Глава III. Перещепинско-вознесенский этап (конец VI — первая половина VIII века)

В хронике Захария Ритора, написание которой он закончил в 569 г., перечислен ряд имен «гуннских наследников»: оногуры (авнагур), кутригуры (куртаргар), булгары (бургар), хазары (хасар), авары (авар), савиры (сабир), сарагуры (сирургур) и др. [Пигулевская, 1941 с. 165}. Всех их он поместил в Предкавказских степях, но оногуры в некоторых более поздних источниках локализовались в Приазовье-Причерноморье еще в V в., а кутригуры — в Причерноморских степях, булгары, по данным Иордана, — «севернее Понта» и т.д. [Иордан, 1960, с. 72, комментарии: с. 222—223; Прокопий из Кесарии, 1950, с. 381, 385]. Из различных, разноязыких более или менее достоверных сообщений можно сделать вывод, что все эти этносы или народы постоянно воевали друг с другом, об их «вынужденных передвижениях» (бегстве, отступлении и просто откочевке) сохранились сведения в сочинениях нескольких средневековых авторов [Артамонов, 1962, с. 62—115; Айбабин, 1999, с. 95—97].

Вся эта неспокойная, вечно бурлящая, полная опасностей жизнь долгое время не создавала, конечно, никаких условий для хотя бы относительной стабилизации экономики, хозяйства и быта. Согласно свидетельствам нескольких средневековых авторов, обративших внимание в своих сочинениях на внутреннюю жизнь (быт) нескольких наиболее часто упоминавшихся в источниках этих формировавшихся этнических группировок, ясно, что, как и гунны, они продолжали вести кочевническое хозяйство в рамках все той же весьма устойчивой и единственно возможной тогда первой — «таборной» стадии кочевания.

Из этого следует, что так же, как и в прошедшую эпоху, кочевники не оставляли или почти не оставляли после себя никаких уловимых археологами следов пребывания. Памятников этого времени обнаружено больше, но они столь же часто разрушены и разграблены или про-28

сто «стерты» с лица земли. Правда, часть даже «полуразрушенных» дошедших до нас «богатых» комплексов дает достаточно обширный материал для хронологических определений не только отдельных памятников, но и в целом всей эпохи, а следовательно, является ценнейшим источником, уточняющим и дополняющим лаконичные сведения письменных источников о степном мире того времени.