Глава III. Северо-восточная окраина центральной части поселения

Во введении уже говорилось о несколько необычной конфигурации края мыса в его центральной части. На нем очень четко выявляются отделенные друг от друга четыре мыска-выступа, на трех из которых прослеживались западины от углубленных в материк котлованов построек.

Только на крайнем северо-восточном мыске западин фактически не было. Правда, слабое понижение поверхности в центре мыска визуально улавливалось, и поэтому решено было вскрыть всю площадь этого очень небольшого мысочка раскопом 8×8 м (2×2 квадрата). Дерновой слой здесь был сильно насыщен щебнем и меловой крошкой, толщина его не превышала 10—15 см. Предматерик под ним — сероватый от гумуса плотный слой щебня примерно той же толщины, что и дерновой. Материк — слежавшийся меловой щебень. Никаких остатков построек в материке и в предматерике не обнаружено. Очевидно, строительство зданий в щебенчатой основе было нерентабельно. Не попадалось в слое ни обломков керамики, ни костей животных. Северо-восточный выступ был явно необитаемым.

Это не означало, конечно, что вся примыкавшая к нему с юга ровная площадка (примерно 90×75 м) также была пустой. Наоборот, судя по данным проведенных здесь раскопок и по оставшимся неисследованным западинам, использование ее в древности было весьма интенсивным.

К сожалению, именно этот участок мыса особенно пострадал от дренажной, очень глубокой на этом отрезке железнодорожной канавы, которая примерно на расстоянии 40 м от края оврага «раздваивается» на два русла. Одно проведено прямо к склону оврага, и вода, многие годы из него вытекавшая, промыла на крутом склоне узкую и глубокую «трещину». Второе русло-ответвление поворачивает резко на юг и проходит вдоль края задернованного склона оврага. Поскольку это ответвление не изображено на плане Милютина 1906 г., очевидно, что оно более позднего происхождения. Возможно даже, что этот дренаж использовался как окоп времен последней войны. Как бы там ни было, и какую бы роль ни играла эта канава, она сама и выкид из нее сильно разрушили и сделали недоступной для археологов площадку по краю оврага (ширина этой изуродованной полосы около 15 м). Остальное пространство на этом участке неоднократно подвергалось археологическим исследованиям.

Первые серьезные работы на нем произвел, как уже говорилось, А.И. Милютин. Он не только довольно подробно описал и дал некоторые планы и разрезы вскрытых и изученных остатков разных сооружений, но, что особенно важно для нас, нанес их на план участка. План этот схематический, видимо, глазомерный, но составить некоторое представление о взаиморасположении раскопанных объектов по нему можно. К сожалению, А.И. Милютин практически не связал план, который и не намеревался издавать, с опубликованным текстом. Так, на плане указано 15 раскопанных объектов, в тексте даны описания 12 номеров; условные обозначения на плане совпадают с текстом всего в трех случаях (яма 3—а3, «могила с тремя камерами» — В, «камера с коридором» — Б1). Правда, о расположении еще нескольких объектов можно судить, с той или иной степенью вероятности, по указаниям в тексте о близости их к трем точно определенным комплексам или же к дренажной канаве (рис. 38).

От небольших раскопов Милютина западин не сохранилось. Все они размещались на ровной и после окончания работ, видимо, частично разровненной площадке, окруженной в основном нераскопанными западинами. Часть последних была исследована нашей экспедицией в 1975, 1979—1980 гг.

Прежде чем обратиться к результатам наших раскопок, считаем необходимым вернуться к публикации Милютина, повторить ее в этой книге, переведя размеры открытых комплексов в метрическую систему, и в соответствии с описаниями попытаться уточнить опубликованные в работе чертежи или даже, по возможности, восстановить схематические планы некоторых из них.

Наибольший интерес, по нашему мнению, представляют котлованы построек, объединенные Милютиным в группу «ямы без погребений».

Лучше остальных сохранился и более тщательно, видимо, исследовался котлован жилища № 4/Г3 (рис. 39, А)¹. Западина выделялась большими размерами и достигала глубины примерно 0,6 м. Вскрытый неправильно прямоугольный (слегка трапециевидный) котлован ориентирован сторонами по странам света, размеры северной и южной сторон соответственно 7,19 и 6,75 м, ширина 4,97 м, глубина из-за естественной пологости поверхности колебалась от 0,44 до 0,8 м. В углах котлована прослежены довольно глубокие (до 0,2 м) ямки от столбов. Вдоль восточной стороны в меловом полу была вырублена овальная яма с почти вертикальными стенками и отходившим в северную сторону «горлом». Размеры ямы 1,81×0,57 м, длина «горла» 0,26 м, глубина ямы 0,66 м. На расстоянии примерно 1 м от устья «горла», в северо-восточном углу, находилась еще одна прямоугольная яма длиной 2,3 м, глубиной 0,53 м. Частично ее дно замощено известковыми плитами (0,44×0,26 м), обмазанными раствором глины. Уложены они не ровно, а «лесенкой», с высотой ступеней 4,5 и 9 см. Между краем ямы и стеной котловна прослежена ямка от массивного столба. Очевидно, обе ямы представляли собой остатки какого-то производственного комплекса. По дошедшему до нас описанию и схематичному чертежу (Милютин, 1909, рис, 14) о назначении комплекса судить невозможно. Мы даже не знаем, были ли обожжены (прокалены) поверхности этих ям, какой была глина «обмазки» плит во второй яме.

Столь же неполны сведения об остальных деталях оборудования этого жилища. Так, указывается, что в 0,35 м от западной стены в полу прослежена небольшая овальная яма (0,54×0,40 м) глубиной 0,22 м и на расстоянии 0,8 от нее — еще одна ямка той же глубины (диаметром 0,35 м). На приложенном к изданию плане этого жилища указана всего одна ямка, причем ближе к северной, а не к западной стенке котлована. В дополнение к описанию первой ямки сообщается, что в заполнении ее были обнаружены 6 нижних челюстей свиней, кусок отпиленного оленьего рога и обломки керамики. Эти сведения позволяют говорить, что ямка имела скорее всего ритуальное значение (закладная жертва или просто домашний жертвенник?). Поскольку неизвестно была ли обожжена поверхность второй ямки, мы не можем утверждать, что это была ямка очага. В заполнении котлована были обнаружены козьи рога и обломки посуды.

Рис. 38. План расположения раскопов 1975 и 1979 гг. на северо-восточной окраине центральной части поселения. На план нанесены некоторые объекты, раскопанные Милютиным. Их месторасположение указано приблизительно, что объясняется неточностью плана 1906 г.: 1 — западины, 2 — катакомбы, 3 — разрушенные камеры катакомб, 4 — ямы с остатками погребений, 5 — хозяйственные ямы, 6 — каменные вымостки, 7 — граница лесополосы, 8 — очаги, 9 — «погреба» и другие хозяйственные постройки, 10 — жилища, 11 — дренажная канава, 12 — тропинка по дну оврага

Второй котлован жилища № 3/Г4 глубиной 0,7 м в плане неправильно овальный, размеры его 3×2,48 м (рис. 39, Б). В полу вдоль примерно половины периметра расположено на разных расстояниях друг от друга пять ямок от массивных столбов диаметрами 0,22—0,4 м, глубиной от 0,26 до 0,57 м. В центре пола находилась еще одна ямка диаметром около 0,5 м, глубиной 0,10 м. Ямка, помещенная в центре округлой в плане постройки, могла бы быть очагом, но отсутствие сведений об обожженности ее поверхности не позволяет уверенно сделать такой вывод. По-видимому, это округлое помещение с типичным «тарелкообразным» очагом, помещенным в центре пола, было обычным «юртообразным» жилищем, довольно сильно углубленным в материк. С одной стороны (ниже по склону) стена была более фундаментальной — с крупными опорными столбами, поставленными по округлому периметру так, как ставились в подобных постройках жердевые каркасы.

Рис. 39. Планы объектов, раскопанных Милютиным: А — жилище № 4/Г3, Б — жилище № 3/Г4, В — постройка № 1/Г, Г — постройка № 2/Г2, Д — яма 1, Е — яма 2, Ж — яма 3; 1 — современная поверхность, 2 — ямы в полу построек, 3 — глина, 4 — вымостка из обтесанных блоков, 5 — ямки от столбов

Третья постройка № 1/Г была углублена в материк на 0,44 м, а от современной поверхности — примерно на 1 м. Размеры ее 1,81×1,5 м, Ориентировка — углами по странам света (рис. 39, В). В углах прослежены врубленные в пол продолговатые ямки (18×9 см), глубиной до 0,2 м. Вход находился, видимо, с юго-восточной стороны: в полу у этой стенки расчищены две ямки, аналогичные описанным, расположенные на расстоянии примерно 0,6 м друг от друга и служившие основаниями косяков двери. Никаких следов очажного устройства в описании этой постройки не было. Вероятное отсутствие очага, а главное, небольшие размеры котлована и его значительная углубленность дают основания для того, чтобы говорить не о жилом, а хозяйственном назначении постройки.

Западина от четвертой постройки № 2/Г2 была почти не заметна на поверхности. Размеры ее котлована 2,84×2,3 м, в материк он углублен слабо (рис. 39, Г). Ориентирован сторонами по странам света. По углам и в середине длинных сторон (восточной и западной) в полу прослежены ямки от довольно массивных столбов (диаметр до 0,25 м), глубиной около 0,2 м. О наличии очага сведений также нет, но в отличие от предыдущей постройки, предположительно хозяйственной, в заполнении этой были обнаружены обломки керамики и кости животных (коз), что, возможно, свидетельствует об ином ее назначении (жилом?).

Явно нежилой характер представляет собой сооружение, котлован которого Милютин назвал «четырехугольной могилой с тремя камерами». Западина была большая и довольно глубокая. Раскопки вскрыли ориентированный углами по странам света котлован, углубленный в меловой материк на 0,77 м, а от современной поверхности примерно на 1,5 м (Милютин, 1909, рис. 9 и 10). Форма котлована в плане неправильно четырехугольная: длина всех сторон различная — юго-западной и северо-восточной соответственно 4,3 и 4,44 м, северо-западной и юго-восточной — 2,74 и 2,4 м (рис. 40). Стенки и пол ровные, в полу обнаружены ямки от круглых столбов в каждом углу постройки и у ее юго-западной стены примерно на равном расстоянии от западного и южного углов. На расстоянии около 1,65 м от северо-западной стенки в полу прослежен поперечный ряд из пяти ямок от массивных столбов, углубленных в пол на 11—26 см. Центральная ямка почти квадратная, ямки по обеим ее сторонам прямоугольные, выдолбленные для установки в них хорошо обработанных досок. По обеим сторонам этого ряда, т.е. в западной и восточной стенках, тщательно выдолблены вертикальные выемки («зарубины») для закрепления в них таких же плах или досок. Таким образом, вся эта конструкция представляла собой остатки фундаментальной перегородки, разделявшей постройку на два отделения. Очевидно, они не были изолированы друг от друга, хотя проемы между досками перегородки недостаточны для прохождения через них. На трех сторонах этого помещения находились погребальные камеры.

Камера «а» расположена на его юго-восточной стороне. Вход арочный, размеры его 0,54×0,44 м. Вокруг входа на стене сохранились подтески, предназначенные для закрепления перед входом прямоугольной заслонки, видимо, деревянной, поскольку о наличии каких-либо следов ее в публикации не сообщается. Длина входа была незначительна (судя по опубликованному чертежу), порог камеры начинался практически на уровне стены помещения, от которого камера отделялась не только деревянной заслонкой, но и углубленностью (на 18 см) ее пола сравнительно с полом входного помещения. В плане камера овальная, размеры ее 1,86×1 м, вышина свода 0,86 м. На дне камеры был уложен скорченно на левом боку, головой на ЮЗ, лицом ко входу покойник. Судя по позе, скелет принадлежал женщине. Обнаруженные при нем вещи подтверждают это. В основном найдены бусы: две крупные халцедоновые, две черные большие с глазками, четырнадцатигранные голубые, посеребренные и позолоченные пронизки. Крупные бусы были найдены в области таза, более мелкие — в области живота. У таза обнаружены два зеркала, одно диаметром 6,5 см, с орнаментом из концентрических кругов, другое без орнамента, диаметром 3 см, а также половина бронзового бубенчика. У кистей были положены два ножичка с остатками деревянных ножен. Под газом скелета и вокруг были насыпаны угли. На полу в камере попадались также кусочки истлевшего дерева.

Рис. 40. Четырехугольная могила с тремя камерами: 1 — современная поверхность, 2 — входы в камеры с врезанным вокруг обрамлением для установления «заслонки», 3 — ямки от столбов

Камера «б» врезана в северо-восточную стену, поблизости от камеры «а» (входы обеих находились примерно на равном расстоянии от восточного угла постройки — 1,06 м). Размеры арочного входа 0,57×0,39 м, Вокруг него на стене прослежены следы подтески для закрепления прямоугольной заслонки. Порог камеры находился, как и в предыдущей, на уровне стены, а дно у нее ниже пола помещения на 0,18 м. Размеры овальной камеры 1,86×1,24 м, высота купола 0,84 м. Покойник был уложен на вырубленное в дне возвышение (ложе). Такая конструкция, насколько известно, не характерна для катакомбных захоронений и встречена единственный раз. Скелет лежал на правом боку, головой на СЗ, лицом ко входу, скорченно, с сильно согнутыми в коленях ногами; судя по позе, он принадлежал женщине. У входа — на дне камеры — стоял кувшин с приземистым туловом и узким горлом, рядом с ним брошена мотыжка (рис. 41, Е). Остальные сопровождавшие покойника вещи были обнаружены вокруг скелета. У головы — зеркало (диаметр 10,16 см) и две серебряные позолоченные серьги (рис. 41, В, Д), на фаланге руки — серебряный позолоченный перстень с янтарной вставкой, в грудной клетке — серебряная лунница с золотой накладкой и бронзовая фибула (рис. 41, А, Б). Здесь же находились мелкие обломки бронзовых и золотых пластинок, два серебряных «цилиндрика с ушками"? и две серебряные трубочки с остатками шнурков в них. На юге — витой бронзовый браслет. У костей рук — «обойма» из трех сильно проржавевших ножиков с остатками ножен с серебряной обкладкой (рис. 41, а в области живота и таза — стеклянные бусы — позолоченные и посеребренные пронизки, плоская прямоугольная пронизка с тремя дырочками, глазчатая и полосатая бусины, шесть голубых бусин с выпуклыми пестрыми глазками и две овальные агатовые гешировые? бусины.

Рис. 41. Вещи из погребений, частично изданные Милютиным или «восстановленные» но ссылкам автора на другие издания: А—Е — вещи из камеры «б» четырехугольной могилы: А—Б — изданы Милютиным (ИАК, 29, с, 160, рис. 11, 12), В — см, ЛОАК, № 21. с. 21, Г—Е — см. АОАК, табл. XX, 8, 15. табл. XX, 90; вещи из камеры «в»: Ж — см. АОАК, табл. XXI/23, 3 — табл. XXII/87, И — табл. ХХ/6; вещи из ямы 2: К — ИАК, 29, с. 157. рис 8. Л — АОАК, табл. ХХ/98, М — АОЛК, табл. XXII/103; вещи из разрушенной камеры Б 2; Н—П — см. ИАК, 29, с. 156, рис. 4—6, Р — АОАК, табл. XXI/23

Под скелетом было насыпано небольшое количество угольков и попадались кусочки истлевшего дерева.

Камера «в» находилась в северо-западной, отделенной перегородкой части постройки и была врезана в северо-западную ее стену. Размеры входного отверстия 0,71×0,4 м. Как и в двух предыдущих камерах, на стене постройки сохранились следы подтески для заслонки. Пол камеры ниже пола помещения на 0,22 м. Размеры овальной камеры 2,03×1,42 м, высота свода 0,75 м. В камере погребено двое, оба головами на 3. Первый от входа скелет лежал вытянуто на спине, левая рука на груди, правая вытянута вдоль туловища, череп повернут влево — лицом ко второму погребенному. Второй скелет лежал на правом боку с подогнутыми ногами, правая рука вытянута, левая — кистью на животе. Первый скелет, очевидно, принадлежал мужчине, второй — женщине. Вещей при первом скелете было немного. Это развалившийся при расчистке обычный приземистый с узким горлом кувшин, но в отличие от типичных «салтовских» красного обжига, стоявший у черепа. Там же был найден боевой тяжелый топор, а у таза справа — железный небольшой ножик. Женский скелет сопровождался значительно большим количеством предметов. У головы — зеркало с приставшим к нему кусочком шелковой ткани, в области груди — бусы разных типов и пронизки (с тремя отверстиями и позолоченные), трапециевидный каменный амулет, бронзовые серьги, обломки бляшек и бронзовая пряжка, а у поясницы, т.е. «за спиной», лежал небольшой топорик (рис. 41, Ж—И).

Судя по малому количеству вещей у мужского скелета (первого от входа) и обломкам поясных бляшек у второго, можно предполагать, что погребение было ограблено. Однако других следов вторичного вторжения в камеру не прослежено и, возможно, их не было. Не наблюдалось их и в двух остальных камерах этого сложного комплекса — там скелеты сопровождались обычным для катакомбных могил набором вещей. По-видимому, захоронения во всех камерах не были подвергнуты ритуальному разрушению: скелеты лежали не тронутыми — в анатомическом порядке.

В заключение следует сказать, что в заполнении котлована попадались обломки керамики и, что важнее, целые (разбитые и неразбитые) сосуды: в центре выше пола примерно на 0,4 м найдены обломки одного горшка, в юго-западном углу — обломки трех сосудов (видимо, столовых лощеных?), в юго-восточном — обломки двух сосудов, в северо-западном — три неразбитых горшка. Вероятно, каждая группа сосудов, обнаруженных в углах, представляла собой остатки поминальных тризн по покойникам всех трех камер, совершенных после частичной засыпки котлована этого помещения. Последним (он поставлен в засыпи выше остальных) был горшок в центре. Затем котлован был засыпан полностью.

Судя по тому, что помещение было сооружено очень основательно, о чем свидетельствуют тщательно обтесанные плахи перегородки и наличие угловых столбов, на которых, видимо, держалась кровля, эта, казалось бы, погребальная постройка какое-то время была «открыта», т.е. ее котлован стоял не засыпанным. Очевидно, это было обычное для Маяцкого поселения хозяйственное помещение с поперечной перегородкой. Стены у таких построек, как правило, облицовывались досками, от которых сохранились (на везде, правда) тонкие желобки вдоль стен котлованов, а от перегородок до нас дошли поперечные желобки в полу, иногда просто ямки у противоположных стен и в центре. Захоронения в постройке стали производиться после того, как она перестала функционировать в качестве хозяйственной. Аналогичное строение с поперечной стенкой и последующим захоронением в нем известно в Саркеле (Плетнева, 1996, с. 68—69). Его тоже засыпали только после совершения в нем подбойного захоронения женщины. Использование старых, забрасываемых построек, не только хозяйственных, но и жилых, для совершения в них погребений нередко встречается, как мы видели, на Маяцком поселении, известно оно и в Саркеле (Плетнева, 1996, с. 46—48), и на одном из Дмитриевских селищ (Плетнева, 1989, с. 66).

Не менее интересными и оригинальными погребальными комплексами являются ямы, объединенные А.И. Милютиным в группу «круглые могилы». Формы их характерны для обычных хозяйственных ям салтово-маяцкой культуры.

Яма 1 — «кувшинообразная»: верхняя часть цилиндрическая, нижняя — конусовидная (см. рис. 39, Д). Общая глубина ямы 2,67 м, диаметр устья и верхней части 0,88 м, диаметр дна 2,19 м. Погребение в яме было разрушено полностью, заполнение перекопано, в нем обнаружены кусочки человеческого черепа, кости животных, обломки керамики, бронзовый перстенек.

Яма 2 — конусовидная (см. рис. 39, Е). У входного отверстия (устья) прослежены две полукруглые зарубки (диаметр около 18 см). Диаметр устья 1,25 м, дна — 1,90 м, глубина ямы 1,42 м. В заполнении на глубине 0,7 м находился череп лошади, немного ниже — весь ее скелет, хорошо сохранившийся, а под лошадью — разрозненные кости человеческого скелета: обломок черепа, зубы, тазовые кости, позвонки, кости рук и ног. Под ними в заполнении обнаружены челюсти двух свиней, кости ног крупных животных (коров?), кости гуся, удила, стремена (сильно проржавевшие), 5 позолоченных крупных бронзовых бубенчиков и один большой с рифлением (все, видимо, сбруйные), наременная бронзовая подвеска с кольцом (см. рис. 41, К—М), большая черная глазчатая бусина.

Яма 3 также конусовидная, диаметр ее устья 0,75 м, диаметр дна 1,53 м, глубина 1,50 м (см. рис. 39, Ж). В заполнении ямы, на глубине 1,07 м был обнаружен разбитый упавшим камнем череп человека и разрозненные позвонки. Под ним также в заполнении находились два обломка бронзовой (литой?) чашечки, обломки крупного сосуда (видимо, пифоса?) и кости животных: 12 коз, челюсти трех свиней и некоторые другие со следами обожженности.

Наконец, там же, вперемешку с описанными комплексами были обнаружены и остатки обычных катакомбных захоронений.

Прежде всего это полностью сохранившаяся катакомба (Б1) с дромосом и камерой (Милютин, 1909, рис. 3). Дромос шириной 0,96 м, длиной 2,13 м, глубиной 1,55 м. Дно круто с двумя ступенями спускается ко входу в камеру. Вход шириной 0,72 м, высотой 0,86 м. Вокруг входа выдолблена четырехугольная выемка для плиты-заслонки. Пол камеры находился на уровне пола дромоса. Размеры овальной камеры 2,48×1,77 м, высота 0,8 м. Могила полностью разграблена. В ней найдены отдельные кости человека (кусок черепа, ребро, позвонки, фаланга руки), кусочки деревянного тлена (дуба и осины), обломки керамики.

От остальных катакомб сохранились только остатки полуобвалившихся камер, размытых дренажным водостоком, дромосы их были ориентированы, как и у первой камеры, по линии СВ—ЮЗ и были срезаны при сооружении дренажа.

Камера Б2. Большая ее часть разрушена. По сохранившейся части (примерно 1/3) можно судить, что она была овальной. На полу этой части находился скелет, видимо, лежавший с согнутыми ногами лицом ко входу (обвалившемуся). Милютин писал, что погребение было «сидячим», предполагая, по-видимому, что скелет просто свалился на бок. Его поза позволяет говорить о том, что это была женщина. Это подтверждают и обнаруженные рядом с ним вещи. На костях левой руки надет бронзовый браслет, кроме того, найдены бронзовая фибула и медные щипчики, половинка бубенчика, серьга (см. рис. 41, Н—Р), две янтарные бусины, желтые и синие бусы (возможно, четырнадцатигранные), большая зеленая бусина с глазками, три пуговицы из раковин, костяная рукоятка (ножика?).

Камера Б3 расположена ниже по обрыву и также сохранилась не полностью. В ней были расчищены остатки двух скелетов: у задней сохранившейся стены лежали два черепа и перемешанные кости двух погребенных. На костях рук обнаружены два браслета, среди костей — куски деревянного тлена и обломки чернолощеного сосуда.

Камера Б4 находилась еще ниже по обрыву, от нее осталась только небольшая часть задней стенки. Около нее обнаружена стеклянная бусина.

Еще одна камера, от которой, видимо, остались какие-то следы, относилась к тому же «гнезду» катакомб. На плане Милютина она обозначена «Б5», а в публикации о ней нет даже упоминания.

Помимо А.И. Милютина небольшие работы на этом же участке поселения были проведены Н.Е. Макаренко в 1909 г.² В изданном отчете он дал описание четырех исследованных комплексов (Макаренко, 1911, с. 40—42). К сожалению, не сохранилось (или его не было?) плана расположения их на участке. Связать с ними какие-либо западины, прослеживаемые в наше время, не представляется возможным. Очень схематичны и недостаточно информативны сопровождающие текст три получертежика-полурисунка. Тем не менее дошедшие до нас материалы позволяют в некоторой степени пополнить наши сведения о постройках этого приовражного участка.

Первый комплекс (в публикации — яма 7) находился на склоне к обрыву, в непосредственной близости от описанных выше обвалившихся катакомб. Западина была неглубокая, расплывчатая. Котлован четко выделялся на уровне материка, в плане он неправильно прямоугольный, стенки неровные. Размеры 4,97 3,9 м, глубина 0,8 м, ориентирован углами по странам света (Макаренко, 1911, рис. 45). В полу, вдоль юго-восточной и до половины длины юго-западной стенок вырыта узкая и глубокая канавка (ширина 9 см, глубина от 17,6 до 26,4 см), служившая, очевидно, для установки в них деревянной облицовки. В заполнении были обнаружены обломки керамики и костей животных.

Вторая постройка (в публикации — яма 8) располагалась также у края оврага на расстоянии 426 м от городища. Эта западина была одной из крайних в данной группе. Западина имела вид продолговатой ямки. Котлован выявлен на уровне материка, ориентирован углами по странам света (по длинной оси СЗ—ЮВ), четырехугольный, размеры его 4,97×2,66 м, глубина 1,86 м. В полу поперек ямы на расстоянии 1,42 м от северо-западной стенки вырублена канавка шириной и глубиной примерно 12—13 см, а вдоль стены проведена еще одна аналогичная канавка. В средней части юго-западной стены, на расстоянии 1,77 м от углов вырыты два подбойчика арочной формы (Макаренко, 1911, рис. 46). Вырыты они грубо, поверхность не заглажена, высота их доходила до 0,53 м, ширина — 0,35 м. Вероятно, строители попытались здесь соорудить погребальные камеры, но по неясной причине отказались от этого и бросили начатую работу. Поперечная канавка дает основания предполагать, что это была постройка того же типа, что и помещение с тремя врезанными в стены камерами. В заполнении котлована обнаружены обломки горшков с венчиками, украшенными косой насечкой, и два железных массивных крючка, видимо, от цепей для подвешивания над очагами котла.

Третья постройка (в публикации — яма 9) находилась у самого спуска в овраг, рядом с погребальными ямами. Западина на поверхности выделялась слабо — была мелкой и небольшой. Заметна более всего по цвету травы — над котлованом она сочная и темно-зеленая, отличавшаяся от сильно пожухлой на окружавшей западину территории. Котлован стал просматриваться отчетливо только на уровне материка; он правильно прямоугольный, ориентированный по длинной оси с СЗ на ЮВ (с небольшим отклонением), т.е. углами по странам света. Размеры его 2,57×1,86 м, глубина 0,72 м. В меловом материке выдолблен небрежно. В обычном коричневато-щебневом заполнении никаких находок не было.

Четвертая постройка (в публикации — яма 10) была отмечена на современной поверхности глубокой и обширной западиной. Котлован в материке, ориентирован углами по странам света, в плане почти квадратный (6,4×5,7 м), глубина его 1,06 м. Пол вырезан в мелу небрежно, не заглажен, в центре он глубже, чем у стен. Вдоль всех стен в полу был оставлен невысокий (от 18 до 22 см) и неширокий (от 18 до 53 см) выступ. Края его неровные, местами осыпавшиеся. В ЮЗ углу к постройке прирезана круглая яма, соединенная с нею проходом (Макаренко, 1911, рис. 47). Верхний диаметр ямы 1,06 м, нижний (дно) — 1,42 м, дно ниже пола постройки на 17,6 см. В заполнении постройки найдены обломки костей животных и несколько обломков сосудов, в том числе глиняная небольшая крышечка с клеймом в виде круга с четырьмя лучами, отходящими от него (Макаренко, 1911, рис. 48). Это наиболее распространенный среди гончаров Маяцкого поселения знак мастера.

Таким образом, в начале XX в. здесь были открыты и исследованы остатки и следы девяти построек жилого и хозяйственного назначения, в том числе одна, игравшая роль входной ямы для трех погребальных камер, три круглые ямы хозяйственного типа с остатками погребений в них и разоренные и почти полностью разрушенные остатки пяти катакомбных захоронений.

* * *

Выше уже говорилось о том, что наша экспедиция продолжила раскопки на этом участке. В первый сезон работ (1975 г.), полагая, что именно здесь проходила граница или была пограничная зона, отделявшая поселение от могильника, мы заложили на этой территории несколько разведывательных траншей.

В двух из них (раскопы 7 и 8), на участке между основной дренажной канавой и ее юго-восточным ответвлением, было открыто несколько комплексов ритуального назначения (см. рис. 38).

В раскопе 7, на склоне оврага обнаружена разоренная катакомба (рис. 42, А, Б). Ее подробное описание и чертежи опубликованы (Винников, Афанасьев, 1991, с. 11, рис. 3). Погребение в катакомбе отсутствовало, камера и дромос забиты перекопанной гумусированной землей, в которой были обнаружены разрозненные череп, лопатка и кости ног козы. В публикации указано (с. 35—39), что в камере был похоронен ребенок. Оснований для этого заключения нет, так как размеры камеры (1,5×0,9 м) позволяют предполагать с большей вероятностью, что в ней была помещена женщина в обычной ритуальной позе: на боку с согнутыми в коленях ногами.

В 5—6 м западнее катакомбы прослежен выход почти на поверхность скальной материковой основы мыса, дополненный выкладкой немного обтесанных меловых камней. Размеры открытой части примерно 3×4 м. Остатки этого неясного сооружения сильно стерты — видимо, выкладка в древности немного возвышалась над поверхностью: по ней ходили.

На расстоянии 10—12 м от края вымостки к западу, в раскопе 8 (рис. 42, В, Г) обнаружен котлован постройки 9³. Пятно котлована было открыто на уровне материка, оно интенсивно черное, прямоугольное. Размеры 3×2,1 м. Ориентировано углами по странам света (с небольшим отклонением). Стенки и пол тщательно выровнены. В углах и на середине трех сторон в полу прослежены прямоугольные ямки от столбов-плах или массивных досок (0,28×0,1 м), углубленных в пол на 0,1—0,15 м. В центральной части пола находилась круглая большая и глубокая ямка от столба (диаметр 0,3 м, глубина 0,3 м). Очага в постройке не было. Юго-западная стенка прорезана глубокой «щелью» естественного происхождения.

На полу около юго-восточной стенки лежал череп лошади без нижней челюсти и под ним — кость ноги. Череп плохой сохранности.

В заполнении котлована обнаружены обломки костей животных и несколько обломков керамики: лощеного пифоса с валиками, лощеного кувшина и три обломка кухонных горшков.

Рис. 42. Раскопы 7 и 8 и обнаруженные в них комплексы: А — раскоп 7, Б — катакомба 1а, В — раскоп 8, Г — постройка 9, Д — яма 12. 1 — каменные вымостки, 2 — зола и угли, 3 — щебень, 4 — гумусированный серый слой

Еще западнее, на расстоянии 3 м от постройки на уровне материка обнаружено круглое пятно ямы 12 диаметром 1,04 м (рис. 42, Д). Яма конусовидная, глубина ее 1,12 м, диаметр дна 0,7 м. Стенки и дно ровные, на стенках хорошо видны следы мотыжки. На дне компактно (кольцом) сложенный находился полный скелет молодой лошади. Череп ее лежал в центре ямы на правом виске, мордой на СЗ. Отметим, что у этого прекрасно в целом сохранившегося скелета нет копыт, а у задних ног даже и пястных костей. Видимо, здесь, как и в подавляющем большинстве человеческих захоронений, имело место ритуальное «обезвреживание» погребенного коня. В заполнении ямы над скелетом лошади были найдены обломки керамики: горло и стенка лощеного кувшина, стенки амфоры и лепного горшка, 4 обломка кухонных гончарных (круговых) обычных горшков. Среди немногочисленных обломков костей была обнаружена нижняя челюсть черепа коня. Находка подтверждает синхронность обоих объектов и возможный ритуальный характер постройки с врытым в ее центре большим столбом.

Самый крупный раскоп (560 м²) в этой части поселения был заложен вдоль северо-западного края оврага, вернее, вдоль ответвления дренажной канавы, обрамляющей склон оврага с этой стороны (раскоп 6).

На вскрытой площади было обнаружено 5 полуземляночных построек, две наземные, три хозяйственные ямы, две катакомбы, погребение в яме, жертвоприношение или тризна, остатки (следы) различных хозяйственных или производственных сооружений, назначение которых трудноопределимо из-за плохой сохранности этих явно наземных строений (рис. 43).

Постройка 7 (рис. 44, Б). Пятно котлована было выявлено на уровне материка, размеры его: 2,6×2,5 м. Ориентировано углами по странам света. Пятно и частично пространство вокруг него было завалено обломками меловых камней. Глубина котлована в материке 0,35—0,5 м. В верхней части края стенок немного выкрошились — предматерик на раскопе, как и всюду, рыхловатый слежавшийся щебень. Однако нижняя часть стенок, вырытая в твердом меловом массиве, сохранилась очень хорошо. Стенки и пол тщательно заглажены. Угловые и срединные прямоугольные ямки от столбов-плах также тщательно вырезаны в полу и заглублены в стены котлована. В северном углу находился вход, углубленный в материк примерно на 0,25 м. В полу котлована по обе стороны входа располагались ямки от косяков двери.

Рис. 43. Раскоп 6: 1 — очаги, 2 — ямки от столбов 3 — хозяйственные ямы и ямки с захоронением, 4 — неглубокие ямки-западинки, 5 — следы пятен от построек на материке, 6 — каменные вымостки, 7 — сгоревшие столбики

Пол ровный, без подмазки, в северо-восточной половине постройки он завален камнями, некоторые из них весьма крупные — до 0,6 м в длину. Особенно много их в восточном углу. Среди них на полу прослежен слой золы и угольков. Наличие камней позволяет как будто предполагать существование в этой постройке печи-каменки, но камни не обожжены. Представляется, что они просто упали на пол с рухнувшей крыши, завалив обычный открытый очаг, расположенный, правда, не в центре пола, а в углу на расстоянии около 0,4 м от стенок. Рядом с очагом прослежена ямка для массивного круглого столба (диаметр 0,2 м). Заполнение котлована — гумусированная, смешанная с меловой крошкой земля. В нем обнаружены кости животных и немногочисленные обломки керамики: два венчика котлов с ушками-раковинками, две ручки, венчик, стенка лощеного сосуда, венчик и стенка лепного горшочка, а также крупная перламутровая пуговица.

Постройка 8 (рис. 44, В). Пятно котлована было открыто на уровне материка. В отличие от предыдущей постройки, эта была заметна на поверхности в виде чуть заметной западины. Котлован постройки в плане почти квадратный, размеры его 2,6×2,5 м, глубина 1 м. Ориентирован углами по странам света. Стенки немного вогнутые, а в углах — подтесаны для столбов. На них хорошо видны следы обработки мотыжкой (ширина лезвия 4,5 см). Пол слегка углублен (или стерт?) в центральной части. В нем в углах и на середине двух противоположных сторон (СЗ и ЮВ) прослежены прямоугольные ямки для столбов-плах, причем на северо-западной стороне вырыты две ямки на расстоянии 0,5 м друг от друга. Вероятно, здесь находился вход в помещение. Поперек пола, почти по центральной линии вырыта канавка шириной 0,1 м, глубиной 0,13 м, делящая постройку на северо-западное и юго-восточное отделения. В нее (в ее дно) врезаны основания трех столбов-плах, В целом эта канавка со столбами была основанием для перегородки, которые так характерны для хозяйственных построек Маяцкого поселения.

Рис. 44. Постройки и хозяйственные ямы в раскопе 6: А — жилище 35, Б — жилище 7, В — постройка 8, Г — яма 9, Д — яма 8, Е — яма 10. 1 — зола и угли, 2 — обожженная глина, 3 — камня

Заполнение однородное — гумусированная земля с примесью меловой крошки, а вдоль стен — завал щебня и крошки. Находки в заполнении — несколько обломков керамики: ручка амфоры, ручка от лощеного сосудика оранжевого обжига, два обломка кухонных горшков.

Постройка 33 (рис. 45, А) самая большая из раскрытых сооружений этой части поселения. Западина на поверхности, несмотря на сильную задернованность участка, была глубокой и довольно большой — в поперечнике не менее 5 м. Пятно постройки выявилось на уровне материка, размеры его: 7,3×3,4 м, ориентировано по длинной оси В—З. Котлован углублен в материк на 0,6—0,8 м. Вход находился в западной стороне почти у угла. С обеих сторон входа были вырыты ямки от столбов-плах размером 15×20 см, глубиной 20×25 см. Вход прямоугольный в плане, ступенчатый. Длина его 1,4 м, ширина 1 м, ступеней три, высота их примерно 15 см, они сильно стерты и частично осыпались.

Внутреннее пространство этого длинного помещения, очевидно, было разделено на две части. Восточная часть — жилая. Размеры ее: 3,2×2,3 м, В углах были поставлены квадратные столбы (15×15 см), «вставленные» в вырезанные для них в стенах пазы. В центре этого жилого прямоугольника был поставлен еще один квадратный массивный столб (20×20 см). Возможно, на него опиралось шатровое перекрытие этой части постройки. Очаг помещен в 0,5 м от северной стенки. Это — прямоугольное углубление в полу размером 0,76×0,44 м, глубиной 0,1 м. По обеим его сторонам находились квадратные ямки от столбиков для укрепления в них надочажного устройства, а от него в стенке отходил желобок, служивший, вероятно, ложем для поддувала. В иолу, особенно у южной стенки, разбросана целая «система» ямок от каких-то хозяйственных «комплексов». К востоку от этого жилого, встроенного в котлован сооружения располагался отсек котлована, служивший, видимо, своеобразным шкафом (складским помещением) владельцев постройки, шириной более 1 м. Западная половина котлована (постройки) не отапливалась и была свободна от каких-либо хозяйственных конструкций. Вдоль ее южной стены вырыты три ямки для столбов: одного очень массивного (0,4×0,3 м) и двух круглых диаметрами по 0,2 м. Это помещение могло предназначаться для содержания в холодное время года молодняка (ранней весной, например).

Вход, как говорилось выше, вел именно в эту часть постройки. Снаружи у входа прослеживаются небольшие ямки, пространство между которыми заметно «протерто», а в северном «углу» этой протертости на расстоянии 1,5 м от верхней ступеньки входа находилась ямка диаметром 0,65 м, глубиной 0,2—0,4 м, служившая, очевидно, подставкой (гнездом) для большого сосуда (пифоса). В целом представляется, что здесь перед входом имелось закрытое «крыльцо» (см. рис. 43). Оно было окружено полукольцом каменной вымостки, ширина которой около 1,5 м, а общая длина 6 м. На северном конце этого «полукольца» располагались два круглых открытых овальных очажка (диаметр 0,75 м) с обожженным дном, заполненных золой и углями. У южного конца среди камней также прослеживались зола и угли, возможно, от затоптанного (разрушенного) очага. Вероятно, это была летняя наземная пристройка к жилищу, типа летней кухни, в которой готовили пищу.

Рис. 45. Постройки в раскопе 6: А — жилище 33, Б — жилище 34. 1 — камень, 2 — обожженная глина, 3 — зола и угли

Жилище погибло в пожаре, о чем свидетельствует заполнение котлована, насыщенное золой и углями. Золисто-углистое заполнение покрывает все пространство «крыльца», благодаря чему удалось проследить его конфигурацию в плане. Особенно много угля было в заполнении жилой (отапливаемой) части постройки. Находки в заполнении: 24 обломка кухонных горшков, 28 — пифоса, 3 — амфоры, лощеных сосудов — 5 и лепных горшков — 7, а также кости коров (18), свиньи (9), овцы (10), молодой лошади (3).

Постройка 34 (рис. 45, J5). Западина на современной поверхности большая и глубокая. Пятно котлована в материке овальное, не соответствует форме котлована. Размеры пятна 4,5×3,2 м, размеры котлована 3,4×2,8 м. В плане котлован прямоугольный со слегка округленными углами. Глубина его в материке 0,5 м, ориентирован, как и предыдущий, сторонами по странам света. Несовпадение контуров пятна и котлована объясняется сильной разрушенностью верхней части стен последнего на глубину около 1 м, в меловой монолит котлован врезан на глубину 0,5 м. На стенках прослеживались следы обработки мотыжкой — ровные вертикальные полосы. Вход в постройку находился в западной стороне, ближе к юго-западному углу. Длина его 1 м, ширина 0,6 м. У его внешнего порога был уложен большой (0,3×0,3×0,15 м) меловой камень округлой формы, а у стенки жилища, слева от входа стоял массивный круглый столб, на котором держались дверь и конек крыши. Другой конец конька опирался на такой же столб (ямка: 0,2 м. диаметр, 0,2 м глубина), врытый на середине длины восточной стенки. Угловых столбов в постройке не было. В центральной части пола находился очаг — треугольное углубление с пологими, сильно обожженными стенками. Там же прослежено несколько ямок от столбиков разных диаметров (от 7 до 25 см). Еще две ямки и ниша расположены в северо-западном углу постройки. В центр одной из ямок был вбит круглый, довольно массивный кол. Это дает возможность предполагать, что ямка являлась основанием домашнего гончарного круга или жерновов ручной мельницы. Ниша, вырытая в углу, небольшая, круглая (диаметр 0,5 м), ее дно выше пола постройки на 0,12 м.

Полуземляночная постройка была жилищем. Однако в ее южную стенку были врыты две маленькие катакомбочки. Размеры их говорят о том, что в них были погребены дети. Обе ограблены: ни в камерах, ни в дромосах не сохранилось ни вещей, ни остатков скелетиков⁴.

Заполнение котлована интенсивно золисто-углистое, черное, что свидетельствует о гибели его в пожаре. В нем попадалось довольно много костей животных и обломков керамики: пифосов — 50, лощеных сосудов — 18, кухонных горшков — 19, лепных горшков — 3, амфор — 26. Существенно отметить, что среди обломков кухонных горшков встречались и обломки от горшков, сделанных из глины с отощающей примесью речного кварцевого песка, характерной для степного варианта салтово-маяцкой культуры бассейна Дона. Кроме того, в заполнении найдены обломок ножа, точильный камешек и обломки бронзового «мощевика»: две овальных пластинки (от донца и крышки) и два S-овидных звена цепочки, кости коровы (5), овцы (5), осла (6), свиньи (6), собаки (1).

Особенностью этой постройки, связывающей ее с погребальным культом, является не только наличие в ней детских катакомбных захоронений, но и помещение у самого ее входа (справа от него) небольшой ямы 23 обычного для хозяйственных ям типа с захоронением в ней человека (рис. 46, А). Диаметры устья ямы 0,5—0,55 м, дна — 1 м, глубина ее 0,7 м. Форма конусовидная, стенки и дно ровные, только с западной и восточной сторон выдолблены небольшие подбои для размещения в этой сравнительно небольшой яме погребения взрослого мужчины (35—40 лет). Правда, уложен он предельно «компактно»: сильно скорченно на правом боку. Череп упирался в стенку восточного подбоя, ноги — в стенку западного. Там же — у ног — был брошен в могилу небольшой ножик со стертым лезвием. В заполнении ямы обнаружены зубы лошади (4), кости коровы (7) и овцы (5).

Постройка 35 (рис. 44, А). Фактически наземная, она была углублена в верхний щебенчатый слой материка на 10—20 см. Прямоугольное пятно постройки четко выделилось при подчистке этого уровня материка. Размеры его 2,9×2,35 м. Ориентировано углами по странам света. Постройка сгорела, заполнение пятна золисто-углистое. В нем, в углах и у юго-западной стены, удалось выявить крупные пятнышки скоплений угольков — остатки сгоревших столбиков (диаметр до 0,2 м). Интересно, что при подчистке пола угловых ямок не обнаружено. Очевидно, столбы были поставлены, но не вкопаны в пол⁵. Возможно, этот прием использовался при строительстве всех жилищ, открытых на Маяцком и других салтово-маяцких поселениях, в котлованах которых отсутствовали ямки от столбов. Их обычно относили к виду «бесстолбовых», что, как явствует из наблюдения Ф.Х. Арслановой, раскопавшей постройку 35, было ошибкой: столбы не закреплялись в полу, а были перевязаны друг с другом деревянными конструкциями стен. Остатки этих конструкций прослежены в этой постройке в виде угольных полосок вдоль стен.

Рис. 46. Раскоп 6: А — захоронение человека в яме 23, Б — тризна или жертвоприношение, В — сосуды из тризны. 1 — качни, 2 — обломки керамики, 3 — гумусированное заполнение ямы с включениями мелового щебня

Вход в постройку находился на северо-западной стороне, ближе к западному углу. Он не был углублен в материк — его очертания прослежены благодаря тонкому налету золы и ямкам от столбиков во всех его четырех углах. Глубина ямок около 0,15 м, а форма — в виде усеченных конусов: это означает, что столбики были не вкопаны, а вбиты в верхний рыхловатый слой материка. Размеры входа: 0,85×0,6 м.

Очаг находился в центральной части пола постройки. В плане он неправильно овальный, размеры 0,4×0,2 м, углубление в пол не более 5 см. Следы обжига очажка прослеживаются слабо, так как вся поверхность пола была обожжена при пожаре. В полу разбросано несколько ямок, две из которых, расположенные у противоположных сторон очажка, были, видимо, основаниями обычного приочажного устройства. Находок при зачистке пола почти не выявлено: несколько костей овцы или козы и два обломка пифосов серого и оранжевого обжигов.

Постройка 36 (см. рис. 43) также была наземной. Пол ее находился на уровне предматерика, не был углублен даже в целях нивелировки или подчистки, как у предыдущего жилища, и поэтому проследить его четкие очертания было затруднительно. Пятно пола покрыто слоем золы и угольками — постройка, как и все на этом раскопе, сгорела. Форма его трапециевидная, ориентировано оно углами по странам света, вытянуто по длинной оси с СВ на ЮЗ, примерные размеры 4 х2 м. В северо-западной части было вырыто углубление, заполненное чистой золой, размеры его 1,5×0,70 м. Вход в постройку находился в середине юго-западной стороны, размеры его 0,75×0,7 м, с внешней стороны он был обложен рядом камней.

Помимо этой постройки на вскрытом участке попадались следы еще нескольких, также полностью наземных сооружений, от которых сохранились отдельные тарелкообразные очажки, заполненные золой и угольками, развалы или обрывки вымосток из камней (см. рис. 43).

На участке южнее описанной группы из четырех построек были исследованы три хозяйственные ямы, тщательно вырубленные в монолитном меловом материке (см. рис. 43; 44, Г, Д, Е). Пятно ямы 8 выделилось в материке в виде круга диаметром 0,95 м. Стенки ямы до глубины 0,4 м вертикальные, ниже — вогнутые, расширяющиеся ко дну. Дно круглое, диаметр его 1,22 м. Глубина ямы в материке 1,2 м. Заполнение ямы — гумусированная земля с меловой крошкой. Находок нет, кроме нижней челюсти барана. Яма 9 самая большая из трех. Устье — на уровне материка, круглое, диаметром 1,2 м. Диаметр дна 1,8 м, глубина ямы 2,7 м. Стенки ровные, до глубины примерно 0,75 м вертикальные, ниже — расходящиеся ко дну; дно гладкое, горизонтальное. Заполнение аналогично яме 8, находок в нем нет. Диаметр пятна ямы 10 1,28 м. Как и предыдущие, оно четко выделилось в материке. Диаметр дна 1,44 м, глубина ямы 1,25 м. В заполнении обнаружено два обломка лощеных сосудов и два пряслица, изготовленных из амфорного черепка и из камня. Стенки ямы на глубину 0,7 м вертикальные, ниже они расширяются. В целом форма ямы напоминает обычный лощеный сосуд с высоким и широким горлом и немного «сплющенным» туловом (типа кружки). Впрочем, и яма 8 тоже напоминает иди имитирует один из типов салтово-маяцких сосудов, скорее всего — кубышку с коротким горлом и приземистым туловом.

Создается впечатление, что три ямы были выдолблены одним человеком, так как все практически сделаны по одному принципу: вертикальное «горло» и расширяющееся Тулово, только у ямы 9 расширить Тулово так, чтобы яма стала «кувшинообразной», у мастера не хватило, видимо, сил и терпения, к тому же, яма была бы громадной (не нужной) вместимости.

Как во всех основных «гнездах», в гнезде этого участка поселения среди жилых и хозяйственных комплексов попадались погребальные сооружения. Таковы упомянутые выше детские катакомбочки в жилище 34 и погребение мужчины в круглой яме. Помимо того, на раскопанном участке были обнаружены две катакомбы (VII и VIII) и тризна. Катакомба VII помещена на площадке между постройками 33—36. Судя по скорченной позе, сопровождающему инвентарю (скромному набору украшений и амулетов), малым размерам камеры и дромоса, сохранившемуся, хотя и частично ритуально разрушенному, скелетику, в катакомбе была похоронена девочка, примерно 4-х лет. Над дромосом этой катакомбочки, перекрывая его, находился один из очажков, заполненный золой, очевидно, относящийся к более позднему времени.

Подробное описание этой и следующей катакомб (VIII) опубликовано (Винников, Афанасьев, 1991, с. 26—30, рис. 13; 14). Захоронение в катакомбе VIII было разграблено, камера и дромос заполнены однородным гумусированным с примесью меловой крошки грунтом, верхняя часть дромоса была разрушена (перекопана) до глубины почти 0,5 м. Расположена эта катакомба поблизости от постройки 35, западнее ее примерно на 2—2,5 м. По-видимому, с этой катакомбой можно связать ритуальный комплекс, обнаруженный к западу от нее (см. рис. 43). Комплекс был выявлен сразу под дерном (рис. 46, Б). Это яма, диаметром примерно 0,60—0,65 м, углубленная в материк на 0,2 м; общая ее глубина 0,5 м. С восточной и северной сторон ямы расчищены площадки, выложенные меловыми камнями со слегка «подтесанной» поверхностью. Лучше других сохранились (полностью восстановлены) лощеный кувшин с приземистым туловом и коротким горлом-раструбом, а также небольшая лощеная кубышка с «сосочками» по тулову (рис. 46, В). Помимо них в яме обнаружены обломки лощеного серого пифоса, лощеной кружки со «звериной» ручкой и кухонного большого горшка с насечками по венчику и линейным орнаментом по тулову.

Назначение этой ямы, заполненной битой посудой и окруженной каменными выкладками, не вполне ясно. Это могла быть обычная тризна по покойнику из ближайшей катакомбы. Однако каменные выкладки, как правило, около тризн не сооружались, поэтому вполне вероятно иное смысловое, более общее ее значение, а именно — жертвенника, аналогичного обнаруженным А.З. Винниковым (Винников, Афанасьев, 1991, с. 122—124).

Раскоп 6 дал нам наиболее полную картину заселенности этой приовражной части поселения, которая долгое время всеми археологами, начиная с Милютина, считалась его северной окраиной. Изучение поверхности участка вокруг раскопа 6 позволило нам обнаружить немного южнее его западину, которую решено было исследовать для того, чтобы выяснить ее происхождение, а значит, установить северо-восточный край этого обширного «гнезда», поскольку восточнее западины прослеживаются только на расстоянии не менее 100—120 м (см. рис. 3).

Рис. 47. Раскоп 10 с жилищем 39: 1 — современная поверхность и дерн, 2 — очертания пятна постройки в материке, 3 — щебень, 4 — гумусированный слой разной насыщенности (от светло- до темно-серого), 5 — обожженная глина, 6 — зола и угли, 7 — обуглившаяся прослойка рухнувшей кровли

Итак, над крайней западиной был заложен раскоп 10, размеры его 8×8 м, ориентировка по странам света (рис. 47). Западина имела вид округлого углубления с пологими склонами, глубина ее 0,5 м, диаметр около 6 м. Пятно постройки 39 было открыто на уровне сероватого предматерика, состоявшего из щебня с примесью гумуса (верхний слой материка здесь, как и в раскопе 6, — слежавшийся щебень). Размеры котлована: 3,8×2,8 м, глубина его в материке достигает 1 м. Пол ровный, горизонтальный. Ориентирован он сторонами по странам света с небольшим отклонением. Стены вырублены в нижней части в меловом монолите грубо — видны незаглаженные следы мотыжки со стандартной шириной лезвия — 4,5 м. Всюду на стенах прослежены нитки, разные неровности, трещины. Ясно, что стены были облицованы деревом. Верх стен, выкопанный в щебневом материке и предматерике, местами, особенно с западной стороны, сильно осыпался.

По диагонали от северо-востока к юго-западу пол котлована прорезан глубокой материковой трещиной шириной около 0,4 м, забитой щебнем и черноземом.

У западной стенки расположена лежанка длиной 2,5 м, шириной 0,9 м, высотой 0,5 м, вырубленная в мелу. Угол ее оббит и осыпался. Вдоль стенок на полу прослежено несколько неглубоких ямок от столбиков, видимо, от деревянной облицовки. В середине восточной и южной стенок находились ямки от столбов, служивших каркасом для облицовки стен жилища. Ямки от угловых столбов располагались за пределами пола жилища: в северо-восточном и юго-западном углах — в прорезавших стенки естественных трещинах, в северо-западном и юго-западном углах — в специально выдолбленных в углах пазах.

В центре пола помещен большой (1,2×0,8 м) очаг, углубленный в пол на 5—10 см и заполненный золой и угольками. Поверхность его была сильно обожжена и даже потрескалась.

Вход (коридор) находился в северо-восточном углу. Длина его 2,2 м, ширина 1 м. В нем три ступени (сильно стертые), ширина каждой 0,6—0,8 м, высота соответственно 0,4, 0,25, 0,15 м, плоскости их были немного наклонны в сторону жилища, но вода в него не затекала, так как направление входа соответствовало Наклону дневной поверхности: у входа всегда было сухо.

Севернее входа на 0,6 м было выявлено овальное пятно (0,5×0,8 м). Оказалось, что это выход на поверхность трещины, прорезавшей пол жилища. Не исключено, что трещина в постройке была перекрыта полом и использовалась в качестве дымохода или поддувала, поскольку подходила вплотную к очагу.

В заполнении котлована четко прослеживалась углистая прослойка рухнувшей в него крыши. По краям заполнение светлое, насыщенное меловыми щебнем и крошкой, осыпавшейся с бортов при разрушении постройки, В центральной части оно обычное — сильно гумусированное. Несмотря на углистость прослойки, оставшейся от крыши, в целом в котловане нет следов пожара. Кровля просто осела в разрушившуюся постройку, дерево было плотно засыпано землей с крыши и «самовозгорелось», В гумусном заполнении котлована были обнаружены обломки керамики: 6 обломков амфор, довольно много обломков лощеных сосудов, количество которых явно преобладало среди остальных, а также кухонных горшков — в основном обломков сосудов, изготовленных из глины с примесью кварцевого речного песка.

Исследование приовражного участка на этом было закончено, хотя следует отметить, что, судя по расположению сохранившихся и хорошо видимых на поверхности западин, последнее жилище могло относиться уже к другому «гнезду», находившемуся южнее приовражного. Действительно, расстояние от построек, вскрытых в раскопе 6, до этих западин и жилища 39 довольно значительно — от 10 до 20 м. Впрочем, без сплошного исследования «свободного пространства» уверенно говорить о его полной незаселенности вряд ли возможно.

Что же касается приовражного участка, то изучение его Милютиным и нашей экспедицией свидетельствует о беспорядочной разбросанности на нем разнотипных сооружений различного назначения: жилых, хозяйственных, погребальных, ритуальных и пр. В общем эта особенность сближает его с другими, более полно исследованными гнездами, результаты работ на которых даны в других главах этой книги.

Примечания

1. В числителе № по тексту, в знаменателе — на плане (см. рис. 38).

2. В 1907 г. вслед за Милютиным на Маяцком мысу работали В.Д. Языков, Л.И. Мартинович, С.Е. Зверев, которые также раскопали несколько западин. Результаты их работ очень неопределенны и останавливаться на них вряд ли целесообразно (см.: ИАК, 1908. Прибавление к вып. 26 и 28).

3. Поскольку раскопы этого участка вскрывались в два сезона (1975 и 1979 гг.), а номера объектам давались общие по всему поселению, вне зависимости от их месторасположения, нумерация построек и ям на них не сплошная.

4. Подробное описание катакомб опубликовано (см.: Винников, Афанасьев, 199], с. 89—91), поэтому здесь мы опускаем характеристику этих комплексов.

5. Правда, в западном углу была круглая неглубокая ямка, но ее размеры (диаметр около 0,4 м) не соответствовали диаметру столба, а значит, ямка и не играла крепежной роли.