Глава 4. Вторая арабо-хазарская война (722—737)

Судя по нашим источникам, мир, воцарившийся на Кавказе, продлился около тридцати лет. Внутренние политические проблемы отвлекли арабов от внешнего мира. Хазары тоже были заняты своими делами — в этот период они активно вели западную экспансию. Процесс, вероятно, завершился в 60/679 году. Через год или два они были готовы наступать на Кавказе.

Сначала мы узнаем о нападении, которое возглавил некто Альп, предводитель гуннов из Варачана, на Албанию (Арран) — еще до 62/681—682 годов¹. Возможно, Алп был хазаром, или его второе имя Илутвер может означать, что он был полунезависимым правителем Варачана при хазарах (ср. Ялтавар, Эльтебер у булгар)². Упоминается письмо царя гуннов к армянскому архиепископу Сахаку и его ответ³. Послы гуннского царя называются Чат (Кат) — хазар и Зиркинд-хурсан. Минорский считает, что второй элемент имен — национальность посла⁴. В 682 году албанский епископ отправился на север, где обратил в христианство Альпа и его армию. Говорят, что языческие святыни, особенно связанные с божеством Спандиатом (Аспандиатом), которого люди идентифицировали с верховным богом Тангри-ханом⁵, были уничтожены, а священные деревья срублены. Шаманы были казнены. Рассказ об этой миссии дает нам уникальную информацию о религиозной практике группы, в которую входили если и не хазары, то, по крайней мере, люди, тесно с ними связанные, и было это до обращения хазар в иудаизм. Здесь мы имеем ранний контакт с христианством, четкие следы которого прослеживаются на протяжении всего периода существования хазар. Источник ничего не говорит о результатах этой миссии в 692 году, но, поскольку никакой епархии так и не было создано⁶, вряд ли они были длительными.

Экспедицию Альпа следует отличать от другого, более крупного вторжения хазар на южные земли, которое имело место несколько позже — возможно, в 65/687 году⁷. В первые годы правления Абд аль-Малика (685—705) арабский контроль в регионе был слабым⁸. Вследствие этого или по какой-то другой причине хазары напали на Грузию, Армению и Албанию и захватили их, очевидно позабыв о религиозной связи, недавно установленной с последней. Жители сопротивлялись, но не смогли остановить их. Принцы Грузии и Армении (Григор Мамиконян) были убиты в боях. Можно предположить, что результатом этой кампании стала крупная победа хазар. Интересно, что они не пытались удержать территории, расположенные к югу от Кавказа. Вероятно, от этого шага их удержала угроза со стороны армий халифата. Нам известно, что, разорив территории, хазары собрали добычу, пленных и удалились восвояси.

Через несколько лет — в 89/707 году — согласно Табари, Маслама ибн Абд аль-Малик, сводный брат правящего халифа Валида I, завоевал крепости и города в Азербайджане и двинулся к Бабу «против тюрок»⁹. Если верить документу, создается впечатление, что хазары временно владели ими. Есть рассказ о захвате Баба в 90 году Мухаммедом ибн-Марваном¹⁰. Но в 91 году по хиджре, когда Маслама сменил Мухаммеда ибн-Марвана, Масламе пришлось сражаться в Азербайджане и изрядно потрудиться, чтобы достичь Баба¹¹. Не исключено, что верен другой рассказ, согласно которому Маслама в 95/713 году завоевал Баб¹². В любом случае представляется очевидным, что по крайней мере какой-то период город-крепость был под контролем хазар.

В халифате Умара ибн-Абд-аль-Азиза (717—720) хазары совершили первое, насколько мне известно, нападение на ислам¹³. В 99/717 году Азербайджан был захвачен, и многие мусульмане убиты. Халиф послал туда Хатима ибн аль-Нумана, который, как и сыновья Рабии, был членом клана Бахила¹⁴. Понеся тяжелые потери, Хатим изгнал захватчиков и вернулся в халифат, приведя пятьдесят пленных хазар.

Представляется, что это первая запись о хазарских пленных. Позднее отдельные хазары периодически упоминались в мусульманских источниках. Самым известным является Исхак ибн Кундадж аль-Хазари¹⁵. Он был современником поэта Бухтури и неоднократно им воспевался. Бухтури утверждает, что ибн-Кундадж завоевал в Ираке славу не меньшую, чем в Аль-Байде (так арабы называли тогдашнюю столицу хазар) и Баланджаре¹⁶. Он также упоминает о древнем роде Исхака ибн-Кундаджа и заявляет, что его предки были военачальниками царей еще до времен дху-Руайна (dhū-Ru'ayn)¹⁷. Это сразу относит существование хазар к очень древнему периоду, поскольку дху-Руайн был царем химьяритов. Возможно, Бухтури преувеличивает, но его слова все же отличаются от анахронизмов, с которыми мы встречались ранее. Их можно истолковать как предположение, что ибн Кундадж считал беков (бегов) Хазарии своими предками. В другой поэме Бухтури утверждает, что объект его панегирика совершил подвиг, который даст ему право называться «царем Аль-Байды, носящим корону». Оттуда же мы узнаем, что его отец носил хорошее мусульманское имя Айюб¹⁸. Иными словами, среди подданных халифата знали о Хазарии. Далее мы упомянем и о других хазарах среди мусульман.

Но вернемся к событиям 103/721—722 годов, когда хазары напали на аланов¹⁹. На границе все пришло в движение, и можно сказать, что началась вторая арабо-хазарская война — ведь в следующем году мусульманская армия под командованием Табита ал-Нахрани встретилась с хазарами²⁰ в районе Марджа аль-Хиджараха в Армении²¹, где произошло большое сражение. Хазары, которых, как утверждают источники, было 30 000²², одержали полную победу над мусульманами, лагерь которых перешел в руки противника. Разбитая армия бежала в Сирию. Халиф Язид ибн Абд-аль-Малик (720—724) был очень расстроен и упрекнул Табита, который ответил: «О князь верующих, я не струсил и не уклонился от встречи с врагом; наоборот, лошади слились с лошадьми, а люди с людьми. Я бился до тех пор, пока не сломалось мое копье, и сражался, пока не сломался мой меч, но Бог, да будет он благословен и возвышен, делает что хочет»²³. Примечательно, что Табари не упоминает об этом поражении.

Теперь над землями ислама нависла серьезная угроза. Хазары приготовились занять территорию, оставшуюся без прикрытия после отступления мусульманской армии, и собирали силы. Джаррах ибн-Абдулла аль-Хаками был поспешно назначен правителем Армении и получил приказ атаковать врага на его территории (104 г. по хиджре)²⁴. Когда дошла весть, что Джаррах выступил против них во главе большой армии, хазары вернулись к Бабу, где еще был мусульманский гарнизон. Тем временем Джаррах дошел до Аль-Барды, и там его люди несколько дней отдохнули. Вероятно, он нашел время заняться системой мер и весов, поскольку именно в это время появилась новая мера, известная под названием «джаррахи», и она еще была в ходу, когда писал Балазури²⁵.

Далее Джаррах форсировал Кур и остановился неподалеку от Баба. Здесь Джаррах узнал, что один из местных правителей сообщил хазарам о его приходе. Тогда он приказал своему муэдзину объявить армии, что полководец останется на месте несколько дней. Как и полагал Джаррах, хазары об этом узнали. Их главные силы под командованием «сына проклятого хакана»²⁶ — возможно, бека Хазарии, уже были к северу от гор. Местный командир хотел избежать сражения и не предпринимал никаких враждебных действий. Когда наступила ночь, Джаррах отменил свой предыдущий приказ и повел людей к Бабу. Они подошли к городу, когда было еще темно, не встретив никакого сопротивления. Вошли через деревянные ворота цитадели Нарин и расположились лагерем недалеко от ворот Священной войны — Бабаль-Джихад²⁷. Утром Джаррах выслал два отряда с приказом вторгнуться на вражескую территорию и встретиться через сутки в месте, расположенном в двадцати милях (32 км) от лагеря. Днем главные силы мусульман перешли в согласованное место. На следующее утро к ним присоединились оба отряда с богатой добычей и пленными. Некоторые были из Хайдана (Кайтака) — области, подчиненной хазарам²⁸.

На следующий день хазарская армия из 40 000 человек под командованием Барджика²⁹, сына хакана, прибыла из Хамзина³⁰, чтобы остановить продвижение мусульман. Небольшая речь, приписываемая Джарраху — он якобы произнес ее перед боем, — говорит об уважении к противнику. Он якобы сказал: «Люди, вам некуда бежать, и нет другого заступника, кроме Бога, который велик и славен. Те из вас, кто будет убит, попадет в рай. Те, кто одержит верх, получат добычу и славное имя»³¹. После яростного сражения хазары бежали. Многие были убиты. Как и обещал Джаррах, победителям досталось много добычи. Затем наступление возобновилось. Хамзин и Таргу³² пали. Джаррах поселил их жителей в других местах. Интересно, что некоторые из них были перевезены в Кабалу, что на юге Кавказа, которая, очевидно, в те дни была занята хазарами³³.

После этого Джаррах подошел к Баланджару, который уже был целью неоднократных мусульманских нападений, а в 32 году по хиджре пережил осаду. Благодаря его надежным укреплениям тогда арабы были отбиты. Но за прошедшие с тех пор семьдесят лет укрепления, судя по всему, были разобраны. Главным препятствием во времена Джарраха стала импровизированная баррикада из повозок, связанных вместе и поставленных в кольцо вокруг крепости. Когда атака началась, мусульмане столкнулись с немалыми трудностями. Наконец один из атакующих поднял свой скимитар и крикнул: «Мусульмане, кто из вас готов посвятить себя Богу?» Несколько его друзей согласились идти с ним и поклялись сражаться насмерть — в знак этого они сломали ножны своих мечей. Они бросились в атаку вверх по холму под градом стрел, которые летели так густо, что даже затемняли солнце. Кому-то удалось перерезать канаты, связывающие повозки. Их стали скатывать вниз по холму. Вскоре путь был расчищен. Обе стороны отчаянно сражались. Но в конце концов защитники ослабели и мусульмане овладели городом.

Интересный показатель общего процветания хазар: когда распределяли добычу после падения Баланджара, каждый всадник мусульманской армии получил по триста динаров³⁴. Если число участников не слишком преувеличено — скажем, 30 000 человек³⁵, итоговая сумма получается очень большой. А к ней следует добавить еще пятую часть, по закону отдаваемую в общественную казну.

Казарский правитель Баланджара³⁶ бежал с горсткой людей в Самандар. Его жена и сын были схвачены и проданы в рабство. Джаррах лично купил их за 100 000 дирхам, после чего отправил грамоту хазарскому царю с предложением вернуть все, что потерял, — жену, ребенка, крепость, собственность, — если примет мусульманское правление. Говорят, что хазар на это согласился, однако в аутентичность этой истории не верится. Что стало с Баланджаром впоследствии, если он, таким образом, сделался мусульманским городом?

Факт заключается в том, что нам слишком мало известно. Говорят, что после падения Баланджара Джаррах приказал утопить некоторых хазар и их семьи — вероятно, в реке Баланджар³⁷. Многие хазары попали в плен. Соседние крепости были разрушены, а жители разбежались. Понятно, что подавляющее большинство жителей отправились на север. Спустя двести лет после этого путешественник Ибн-Фадлан встречал тысячи «баранжар» среди волжских булгар. Идентичность баланджар и баранжар представляется бесспорной. Есть все основания сделать вывод, что люди, с которыми общался Ибн-Фадлан, были потомками обитателей хазарского города³⁸. Во времена Ибн-Фадлана баранжары недавно приняли ислам, но среди них он обнаружил и немусульманина по имени Талут (Саул). Это может указывать на иудаизм среди них в ранний период.

Из Баланджара Джаррах двинулся к крепости и городу Вабандар³⁹ (Ванандар) — важный город с множеством защитников⁴⁰. Но они воевать не хотели, предпочтя капитуляцию и выплату дани. Джаррах решил продолжить путь на Самандар, и уже почти добрался до него, когда бывший хазарский правитель Баланджара написал ему, что дальнейшее наступление опасно. Перед мусульманами находились крупные силы врага, а их линии связи были ненадежными из-за беспорядков среди горных племен. И был отдан приказ отходить. Арабская армия перешла Кавказ и направилась на зимние квартиры в Шакки⁴¹.

Представляется, что Джаррах намеревался возобновить кампанию в следующем году. Он написал халифу об успехах, но пояснил, что хазары еще не разбиты и необходимы дополнительные войска. Весной пришло сообщение о смерти Язида (105/724). Его преемник Хишам, хотя и подтвердил миссию Джарраха, вместо помощи ограничивался обещаниями.

Когда начался очередной сезон, Джаррах снова вторгся в Хазарию, на этот раз через Дарьяльский проход и страну аланов⁴², и нападал на города и крепости за пределами Баланджара. Подробности этой кампании неизвестны, и мы не знаем, какова была реакция хазар. В 106/725 году он сражался с аланами и навязал им подушный налог⁴³. Хазары не упоминаются. Годом позже халиф отозвал Джарраха, а правителем Армении и Азербайджана назначил своего сводного брата Масламу ибн Абд-аль-Малика.

Назначение Масламы — знак важности хазарских границ в это время. Муслама был сыном рабыни, и потому не мог претендовать на трон, но в течение двадцати лет или даже больше был опорой власти Омейядов и главным действующим лицом в восточном спектакле. В это время он возглавил большую военную экспедицию в Византию, когда арабы почти год занимали столицу христианского мира (98/716—99/717). И подавил мятеж Язида ибн аль-Мухаллаба (102/720). Рыцарство Мусламы, как и его отвага, были легендарными⁴⁴. Его подвиги и личные качества захватывали соображение не только современников⁴⁵, но и далеких потомков⁴⁶. И этот человек был избран, чтобы подтвердить славу ислама среди неверных — хазар.

Сначала был отправлен отряд к аль-Харису ибн Амру из знаменитого племени тай, которое жило на хазарской территории и занимало несколько деревень (107)⁴⁷. Их владения не могли быть очень обширными. В 108 году по хиджре хазары появились в Азербайджане под командованием «сына хакана». Аль-Харис вышел навстречу, и произошло сражение, в котором завоеватели были разбиты и вытеснены за Аракс. Там они остановились, но снова были разбиты мусульманами и понесли большие потери⁴⁸.

В следующем сезоне (109/727) Муслама решил участвовать лично. Выйдя из Азербайджана, он снова занял Дарьяльский проход, который был утрачен ранее, и вошел в Хазарию. Говорят, что ему противостоял лично хакан, но мусульманин снова вернулся с пленными и добычей⁴⁹. Маслама, согласно Масуди, в неустановленное время поместил арабский гарнизон в крепость, которая защищала Дарьял⁵⁰. Возможно, он сделал это именно во время этой успешной кампании. Крепость была построена на большой скале, с видом на мост через глубокое ущелье, и была, по утверждению Масуди, самой известной в мире.

В следующем году сражения были серьезнее. Маслама выступил, как и раньше, из Дарьяла (110/728) и в течение месяца навязывал бои армии хакана. Потом начался сильнейший ливень, под прикрытием которого хакан скрылся⁵¹. Хотя мусульмане претендовали на победу, судя по всему, произошло нечто другое⁵². Маслама отошел от так называемой мечети дху аль-Карнайн⁵³, резиденции грузинских царей.

Несмотря на репутацию Масламы, его способности и многочисленные успехи, хазары, очевидно, еще не были поставлены на колени. Уже в следующем году они снова были в Азербайджане. И снова им дали отпор — на этот раз аль-Харис ибн Амр⁵⁴. Примерно в это время Маслама был отозван Хишамом, и Джаррах ибн Абдулла после отсутствия в течение нескольких лет опять стал правителем.

Утверждают, Джаррах вел кампанию в Хазарии в том же году — 111. Согласно ибн аль-Асиру он выступил из Тифлиса и дошел до Аль-Байды, столицы хазар, которую он занял. Представляется, что этот подвиг сильно преувеличен. В это время не было вопроса о масштабной экспедиции, а только она могла добиться такого результата. Бои были тяжелыми, но в 111/720 году Хазария еще не была разгромлена. Возможно, имел место набег летучего отряда. Но как могли сравнительно небольшие силы добраться до Волги, где располагалась Аль-Байда, и вернуться обратно через территорию противника? Это утверждает только ибн аль-Асир. Другие авторы хранят молчание по поводу вторжения в Хазарию в этом году. Почти наверняка в данном случае имеет место путаница с большой экспедицией Марвана ибн Мухаммеда (позже халиф Марван II), о которой мы поговорим позже.

Год 112/730 был отмечен величайшим поражением, которое когда-либо приходилось терпеть арабам в Хазарии. Уже только по этой причине можно отвергнуть сообщение ибн аль-Асира о событиях 111 года. В 112 году хазарские силы хлынули через Дарьял⁵⁵ под командованием уже упоминавшегося Барджика. Их было около 300 000⁵⁶. Джаррах, судя по всему, зимовал, как и раньше, в районе Шакки. Оттуда он пошел в Бердаа и Ардабиль (Ардебиль), где ждал развития событий. Часть его сил отправилась в другие регионы, и он выслал отряды на окружающую его территорию. Хазары узнали о нем от грузинского принца⁵⁷ и выступили к югу Варатана, который осадили. Джаррах вступил в бой в районе Варатана, но не сумел снять осаду. Далее он вернулся в Ардабиль, в непосредственную близость к хазарской армии. Воспользовавшись советом местного жителя, он занял оборонительную позицию спиной к горе Сабалан. Правитель решил дать решающий бой на равнине, носящей имя Мардж-Ардабиль, что недалеко от города. Обе стороны приготовились к сражению.

О самом сражении у нас очень мало достойной доверия информации. Сначала Джаррах разделил свои силы. Сирийцы, которые остались с ним, и местные жители оказались достаточно сильными, чтобы устоять в жесточайшем двухдневном бою⁵⁸. Джаррах был ответствен за решение вести бой на равнине. Хазары имели огромное численное преимущество, и к исходу второго дня этот фактор дал о себе знать. Стало ясно, что положение мусульман безнадежно. Ветераны и чтецы Корана, от которых напрямую зависел моральный дух мусульманской армии, были по большей части убиты. Наступила ночь, и многие уцелевшие под покровом темноты бежали домой — в Азербайджан. На рассвете третьего дня оказалось, что Джаррах потерял очень много людей, да и те, что остались, были ранены или пали духом. Хазары бросились в атаку, и арабы обратились в бегство. Кто-то из сподвижников Джарраха призвал их вернуться и идти по пути Бога, а не Сатаны. Они вернулись и сражались до последнего. Сам Джаррах был убит, а его женщины и дети попали к хазарам. Победа хазар была полной. Они захватили много добычи. Не хватало только пленных — арабы сражались насмерть. Бежать удалось лишь сотне воинов. Ардабиль был немедленно осажден, и, хотя он не сдался сразу, хазарам удалось им овладеть. Все воины были убиты, а женщины и дети уведены в плен⁵⁹.

Влияние этой катастрофы на мусульман было тяжелым. Джаррах был популярен в народе. Его гибель, так же как и смерть огромного числа воинов, произвела тяжелое впечатление. Жестокость хазар вызвала гневное возмущение⁶⁰. О поражении Джарраха много говорили в Центральной Азии и в том году, и намного позже⁶¹. Халиф был удручен большими потерями. Пока в Дамаске пытались справиться с ситуацией, хазары продолжали наступать. Они быстро миновали Азербайджан, достигли Дияр-Бакра и оказались неподалеку от Мосула⁶². Перед халифом и его советниками возникла безрадостная перспектива массовой миграции хазар⁶³.

Аль-Хаджадж ибн Абдулла, брат Джарраха, принял командование на севере⁶⁴. Как и раньше, Хишам обратился за помощью к Масламе, и аль-Хаджадж был отвергнут. Но сначала, по совету визиря, халиф послал за Саидом ибн-Амр аль-Хараши⁶⁵ из Манбиджа, что в Сирии. Этот военачальник прежде командовал в Джурджане⁶⁶. Хишам был намерен использовать его, чтобы сдержать натиск хазар до тех пор, пока Маслама не будет готов действовать. Согласно ибн аль-Асиру, когда Саид достиг Дамаска, Хишам сказал ему: «Я слышал, что Джаррах бежал от многобожников [хазар]». — «Не так, — ответил Саид. — Джаррах слишком хорошо знает Бога, чтобы бежать. Скорее он был убит». — «Каковы тогда твои рекомендации?» — спросил халиф. «Чтобы ты послал мне сорок всадников, и каждый день еще сорок, и чтобы ты написал эмирам армий, чтобы они ко мне присоединились». Хишам так и сделал. Согласно другому рассказу халиф собственной рукой дал Саиду штандарт и отправил его на север с 30 000 избранных бойцов, хорошим снабжением и 100 000 дирхам на расходы в кампании⁶⁷.

Добравшись до аль-Джазиры, Саид встретил нескольких бродяг — бывших солдат армии Джирраха. Проследовав в армянский город Хилат, что на озере Ван, он увидел хазар. Мусульмане атаковали и взяли город, а затем двинулись к Бердаа, разоряя крепости по пути. В Бердаа Саид произнес проповедь, в которой потребовал, чтобы люди объединились перед лицом общей угрозы. Он просил богатых облегчить нужду бедных. После этого, призвав всех молиться за победу, он двинулся на Байлакан.

Когда Саид стоял там лагерем, местный житель пожаловался, что «сын хакана» стал на постой у одного из его ṭarkhāns⁶⁸ в соседней деревне. Ṭarkhān захватил дочерей этого жителя, и теперь лежит пьяный и беспомощный, и его можно легко взять. Саид послал своих людей в деревню. Они обнаружили там совершенно пьяного спящего хазара, вокруг которого сидели девушки — он не причинил им вреда. Его сразу же убили. Убив или разогнав остальных хазар, они вернулись в Байлакан и передали дочерей отцу.

Пока все это происходило, осажденный мусульманский гарнизон в Варатане продолжал держаться. Следующим деянием Саида была попытка снять осаду. Ему это удалось с помощью говорящего по-хазарски перса, который прошел через линии хазар и сообщил гарнизону, что помощь близка. Хазары осадили Баджарван, но, когда Саид перешел в наступление от Варатана, хазары сняли осаду и пошли на Ардабиль. Саид за ними. У Баджарвана к нему приблизился всадник в белом⁶⁹, сообщивший, что армия хазар числом 10 000 человек с 5000 мусульманскими пленными стоит лагерем на расстоянии четырех фарсангов. Саид послал человека на разведку. Это был некто Ибрагим ибн Асим аль-Укайли. Он знал язык хазар⁷⁰ и, переодевшись, вполне мог чувствовать себя своим в их лагере. Тем временем Саид приготовился атаковать, выделив для этого 4000 человек. Аль-Укайли вернулся с сообщением, что хазары действительно находятся в указанном месте. Еще он рассказал, что видел девушку из гарема Джарраха, которой домогался tarkhān. Он слышал, как она молила Бога спасти ее, и с трудом удержался, чтобы не прийти к ней на помощь. Саид и его люди, на которых произвело большое впечатление услышанное, сразу выступили в путь и добрались до позиций хазар еще до рассвета. Они сразу атаковали. Лагерь хазар был окружен. Боевой клич (такбир) нападавших поддержали мусульманские пленные в лагере. Воодушевленные мусульмане напали на хазар, еще не успевших толком проснуться. Разгром был сокрушительным. Когда солнце встало, 10 000 человек были убиты. Уцелевшие бежали к «сыну хакана» и сообщили ему о катастрофе.

В документах содержится несколько похожих эпизодов, описывающих успехи мусульман. В конце концов хазары, собрав стотысячную армию под командованием Барджика, расположились лагерем на берегу реки у Байлакана⁷¹. Саид с 50 000 человек из Сирии, Ирака и аль-Джазиры вышел навстречу. Пока обе армии готовились к бою, мусульмане могли видеть голову Джарраха, установленную над троном или повозкой, с которой «сын хакана» отдавал приказы. Глаза Саида наполнились слезами. «Воистину все мы принадлежим Богу и к нему вернемся, — сказал он. — Мы покрыты позором, пока голова такого мусульманина, как Джаррах, остается у неверных». Возглавив атаку, он пробился туда, где видел голову. Барджик уже был на коне. Саид сразу сбил его на землю⁷². Его спас стражник, заслонивший господина. Согласно другой версии, Саид убил Барджика и послал его голову Хишаму⁷³. В любом случае мусульмане одержали победу. Хазары бежали, оставив на поле боя множество пленных и богатую добычу. Саид с триумфом вернулся в Баджарван, где его трофеи пересчитали и пятая часть была отправлена халифу. Утверждают, что из оставшегося каждый воин мусульманской армии получил не менее 1700 динаров⁷⁴.

Разумеется, есть серьезные сомнения в аутентичности повествования о подвигах Саида против хазар. Таинственный всадник, направивший мусульман, и число хазар, увеличивающееся после каждого поражения, это скорее легенда, чем история. Рассказ содержит и некоторую ценную информацию относительно датировки: к примеру, хакан (или его сын) назван врагом Бога⁷⁵. Это, безусловно, современное описание. Указано точное время дня одного из сражений⁷⁶. Маловероятно, что Балами и ибн аль-Асир, который приводит тот же рассказ, просто расширили более краткие записи Табари или дополнили замечания Балазури, ограничившегося сообщением о снятии Саидом осады Варатана и остановке хазар. Представляется, что все это было известно Табари, а также Йакуту (Якуту), хотя и не описывается ни одним из них подробно и выглядит как воображаемое современное повествование.

За свои деяния, которые в любом случае были весьма значительными, Саид поначалу не получил никаких преимуществ. Распределив добычу, он направился в Маймад, что в Азербайджане, но еще не вступил в бой с хазарами, когда получил гневное письмо от Масламы. Тот обвинил Саида в нападении на хазар и объявил, что его сменит Абд аль-Малик ибн Муслим аль-Укайли⁷⁷. Саид оставил командование и по приказу Масламы был доставлен в Кабалую. Здесь он имел беседу с «руководством», которую описал Балами. Когда Саид предстал перед Масламой, тот спросил: разве не получил он приказа воздержаться от нападения на хазар? Почему действовал независимо и подверг тем самым опасности мусульман? На это Саид ответил, что до него не дошел такой приказ, во всяком случае пока Бог не уничтожил неверных хазар, даровав ему победу над ними. «Ты лжешь, — сказал Маслама. — Ты хотел, чтобы люди превозносили число хазар, тобою убитых». — «Не так, — возразил Саид. — Я хотел славы Бога и делал все, чтобы укрепить ее. Эмир знает, что это правда». Но гнев Масламы не утих. Он приказал подвергнуть Саида оскорблениям и телесным наказаниям. Штандарт халифа был сломан над его головой. После этого его отправили в тюрьму Бердаа. Услышав, что произошло, Хишам написал своему брату и высказал недовольство. Занимаясь Саидом, Маслама начал кампанию с опозданием, и ему пришлось продвигаться за Баб в Хазарию сквозь дождь и снег⁷⁸. Из-за потерянного времени возможность нанести решающий удар была упущена. И ее нельзя было вернуть неразумными усилиями Масламы. Хишам узнал о попытках своего брата и написал ему: «Ты оставишь хазар в Маймаде, когда увидишь их и преследуешь их на краях земли?»⁷⁹

Вернувшись из экспедиции, Муслама был вынужден восстановить справедливость по отношению к Саиду. Он отправил ему письмо халифа и попросил прощения, а также выразил сожаление относительно происшедшего. Саид вышел из тюрьмы, получил церемониальное платье и дары для себя и семьи. Ему дали понять, что халиф счастлив признать его заслуги и высоко их ценит. Некоторые поместья, пожалованные ему, впоследствии носили его имя. Судя по большому количеству материалов из разных источников, мы должны признать, что действия Саида были чрезвычайно важными, хотя и несколько искаженными легендой. Он по праву занимает место среди самых успешных арабских командиров в арабо-хазарских войнах.

Что касается событий 112/730 года, наше повествование подтверждается хазарской стороной. Память о захвате Ардабиля сохранилась надолго. Согласно «ответу Иосифа», когда иудейская религия уже утвердилась среди хазар, царь пожелал построить храм для поклонения и, чтобы получить необходимые для этого средства, предпринял экспедицию через Дарьял в страну, лежащую к югу от гор. Главной целью экспедиции был город Ардабиль. Хазар вернулся с сокровищами из золота и серебра, и «он посвятил (взятое) имущество Богу и выстроил из него шатер, ковчег, светильник, стол, жертвенники и священные сосуды». Далее в ответе сказано, что «до настоящего дня (ок. 960 года)⁸⁰ они хранятся в моем распоряжении и целы». В существующей форме эта история, безусловно, является легендой. Однако нет ничего необычного в том, что у еврейских хазар был шатер, поставленный отдельно для религиозных целей⁸¹. Уже говорилось о ценных металлах из земель, расположенных к югу от Кавказа, которые везли на север⁸². Можно утверждать, что великая победа хазар над Джаррахом ими не забыта.

Самые активные действия Маслама предпринял в следующем году — 113/731⁸³. Ситуация, с его точки зрения, не улучшалась. Свежие силы хазар собрались на севере Кавказа. Аль-Харис ибн Амр аль-Тайи, ранее оставленный Масламой в Бабе, не сумел помешать им занять это место и поселить 1000 семейств⁸⁴. Вероятно, беспокойство доставляло и отношение местных правителей. Мы читаем о сопротивлении в Хайдане, где Маслама принял жесткие меры. Затем он перебрался в Баб с контингентами, составленными из прежних союзников, которые, ввиду необходимости, присоединились к нему. Хазар в городской крепости оказалось слишком мало, чтобы задержать их, и потому арабский полководец не стал с ними связываться и вторгся в Хазарию, где развернул свои силы. Это — вероятно, маневр был опасным — имело успех. Отдельные изолированные отряды хазар были либо разбиты, либо разбежались. Несколько городов и фортов оказались в руках Масламы, среди них — Хамзин. Жители по крайней мере одного селения предпочли самосожжение сдаче. Мусульмане вошли в Баланджар, а потом через горы Баланджар⁸⁵ в Самандар. Все эти места, как и Хамзин, слабо оборонялись — если оборонялись вообще — и дали захватчикам добычу⁸⁶.

Самандар — самый удаленный пункт, до которого добрались арабы. Получив информацию, что главные силы хазар и их союзников, «множество, число которых известно одному Богу», совсем близко, как и Джаррах в аналогичной ситуации⁸⁷, Маслама решил отступить. И начался весьма впечатляющий марш⁸⁸. Маслама приказал, чтобы перед началом отступления в лагере зажгли костры — так он старался ввести врага в заблуждение. Палатки были оставлены, тяжелая добыча брошена. Зато теперь многие люди шли налегке и могли сразу вступить в бой. Их поставили во главе колонны. А самые свежие войска замыкали шествие. Форсированным маршем, преодолевая за день в два раза большее, чем обычно, расстояние, мусульмане возвращались туда, откуда пришли. Говорят, в Баб они вернулись при последнем издыхании⁸⁹.

Несколько позже их настигли хазары, прошедшие горными тропами⁹⁰. Маслама собрал свою армию, поставив Сулеймана ибн-Хишама⁹¹ на левом фланге, Марвана ибн-Мухаммеда — на правом, а аль-Аббаса ибн аль-Валида⁹² — в центре. Местные отряды справились с шоком от хазарского нападения. Развернув большое знамя Омейядов⁹³, арабы и их союзники держались весь день. Особенно отличился Марван. Его часто теряли из виду в бою, и однажды Масламе даже доложили о его смерти. Но Маслама не поверил, сказав, что герой не может погибнуть здесь. Ближе к вечеру хазарский дезертир указал Масламе, где находится хакан⁹⁴. Марван тут же вызвался добровольцем идти на него, но задачу поручили другому — Табиту аль-Нахрани⁹⁵. Этот воин устремился вперед в сопровождении небольшого отряда и ударом меча разрубил тент, закрывающий повозку, где сидел хакан. Сам хакан получил ранение, но во всеобщей неразберихе сумел скрыться. Тем временем мусульмане, увидев, что происходит, бросились в атаку и вскоре овладели полем боя⁹⁶.

После отступления хазар можно было разобраться с Бабом не спеша. Город был слишком хорошо укреплен, чтобы взять его лобовой атакой — даже несмотря на артиллерию, которую Маслама привез с собой. Тогда он решил прибегнуть к старому приему — отравить питьевую воду. Один день жажды убедил хазар в безнадежности их положения. Уже на следующую ночь они покинули город и ушли на север. Маслама и его воины вошли в Баб, который впоследствии подвергся капитальной перестройке. Отдельные кварталы были созданы для жителей Дамаска, Куфы, Аль-Джазиры и Химса (Хамса). Были построены зернохранилища для пшеницы и ячменя, а также оружейные склады оружия. Был назначен губернатор⁹⁷. Власти восстановили фортификационные сооружения и железные ворота⁹⁸. Очевидно, эти меры принимались с расчетом на будущую войну, в первую очередь с хазарами. Когда все было готово, Марван оставил вместо себя своего родственника Марвана и вернулся в Сирию (114).

Последняя стадия второй арабо-хазарской войны связана с именем Марвана ибн Мухаммеда. В конце 114⁹⁹/732 года он собрал сорокатысячную армию и выступил мимо Баланджара в Хазарию. Дождь шел постоянно. Говорят, во время кампании Марван приказал обрезать лошадям хвосты из-за грязи, которая на них налипала¹⁰⁰. Насколько известно из документов, больших достижений не было. Какое-то количество врагов было убито, многие захвачены в плен.

Немного позже¹⁰¹ Марван предстал перед своим кузеном Хишамом и на вопрос, зачем он явился, смело раскритиковал меры против хазар, принятые после поражения Джарраха. Особенно пренебрежительно он отозвался о Масламе. Халиф прислушался к Марвану, который предложил лично отправиться на границу с большими полномочиями и армией из 120 000 человек. Вероятно, Хишаму помогли принять решение новости с севера. У Саида ибн Амра ухудшилось зрение, и он попросил халифа прислать ему преемника¹⁰². Таким образом, Марван отправился на Кавказ как назначенный халифом новый правитель Армении. Если Саид, насколько нам известно, правил два года¹⁰³, то Марван не вернулся до 117/735 года. Вскоре после прибытия он устроил новую штаб-квартиру в Касаке, что в сорока фарсангах от Бердаа и двадцати — от Тифлиса¹⁰⁴. С самого начала он имел намерение выступить против хазар, но не смог сразу его осуществить. Как обычно, в Армении были мятежные вожди, которых следовало утихомирить, а это потребовало немалых сил. Также нельзя было обойтись без экспедиции в страну аланов, где мусульмане захватили и, вероятно, удержали три крепости¹⁰⁵. Этими операциями Марван занимался больше года. Только в 119/737 году¹⁰⁶ он смог взяться за осуществление своей главной задачи — вторжение в Хазарию и ее покорение.

Накануне выступления в поход на Хазарию он объявил, что намерен атаковать аланов. Специальный посол был послан к хазарскому хакану, и тот согласился на перемирие. Хазарский посол явился к Марвану, чтобы подтвердить условия. Он задержался в лагере, пока мусульмане передислоцировали войска.

Что бы ни думали об этих переговорах, следует помнить, что вероломство Марвана было обращено к опасным врагам своей нации — стратегическая концепция мусульманского полководца превосходна. План был прост и оригинален: сначала обеспечить внезапность, а затем атаковать одновременно через Дербент и Дарьял. Его выполнение было полностью успешным. Теперь в распоряжении Марвана были крупные силы — вероятно, до 150 000 человек¹⁰⁷, среди которых были и добровольцы, и воины регулярной армии. Сам он с главными силами шел через Дарьял. В то же самое время другая армия двигалась из Баба. Ею командовал абу Язид ибн Усайд ибн Зафир ас-Сулами. Долгое время хакан и его советники оставались в неведении относительно происходящего. Абу Язид имел приказ встретиться с главными силами в Самандаре. Выбор места очень важен. Если Марван, что вполне вероятно, там бывал, его воспоминания не могли быть приятными, поскольку великое отступление 113 года началось от Самандара. Это место символизировало крушение планов и Джарраха, и Масламы. Ни одна арабская армия еще не смогла пройти дальше¹⁰⁸. Судя по всему, в намерение Марвана входило добраться до Самандара такими крупными силами, что ни одно препятствие не сможет помешать им добраться до самого сердца Хазарии.

Северная армия обошла Баланджар. Две колонны двигались к месту встречи, легко преодолевая незначительное сопротивление. Когда был достигнут Самандар¹⁰⁹, мусульмане провели большой смотр. Воинам выдали белые одежды — это был цвет Омейядов — и новые копья¹¹⁰. Как это могло быть сделано в таком удалении от баз снабжения, неизвестно. Возможно, Марван посчитал необходимым вести за собой большой обоз, чтобы придать дальнейшему наступлению из Самандара важность для каждого воина.

Хазарского посла задерживали до последнего момента. Затем Марван призвал его, грубо оскорбил хазар и объявил войну. После этого посла отправили обратно кружным путем, чтобы выиграть еще немного времени¹¹¹. Когда, наконец, посол добрался до хозяина, Марван уже вторгся в глубь территории Хазарии. Встревоженный хакан созвал совет¹¹². Советники не смогли придумать ничего конструктивного — они посоветовали хакану немедленно бежать из столицы. В тот момент хазары не могли противостоять мусульманам, а собирать крупные силы уже не было времени. Поэтому хакан отошел на северо-восток к горам (Уралу). Его столицу защищали отборные силы. Марван, наступая из Самандара, в свое время достиг Аль-Байды¹¹³. Но он даже не попытался осадить ее, а повернул на север и пошел по правому берегу Волги.

Севернее страны хазар были поселения народа, называемого буртас. Они жили на территории, которая тянулась до волжских булгар¹¹⁴. Оба народа, вероятно, в это время, как и позже, входили в Хазарскую империю. Буртасы оказались беззащитными перед мусульманским войском и понесли тяжелые потери. Утверждают, что 20 000 семей были взяты в плен и переселены на юг¹¹⁵. Наступающая армия разогнала табуны лошадей, которых было много в этом регионе¹¹⁶.

Тем временем хазарская армия, которой командовал некто Хазар-тархан, следовала за Марваном по противоположному берегу Волги¹¹⁷. И настало время, когда мусульмане решили, что пора атаковать. Переправа была поручена сирийцу Каутару ибн аль-Асваду аль-Анбари, который имел приказ высматривать врага и напасть на него из засады, когда отыщет. Сам Марван предложил переправиться позже, чтобы взять врага в клещи. Каутар не желал действовать, но полководец приказал не мешкать. Вероятно, было сооружено нечто вроде понтонного моста¹¹⁸, по которому и переправились первые мусульманские отряды. Небольшая группа хазарских охотников была убита. В первую ночь, когда хазары стали лагерем на опушке леса — степи уже остались позади¹¹⁹, — мусульмане заметили дым и сделали правильный вывод, что перед ними противник. Каутар послал своих людей вперед. Благодаря внезапности нападения, мусульманам удалось добиться быстрой и решающей победы. От пленных Каутар узнал, что среди охотников, которых они уничтожили раньше, был сам Хазар-тархан. Больше сражений не было ни к востоку, ни к западу от реки. Каутар присоединился к своему полководцу. Последние силы хазар были уничтожены, и хакан запросил условия перемирия. Марван предложил ему простую альтернативу: ислам или меч. Посол попросил три дня на размышления. Очевидно, хакан находился недалеко. По прошествии этого времени он вернулся и сообщил, что хакан готов стать мусульманином. В послании хакан попросил, чтобы к нему прислали людей, способных преподать ему основы ислама. Марван послал двух человек — Нуха ибн аль-Саиба аль-Асади и Абдар-Рахмана аль-Хавлани¹²⁰. Главным предметом религиозной дискуссии, вероятно, стала обязанность воздерживаться от определенных видов пищи — «нечистого» мяса, крови, свинины и вина. Хакан попросил, чтобы ему разрешили употреблять в пищу мясо и вино, что вызвало разногласия между инструкторами. В конце концов хакану объявили, что запрет является абсолютным, и он согласился. Таким образом, больше преград к принятию ислама не было.

Насколько мы можем судить о намерениях Марвана, он желал превратить Хазарию в небольшое зависимое государство на Кавказе, которое будет более или менее сговорчивым после принятия религии халифа. Но все оказалось сложнее. Чтобы удержать эту страну, потребовался сильный правитель и постоянная армия. Несомненно, в тот момент Марван мог обеспечить и то и другое, но не сделал этого. Почему — можно только догадываться. Возможно, он предвидел домашние проблемы и не хотел оставлять войска так далеко. Или он рассчитывал, что хакана-мусульманина будет достаточно, чтобы контролировать всю страну. В любом случае, водворив хакана обратно в столицу, Марван распрощался с ним и увел свою победоносную армию обратно на юг, уведя с собой множество пленных¹²¹. Так закончилась эта военная кампания¹²².

Трудно не испытать чувство некоторого разочарования. Мусульмане должны были добиться большего. Хотя, несомненно, у Марвана были причины уйти. С одной стороны, его действия были естественными и правильными. Он применил к Хазарии прецедент, с которым был знаком по другим кавказским государствам. Он жил в другое время — отличное от того, когда жили первые мусульмане, — и новые проблемы требовали новых решений. Использовав этот прецедент, Марван показал — во всяком случае, создается такое впечатление, — что его политическая проницательность никоим образом не соответствует военному гению. В то время у арабов был шанс убрать то, что с самого начала препятствовало их экспансии, а временами становилось и прямой угрозой для их безопасности. Этот шанс был отвергнут человеком, который сам же его и создал. Больше он не представился. Хазария не сделалась тихой мусульманской провинцией, а оставалась тем же, чем изначально была, — препятствием и потенциальной угрозой для арабов — до тех пор, пока не пала перед другим врагом.

Дальнейший период пребывания Марвана у власти не представляет прямого интереса для хазарской истории. Два или три года после 119/737 года были заняты операциями против авар Сарира и других групп¹²³. Тем временем, вероятнее всего, хазарский хакан был предоставлен самому себе. Намек на то, что могло происходить в Хазарии, дают действия некоего Упаса ибн Мадара¹²⁴ вероятно, вождя лакзов (лезгин), который, отказавшись подчиниться Марвану, заперся в своем замке, где его осадили в 122/740 году. В конце концов он покинул замок среди ночи в сопровождении лишь небольшой свиты, намереваясь бежать к царю хазар. Не исключено, что Упас состоял в переписке с некоторыми хазарскими пленными, которых поселили в округе¹²⁵. Вероятно, в то время хакан считался силой, способной проводить независимый курс. Если 740 год — правильная дата обращения хазар в иудаизм¹²⁶, так оно и было. Из замечания Балазури, что Марван в это время предусмотрел почетную должность ширваншаха, «когда мусульмане выступят в поход против хазар», следует, что противостояние, по крайней мере, ожидалось¹²⁷.

На первый взгляд утверждения, что хакан стал мусульманином в 737 году и иудеем тремя годами позже, мягко говоря, удивительны¹²⁸. Можно предположить, что между ними существует какая-то связь¹²⁹. Трудно сказать, насколько точна дата обращения хазар в иудаизм. Тем не менее отметим, что феномен, крайне редкий в мировой истории, становится более понятным, если учесть, что за год или два до этого религиозная и политическая ситуация в Хазарии была весьма беспокойной. История о религиозном споре, имевшем место перед хаканом, согласно иудейским источникам, до его обращения в иудаизм, возможно, связана с присутствием мусульманских шейхов, присланных Марваном. Было высказано остроумное предположение¹³⁰, что некто Абд-ар-Рахман ибн Зубайр, упомянутый в традиции как одна из трех личностей, обративших в ислам царя булгар, есть тот же самый Абд-ар-Рахман аль-Хавлани, который наставлял в вере хакана. Нельзя исключить, что, отбыв из Хазарии после неудачной миссии, этот человек прибыл к волжским булгарам, где оказался удачливее.

Как уже говорилось, Марван после возвращения из Хазарии несколько лет занимался подавлением горных царей, но явно собирался впоследствии возобновить операции против Хазарии. Мы не располагаем информацией о том, что он это сделал. Среди мусульманского населения его провинции распространилось недовольство. Ему пришлось иметь дело с сильным движением хариджитов. Он сохранял губернаторство до смерти Хишама (125/743), а также во время недолгого правления аль-Валида II и Язида III, но никаких акций против хазар больше не было. Те, безусловно, использовали передышку, чтобы накопить силы. Последующий ход событий оказался благоприятным для хакана и его страны. В 126/744 году Марван отправился сражаться за халифат. Начавшаяся династическая борьба между Омейядами и Аббасидами спасла Хазарию. Одним из следствий революции стало сдерживание мусульманской экспансии на Кавказе.

Ситуация, однако, имела более широкий смысл. В 114/732 году в халифате Хишама мусульманские армии вели боевые действия одновременно на севере Пиренеев и за пределами Кавказа. Нет никаких свидетельств согласованных действий, которые определял бы и контролировал халиф в Дамаске — судя по всему, все было как раз наоборот. Однако складывается впечатление, что угроза христианству и Европе никогда не была так велика, даже когда пал Константинополь или турецкие армии стояли у ворот Вены. В том году неудачными оказались сразу две попытки. На западе франки Карла Мартелла нанесли поражение «Абдераму» (ибн-Абдулла аль-Гафики) в сражении при Туре и отбросили захватчиков¹³¹. На Кавказе наступление арабов оказалось бесплодным. Однако в 119/737 году Марван снова был в Хазарии и на этот раз подошел вплотную к успеху. Если бы Хазария была оккупирована Марваном или кем-то из его преемников, впоследствии, несомненно, имели бы место масштабные мусульманские кампании на Дону и Днепре. Отступив на западе, арабы могли одержать победу в Восточной Европе. Хазарии удалось выжить с трудом, но она выжила, и граница ислама в этом направлении окончательно закрепилась на Кавказе.

Примечания

1. Marquart, Streifzüge, 114, 302.

2. Zeki Validi, Ibn-Faḍlān, 106.

3. Marquart, Streifzüge, 514.

4. Ḥudūd, 302.

5. Marquart, Streifzüge, 420.

6. Там же, 302.

7. Там же, 443, цит. Стефан Асолик.

8. Там же, 514, цит. Гевонд.

9. Ṭabari, II, 1200.

10. Caetani, Chronographia, 1088.

11. Ṭabari, II, 1217.

12. Ibn Taghrībardi, I, 255.

13. Также Kmosko, Araber und Chasarev, 361.

14. Ṭabari, II, 1346.

15. Полководец, отличившийся в войнах между египетским правителем Хумараваем и халифом Мутамидом.

16. Dīwān, ed. of 1329/1911, II, 22—23. Та же поэма упоминает о происхождении ибн Кундаджа в «земле хакана».

17. Там же, II, 94.

18. Там же, I, 104; ср.: 1, 9.

19. Ṭabari, II, 1437, Ya'qūbi, II, 378. Кмоско (там же) считает, что это была реакция хазар на занятие арабами Константинополя годом или двумя ранее.

20. Ибн аль-Асир утверждает, что хазар поддерживали Кипчак и другие тюрки. См. гл. 9.

21. Очевидно, в Армении (Bal'ami, 509).

22. Bal'ami, 510.

23. Ibn al-Athīr, loc. cit.

24. Ṭabari, II, 1453; Ibn-al-Athīr, s. anno.

25. Ed. De Goeje, 206.

26. Darband Nāmah, 464 n.

27. Persian Darband Nāmah, Dorn, 464 n.

28. Хайдан — это, вероятно, персидское слово, Кайтак — его армянская форма (см. Заки Валиди). У Балазури это Хайзан. Есть и другие формы, но они представляются неверными.

29. У Балами — Барджик, Бархик и др. Дорн предпочитает Барджил или Бардженк. У других авторов есть другие версии.

30. У Балами, Ибн аль-Асира и в «Дербент-наме» Хасин, что неверно. Впоследствии в Балами появляется Х-снин.

31. Bal'ami, 512—513.

32. Не Яргу, как у Кмоско, следуя неправильному прочтению у ибн аль-Асира. Таргу — не то же самое, что Самандар. Заки Валиди идентифицирует Таргу с Махачкалой.

33. Ed. De Goeje, 194.

34. Ibn-al-Athīr, s. anno 104.

35. Цифры ибн аль-Асира. У Балами 25 000 или даже 20 000.

36. Bal'ami, 514.

37. Ṭabari, II, 1453. Ср. гл. 3, n. 39.

38. Zeki Validi, там же, 191—192.

39. Ibn-al-Athīr, loc. cit.

40. Ibn-al-Athīr, loc. cit. У этого автора — 40 000 семейств!

41. Иначе Шакка.

42. Ṭabari, II, 1462; ibn-al-Athīr, s. anno. 105.

43. Ṭabari, II, 1474; ibn-al-Athīr, s. anno. 106.

44. Ср.: Mustaṭraf, I, 682 — Маслама и леди Каира.

45. К примеру, Kumayt, Ḥamāsah, I, 774.

46. Экспедиция Масламы в Византию описана в Muḥāḍarāt al-Abrār, приписанном ibn-'Arabi.

47. Ibn-al-Athīr, s. anno.

48. Там же, s. anno. 108.

49. Там же, s. anno 109.

50. Murūj, II, 43ff.

51. Ṭabari, II, 1506.

52. Michael Syrus, ed. Chabot, II, 501.

53. Ibn-al-Athīr, loc. cit. — «maslak dhī-al-Qarnayn».

54. Ṭabari, II, 1526; ibn-al-Athīr, s. anno 111.

55. Ṭabari, II, 1530; ibn-al-Athīr, s. anno 112.

56. Bal'ami, 517.

57. Там же, 516. Перевод Дорна неверен.

58. Ibn-al-Athīr, loc. cit.

59. О хазарской победе было известно также и в Византии. На традицию, повествующую, что Джаррах был убит в сражении при Баланджаре, ссылаются Балами и ибн аль-Асир. Представляется, что присутствует путаница между успешной осадой Баланджара в 104 году и катастрофой там, имевшей место раньше.

60. Bal'ami, 519.

61. Ṭabari, II, 1531, 1595.

62. Ibn-al-Athīr, loc. cit.

63. Ср.: Michael Syrus, II, 501.

64. Ibn-al-Athīr, loc. cit.

65. Или аль-Джураши. Велльгаузен утверждает, что аль-Хараши — нисба к Хариш ибн-Амиру.

66. Ibn-Khaldūn, III, 82.

67. Bal'ami, 520.

68. Bal'ami, 522: ṭakhāni az ān khūd. Титул использовался у хазар и других тюркских народов и связывает их с западными тюрками. Первоначальное значение — «потомок кузнеца».

69. Балами имеет в виду сверхъестественного гостя. Ибн аль-Асир говорит просто о всаднике на белом коне. Ибн-Хальдун рационализирует историю и говорит об «одном из лазутчиков Саида».

70. Возможно — maula (клиент), имеющий хазарские корни. Он упоминается Табари еще раз с нисбой аль-Хазари.

71. Ibn-al-Athīr, s. anno 112.

72. Дополнительные детали можно найти у Касем Бега «Ṭabari», указ. соч., 637.

73. Ya'qūbi, II, 381. Аль-Муффадал ибн Салама объясняет пословицу о голове хакана ссылкой на деяние Саида.

74. Bal'ami, 531. Количество явно слишком большое.

75. Там же, 529.

76. Там же.

77. Balādhuri, 206; Ya'qūbi, II, 381.

78. Ṭabari, II, 1531—1532; ibn-al-Athīr, s. anno 112.

79. Balādhuri, 207.

80. См. гл. 6.

81. Ср. ст. автора «Караиты Восточной Азии» B.S.O.A.S. 1944, XI/2.

82. См. гл. 1.

83. Ṭabari, II, 1560 и др.

84. Balādhuri, 207: alf ahl bayt min al-Khazar. Выражение ahl bayt едва ли означает «выдающиеся семьи».

85. Ṭabari, loc. cit. «Гора хазар» употребляется в Ḥudūd al-'Ālam, 47. Заки Валиди уверенно идентифицирует ее с кавказским пиком Богос.

86. Zeki Validi, Ibn-Faḍlān, 305.

87. См. выше.

88. Об отступлении Масламы было известно византийцам — об этом писал Феофан.

89. Рассказ ибн аль-Асира наиболее подробный. Табари и Якут не упоминают об отсуплении.

90. Табари и ибн аль-Асир, вместе с Феофаном, относят главный бой с хазарами к этой кампании. То есть речь идет о сражении, в котором был убит «сын хакана» перед уходом из Хазарии. По Якуби, сражение имело место в Вартане. Это почти наверняка Варачан. Согласно аль-Куфи, сражение было в Дербенте. Нельзя утверждать, что рассказ вымышленный, на основании того, что Балами и аль-Куфи ненадежны, или потому, что ничего не сказано о такой битве у Марвана. Есть независимые подвтерждения события.

91. Сын халифа. Его карьера была неудачной и закончилась трагически с приходом Аббасидов.

92. Сын аль-Валида I.

93. Bal'ami, 534.

94. Заки Валиди цитирует из аль-Куфи описание этой повозки. Ее пол был выстлан коврами, полог был сделан из шелковой парчи, сверху — золотой гранат. Описания повозок в свите хазарской принцессы — см. гл. 7.

95. Представляется маловероятным, что это был командир 103 г.

96. Хотя в рассказе Балами упоминается Барджик, сын хакана, а также хакан, мы не можем утверждать, что имеются в виду два хазарских царя — здесь присутствует какая-то путаница. У ибн Кутайбы Маслама встретил и убил хакана тюрок (хазар) и построил Баб в 113 г. Представляется вероятнее, что в 113 г. имело место сражение с хазарами, как мы это изложили, чем что описания относятся к победе Саида в предшествующем году, когда был убит сын хакана, а его голова отправлена Хишаму. С другой стороны, весьма подозрительным является обстоятельство, что в 113 г. еще один хазарский вождь (сын хакана по ибн Асиру, хакан — по ибн Кутайбе) был убит в кампании в целом неудачной и стоившей Масламе губернаторства. Возможно, Маслама, в то время занимавший положение выше, чем Саид, ответствен за то, что случилось годом раньше. В любом случае поговорка «он пришел с головой хакана» или «более гордый, чем тот, кто пришел с головой хакана» относится к реальному событию. Фрейтаг считает, что оно случилось в Центральной Азии в 119 г. Тогда хакан тюрок Тюргеш был убит после поражения тюрок в частной ссоре и был похоронен своими людьми. Головы некоторых тюрок присылались Хишаму с «пометкой» — хакан, однако нет никаких указаний на то, что арабы владели его телом.

97. Bal'ami, 538.

98. Сирийская хроника, цитируемая Кмоско, говорит о каменщиках и других рабочих в армии Масламы.

99. Ṭabari, II, 1562.

100. Bal'ami, там же, ср. п. 51.

101. Ibn-al-Athīr, s. anno 114. Указание, что Марван вернулся с Масламой, судя по всему, неверно.

102. Bal'ami, 539.

103. Balādhuri, 207. Табари игнорирует губернаторство Саида.

104. Так у Балазури, там же. У Балазури Кисаль, у Балами — Касаль, у Аль-Куфи — Касак.

105. Ṭabari, II, 1573.

106. Главный рассказ ибн аль-Асира об экспедиции Марвана дан в s. anno 114, но это слишком рано. Есть и повторение — s. anno 119. Табари не сообщает ничего, кроме факта, что Марван был губернатором Армении и Азербайджана в 119 г. Большинство авторов сходятся во мнении, что экспедиция Марвана имела место в 119/737 г.

107. Bal'ami, 539.

108. За исключением, вероятно, рейдерских колонн, см. выше.

109. Bal'ami, там же.

110. Также ibn-A'tham al-Kūfi, цит. Zeki Validi, Ibn-Faḍlān, 296ff.

111. Ibn-al-Athīr, s. anno 114.

112. Ibn-al Athīr, loc. cit., где говорит о «царе хазаров», ср.: Balādhuri, 208, где называется «вождь хазаров» ('azīm). Совет, чтобы отметить, ср. ниже.

113. Также ibn-al-Athīr, ibn-Taghrībardi, ibn-A'tham al-Kūfi.

114. См. гл. 5.

115. Balādhuri, 208; ibn-A'tham al-Kūfi, loc. cit.

116. Bal'ami, 540.

117. ibn-A'tham al-Kūfi, loc. cit.

118. Ср.: Zeki Validi, Ibn-Faḍlān, 300, n. 1.

119. Лесистый характер страны Буртас подтверждает ibn-Rustah, 140.

120. Bal'ami, ibn-A'tham al-Kūfi.

121. Хазарские пленники были поселены «между реками Самур и Шабиран, на равнине в области Лакз». В Буртас были посланы кахиты (кахеты), где они убили мусульман и эмира и бежали, но были настигнуты и перебиты Марваном (Balādhuri, loc. cit.).

122. Ibn-Taghrībardi, loc. cit.

123. Bal'ami, 541ff; Balādhuri, 208ff; ibn-al-Athīr, s. anno 114 и повтор s. anno 121, со следами также в третьем месте — s. anno 118.

124. Bal'ami, 545; ibn-al-Athīr, s. anno 114 и s. anno 118.

125. Ср. п. 121.

126. См. особенно гл. 6.

127. Balādhuri, 209.

128. Если он уже был евреем в 737 г. или несколько раньше. Ср. выше, события 112/730 г.

129. Marquart, Streifzüge, 13.

130. В: Zeki Validi, Ibn-Faḍlān, 307.

131. Хитти в History of the Arabs, ed 3, 501 указывает на продолжительную деятельность мусульман в других частях Франции.