Алтайское укрытие

Монотонный ландшафт Арало-Каспийской равнины на востоке пересечен цепью горных кряжей: Алтаем, Тарбагатаем, Сауром и, наконец, Западным Тянь-Шанем. Склоны этих гор — одно из красивейших мест Земли, и неудивительно, что обитатели Алтая мало похожи по культуре, быту и историческим судьбам на жителей Степи: гузов, канглов, карлуков и даже куманов.

По отношению к степным соседям, Алтай — крепость «Крутой скат» (Эргене Куй), где при любых переменах вокруг можно отсидеться, не сдаваясь противнику. Пищи там достаточно. Для скота есть прекрасные пастбища — северные склоны речных долин, опаленные южным солнцем, а для охоты — южные склоны, поросшие густым лесом, по которым солнечные лучи только скользят, не иссушая почву и не сжигая растения. В чистых речках много рыбы, на опушках леса — птицы. Короче говоря, Алтай — самое благоприятное место для сохранения культуры, даже зародившейся в совсем других местах; потому так богата и разнообразна археология Алтая. И не случайно, что именно на Алтае началась добыча и обработка железа, ранее получаемого хуннами из Тибета и Китая.

Однако для того чтобы пользоваться дарами природы, надо самому быть энергичным, смелым и творческим. Географическая среда может помочь или помешать, но она не заменяет пассионарности, ибо последняя — тоже природа, только расположенная внутри этноса. Фаза надлома — возрастная болезнь этноса, катаклизм, который надо уметь пережить, что удается не всегда и не всем.

Во время жестокой эпохи перелома, перемоловшей все племена в муку, военные отряды часто комплектовались из представителей разных этносов: хуннов, сяньбийцев, тангутов и прочих. Во главе одного такого небольшого отряда (500 семейств) стоял некий сяньбиец Ашина, служивший хуннам Хэси в 439 г. После завоевания страны табгачами Ашина увел свой отряд вместе с семьями воинов через Гоби на север, поселился на склонах Алтая и «стал добывать железо для жужаней». Это были предки этноса «тюрк». Этноним не надо путать с современным значением этого слова — лингвистическим. В XIX в. их называли по-китайски «тю-кю» — тюркют по-монгольски. Так и мы будем их называть, «Ут» — монгольский суффикс множественного числа. Тюркютами называли тюрков жужани, разговорным языком коих был сяньбийский, т.е. древнемонгольский¹. Но Алтай укрыл за своими хребтами не только дружину Ашины.

Китайская историко-географическая традиция сохранила смутные сведения об «отрасли дома Хунну от Западного края (так назывался в древности бассейн Тарима) на запад». Это, безусловно, слух о державе Аттилы, т.е. гуннах, по легенде начисто истребленных соседями; уцелел лишь один девятилетний мальчик, которому враги отрубили руки и ноги, а самого бросили в болото. Там от него забеременела волчица. Мальчика все-таки убили, а волчица убежала на Алтай, спряталась в пещеру и родила там десять сыновей, а о дочерях нет и помина. По прошествии нескольких поколений некто Асянь-ше (Арсланшад) вышел из пещеры и признал себя вассалом жужаньского хана². Дальше идет нормальная история каганата, включающая, наряду с изложенной, еще две версии происхождения тюркютов (древних тюрок), менее романтичных, но более вероятных и, скорее, более верных. Но речь идет не о том. Разумеется, понимать легенду о мальчике и волчице буквально — неправомерно. Важнее отдельные детали.

Мальчик брошен в болото, похожее на озеро Балатон, около которого гунны потерпели сокрушительное поражение. Венгерское название «балатон» произошло из славянского «болото», так что гуннский перевод верен.

Волчица, родившая от искалеченного ребенка десять сыновей, — образ, такой же, как «галльский петух», «английский леопард» Плантагенетов или «русский медведь» Пещера, в которой скрылись потомки волчицы, — центральная часть Горного Алтая, место, весьма пригодное для укрытия.

И наконец, тюркские ханы сами себя считали, по психической структуре, волками, и слово «Ашина» обозначало «Благородный волк», хотя корень слова монгольский³.

Этот сюжет введен в китайскую хронику как одна из версий тюркского этногенеза, но на самом деле это поэма, а не история. Подумать только: перед нами четверной перевод. Гуннский вариант переведен на древнетюркский язык, тот — на китайский, а последний — на европейские языки. Известно, что каждый перевод поэтического текста снижает его эстетическое достоинство на порядок. Так поэма превратилась в изложение сюжета, как если бы кто-либо составил пересказ «Песни о Нибелунгах», убрав из нее все поэтические удачи.

«Песнь о Нибелунгах» здесь приведена не случайно. Она такой же отзвук гуннской трагедии, как и перевод легенды о волчице и ее потомках, только сохранилась западная версия полнее, потому что пергамент лучше сопротивляется губительному Хроносу, чем береста.

Но что дает этот скудный пересказ науке, стоит ли эта недостоверная информация того, чтобы уделять ей внимание?

Пожалуй, стоит. Она показывает, что при полной политической раздробленности идейное единство хуннов и гуннов сохранялось, что этническая традиция, она же — сигнальная наследственность, была не нарушена и, наконец, что западный поход Истеми-хана в 555 г. был идейно связан с хуннскими миграциями II в., т.е. что 400 лет между этими двумя походами были не провалом в этнической памяти, а поводом для преодоления исторической несправедливости, ибо гуннам и тюркютам предательство гепидов и сарагуров представлялось именно таковым. И последнее, эстетическое восприятие прошлого — это сила, способная вдохновить народ на великие дела. Тюркюты их совершали, и теперь мы знаем почему: незабытые деяния хуннов и гуннов вдохновили их на подвиг.

Так сомкнулись две нити повествования: историко-географическая и этнологическая, причем первая подтвердила правильность второй. Объединение орды Ашина с племенами хуннов усложнило этносистему и сделало ее способной к сопротивлению, а потом и к завоеваниям. Пребывание этноса в привычном ландшафте повело к восстановлению кочевого хозяйства и развитию оригинальной культуры. Тюркский период был продолжением хуннского, хотя социальные формы изменились: вместо родовой державы возникла орда, но сменившие тюркютов уйгуры вернулись к родоплеменной системе, так что, очевидно, обе формы сосуществовали, образуя «эль»⁴.

Примечания

1. См.: Гумилев Л.Н. Древние тюрки. С. 24.

2. Гумилев Л.Н. Указ. соч. С. 23. Приведена литература.

3. См.: Там же.

4. См.: Гумилев Л.Н. Древние тюрки. С. 63.