологической экспедиции. МИА, № 80, 1960, стр. 7.

3. А.П. Смирнов. Некоторые спорные вопросы истории волжских болгар, стр. 162.

4. Там же, стр. 162—163.

5. Там же, стр. 165.

6. В.Ф. Генинг, В.Е. Стоянов, Т.А. Хлебникова и др. Указ. соч., стр. 86.

7. Н.Ф. Калинин и А.Х. Халиков. Именьковское городище, стр. 247.

8. Б.Б. Жиромский. Древнеродовое святилище Шолом. МИА, № 80, 1960, стр. 445—446.

9. Д.Т. Березовець. Дослідження на території Путивльського району, Сумської області АП, т. III, Київ, 1952, стр. 242—251.

10. А.П. Смирнов. Некоторые спорные вопросы истории волжских болгар, стр. 163.

11. В.Ф. Генинг, В.Е. Стоянов, Т.А. Хлебникова и др. Указ. соч., стр. 40.

12. Д.Т. Березовець. Указ. соч., стр. 248.

13. Там же, стр. 249.

14. В.Ф. Генинг, В.Е. Стоянов, Т.А. Хлебникова и др. Указ. соч., стр. 21—25, 48—50.

15. В.Ф. Генинг, В.Е. Стоянов, Т.А. Хлебникова и др. Указ. соч., стр. 43, табл. XVI, 5.

16. П.Н. Третьяков. К истории племен Верхнего Поволжья в первом тысячелетии н. э. МИА, № 5, 1941.

17. В.Ф. Генинг, В.Е. Стоянов, Т.А. Хлебникова и др. Указ. соч., стр. 48, табл. XVI, 11.

18. А.А. Спицын. Вещи с инкрустацией из керченских катакомб, 1904. ИАК, вып. 17, 1905.

19. В.Ф. Генинг. Селище и могильник у села Рождествено, стр. 142, рис. 4—15.

20. В.Ф. Генинг. Памятники харинского времени в Прикамье. КСИИМК, вып. 57, 1955, рис. 42, 4.

21. А.П. Смирнов. Археологические исследования в Чувашии в 1957 г. «Уч. зап. Чув. НИИ», вып. XIX. Чебоксары, 1960, стр. 710; он же. Железный век Чувашского Поволжья, стр. 150—151.

22. А.П. Смирнов. Железный век Чувашского Поволжья, стр. 138; Н.В. Трубникова. Отчет о работе 2-го отряда Чувашской археологической экспедиции за 1957 г. «Уч. зап. Чув. НИИ», вып. XIX. Чебоксары, 1960, стр. 73—74.

23. А.П. Смирнов. Железный век Чувашского Поволжья, стр. 139.

24. Г.А. Федоров-Давыдов. Болгарское городище-святилище X—XI вв. СА, 1960, № 4; он же. Тигашевское городище, МИА, № 111, 1962, стр. 49—89.

25. Там же, стр. 78.

26. П.Н. Третьяков. Памятники древнейшей истории Чувашского Поволжья. Чебоксары, 1948, стр. 62.

27. Н.В. Трубникова. Указ. соч., стр. 73—74.

28. А.Х. Халиков и Е.А. Безухова. Материалы к древней истории Поветлужья. Горький, 1960, стр. 37, рис. 29, 9—12.

29. Н.В. Трубникова. Указ. соч., стр. 74.

30. Там же.

31. Коллекции: ГМТР, № 7719, 5427; ГИМ, № 37407.

32. Г.А. Федоров-Давыдов. Тигашевское городище, стр. 79.

33. М.В. Седова. Ювелирные изделия древнего Новгорода. МИА, № 65, 1959, стр. 258.

34. А.Х. Халиков. Очерки истории населения Марийского края в эпоху железа, т. 2, стр. 181—183.