Разделы

Счетчики




Яндекс.Метрика


Глава 1. Отечественные историки XVIII—XX веков о славяно-хазарских экономических контактах

I

Вопрос славяно-хазарских экономических отношений один из ключевых среди проблем славяно-хазарского взаимодействия. Но, тем не менее, долгое время в отечественной историографии он не представлял интереса для изучения. Для историков XVIII — первой половины XIX веков важнейшими были вопросы политической истории восточного славянства, а также этническая история. В этом ключе и подходили исследователи к проблемам славяно-хазарских отношений. В лучшем случае они лишь повторялись вслед за письменными источниками,1 опираясь в основном на древнерусские летописи, арабские же свидетельства не были доступны для большинства, а переводы этих источников на европейские языки были низкого качества. Первые шаги делала такая наука как нумизматика. Вместе с тем, и политическая экономика как наука только зарождалась в России. Поэтому историки, обращавшиеся к экономическим реалиям, упирались в одни лишь дани, рассматривая их как источник существования Хазарии за счет славян.

Так И. Стриттер предполагал, что хазарское государство «процветало», но его экономической основой была дань со славянских племен.2 А Н.М. Карамзин считал Хазарию торговым государством, в которое Россияне ходили на судах с торговыми целями.3 Однако, экономические связи он представлял скорее в виде внеэкономического отчуждения силой хазарского оружия «диких произведений натуры» и «щелягов» у славян.4 Да и у противника Карамзина Н.А. Полевого находим подобные взгляды. Полевой считал, что вся экономическая мощь хазар состоит в их военной силе, и если и можно говорить о каком-то славяно-хазарском экономическом взаимодействии, то оно представляется в качестве подчинения славян силе завоевателя, то есть на лицо неэкономические отношения.5 *

Но не только вышеперечисленными причинами объясняется пренебрежение к проблемам экономики. Другим существенным моментом, повлиявшим на разрешение этой проблемы, является дискуссия между А. Шторхом и А.Л. Шлецером о существовании торговли в древней Руси.6 Более того, даже в ходе споров, развернутых вокруг «хазарской проблемы» в 20-е годы XIX века экономический аспект задействован не был. Все это оказало сильное воздействие на решение вышеозначенной проблемы.

И лишь с конца 20-х годов, в связи с переводами арабских авторов Х.Д. Френом, его работами по нумизматике, а также работами других исследователей в данной области появился обширный материал, позволивший вплотную подойти к экономическим вопросам, влиявшим на славяно-хазарские отношения.7 Интересно в этой связи, что Д.И. Языков, использовавший только письменные источники, предполагал, что у хазар не было собственной монеты.8 В противовес ему И.Д. Беляев, основываясь на нумизматическом материале, считал шляги собственными хазарскими деньгами, которыми пользовались и славянские племена, находившиеся в зависимости от хазар.9 Таким образом, вокруг экономических вопросов славяно-хазарского взаимодействия начинает возникать определенная традиция. Своеобразие ее как раз и состояло в том, что исследователи, использовавшие нумизматический материал, применяли письменные источники, в лучшем случае, как иллюстрацию, и наоборот.

Тем не менее, накопленный в 20—30-е годы XIX века материал, прежде всего переводные арабские источники и нумизматические изыскания, позволил появиться обобщающим трудам по истории экономики. Как отмечалось выше, участники дискуссии по «хазарской проблеме» непосредственно не касались экономических вопросов, но позднее их представления и выводы нашли отражение в историографии, посвященной вопросам славяно-хазарских экономических и торговых контактов.

И.Д. Беляев, о некоторых взглядах которого мы писали выше, хотя и считал, что на Руси не было своей денежной системы, а гривна была занесена варягами, тогда как щеляг — хазарами, предполагал, что торговля Руси с Востоком была обширною.10 Эти взгляды И.Д. Беляева вызваны и ещё одним существенным обстоятельством, а именно, его критикой взглядов М.Т. Каченовского, который считал, что в Восточной Европе до XIII века вообще не было «значительного обмена товарами».11 Мы подробно не останавливаемся на этой проблеме, так как она не имеет прямого отношения к нашей теме, но помогает рассмотреть эволюцию взглядов на торговые отношения между Русью и Хазарией. Именно отрицание торговли в Древней Руси М.Т. Каченовским, воспринятое им у А.Л. Шлецера, дало сильнейший толчок для внимательного рассмотрения этих проблем, в частности, славяно-хазарских экономических отношений. В отличие от Каченовского, противник «скептической школы», М.П. Погодин предполагал обширную торговлю между Русью и Востоком, и Хазарией.12«С конца VIII—XI века жители России производили постоянную торговлю с Каспийским мусульманским миром».13Опираясь на переводы Х.Д. Френа и на нумизматические изыскания В.В. Григорьева он приходит к казалось бы парадоксальным выводам. Вслед за Григорьевым, он считал щеляг англосаксонской монетой, название которой было перенесено на дирхем. А так как до прихода варягов торговля не осуществлялась, то торговля Руси с Хазарией была производной от северной торговли.14 К таким выводом автор пришел, будучи приверженцем «норманской теории». Он не отрицал, что в доваряжский период были взаимоотношения между славянами и хазарами, но, по его мнению, они сводились лишь к взиманию хазарами даней у славян.15

П.С. Савельев так же не разделял мнения «скептиков» на проблемы торговли. Он первым обратил внимание на то, что в торговле между Русью и Хазарией принимали участие не только русские, но и еврейские купцы. Как нумизмат он считал, что эта торговля была вызвана потребностью Руси в серебре. По мнению автора, черноморские руссы и киевляне шли на ладьях до Саркела, где находилась сильная хазарская крепость, далее волоком до Волги, затем спускались на ладьях к Итилю.16 Руссы привозили хлеб, мед, воск, меха, что вместе с десятиной доставляло большие выгоды Хазарии.17 «Но, баланс был на стороне произведений севера...».18 После побед руссов над Хазарией, а также гибели державы Саманидов торговля пришла в упадок: Русь нашла себе другие источники добычи серебра.19 Исследователь определил роль Хазарии как посредническую в торговле Восточной Европы. Главными же участниками обмена были Русь и арабский Восток. И именно проблемы арабского мира, а не гибель Хазарии, стали причиной упадка торговли. Выводы Савельева будут востребованы и спустя сто лет.**

В 60—70 гг. XIX века, в пореформенный период, происходит новый всплеск интереса к экономическим проблемам Древней Руси. Развитие новых тенденций в историографии становится возможным благодаря переводу на русский язык арабских источников, новым нумизматическим работам, а также изучению новых источников по вопросам славяно-хазарского взаимодействия.20

Возвращается к этой теме и Беляев. Он писал о том, что поляне и до их обложения данью хазарами участвовали в торговле в Приднепровье, ходили в Хазарию и на Волгу.21 В свою очередь, по мнению автора, новгородцы вели торговлю с Камской Болгарией и Хазарией. «Они оттуда получали разные азиатские товары, дорогие ткани, золото, серебро, бисер и оружие, а сами доставляли Болгарам и Хазарам дорогие собольи и лисьи меха, морской зуб».22

Подобного же мнения о торговле Руси с Хазарами был и К.Н. Бестужев-Рюмин. Он высказал предположение, что Хазария, получая товары от Руси, вела транзитную торговлю с Грецией, Кавказом и Южным побережьем Каспия.23 В отличие от него, И.Е. Забелин считал, что хазары получали промысловые товары от славян посредством даней; с освобождением славянских племен потребность хазар в товарах оставалась, вместе с тем Русь пыталась торговать ими в обход Хазарии, что и вызывало её противодействие. Походы на Восток руссов автор рассматривал как поиски путей на рынки Востока.24 Упадок Хазарии, победы над ней Святослава, прежде всего укрепили торговлю Новгородской земли, так как вся Волга стала русской рекой и естественной торговой магистралью на Восток.25

Корчев и Тмутаракань, согласно Д.И. Иловайскому, принадлежали руссам во времена Олега. Именно здесь лежали, по его мнению, корни экономических противоречий между руссами и хазарами: «Там ещё стояла сильная Хазарская держава, с которой Руссы вели значительную торговлю, а иногда вступали в жестокую борьбу». Кроме моментов политических присутствует и торговый интерес. Во-первых, «Русь, проживавшая в столичном городе и приходившая сюда для торговли, по всей вероятности терпела иногда разные обиды и притеснения, за которые она всегда готова была платить кровавым возмездием». Во-вторых, «хазарская твердыня Саркел на Дону» препятствовала проходу Руссов на Волгу и далее на Каспий. Победы Святослава открыли свободный путь по Дону и Волге.26

Так как и Д.И. Иловайский и И.Е. Забелин были сторонниками автохтонности восточных славян и славянского происхождения русской династии, а К.Н. Бестужеву-Рюмину были близки их взгляды, то естественными противниками их были норманиста. И действительно, А.А. Куник придерживался мнения о том, что славяне вообще не принимали участия в торговле с Востоком и Хазарией. Он считал, что руссы-скандинавы торговали по Волге и в Хазарии. Здесь, в Хазарии они вели оживленную торговлю с Рахдонитами. Евреи и Русь, писал автор, «работали по взаимной выгоде, факт, который явствует для всякого непредубеждённого человека в истории балтийско-каспийской торговли».27 Он считал что, несмотря на «несколько натянутые» политические отношение между Русью и хазарами, торговля пробивала себе путь.28

Таким образом, мы видим, что интерес историков к проблеме славяно-хазарских экономических отношений до второй половины XIX столетия не имел постоянного характера и сильно зависел от отношения общества к экономике, как таковой, и истории экономики, в частности. Это не позволяло исследователям, изучавшим эту проблему, оформить свои наблюдения в определенную концепцию.*** Отсутствие опоры на экономическую теорию также давало о себе знать. К вопросам славяно-хазарских экономических контактов историки обращались лишь мимоходом, изучая другие проблемы древнерусской истории. Но, тем не менее, ряд высказываний этого периода нашел поддержку и развитие в последующей историографии. Речь, прежде всего, идет о наблюдениях историков-нумизматов, считавших, что торговля осуществлялась при помощи серебряных денег — дирхем (В.В. Григорьев, П.С. Савельев, И.Д. Беляев). А также о выводах антинорманистов, предполагавших, что основными субъектами торговли в Восточной Европе были славяне и хазары (Д.И. Иловайский, И.Е. Забелин, К.Н. Бестужев-Рюмин), и противостоявших им норманистов, отрицавших роль славян в торговле на юге Восточной Европы (М.П. Погодин, А.А. Куник).

II

Лишь в последней четверти XIX века, с развитием новых экономических отношений, возникает концепция, которая наиболее четко представила вопросы славяно-хазарских экономических контактов, показала прямую зависимость политических проблем от экономики. Речь идет о взглядах В.О. Ключевского, изложенных им в лекциях и получивших окончательное оформление в работе «Боярская Дума Древней Руси». Важнейшим фактором политического развития Руси для В.О. Ключевского была внешняя торговля. «Одно внешнее обстоятельство, — писал историк, — особенно содействовало успехам этой торговли». Хазары, кочевой народ, подпавший под влияние «торговых и промышленных» евреев, покорил Восточнославянские племена: «Лишив восточных славян внешней независимости, оно [иго — В.Э.] доставило им большие экономические выгоды». Для «послушных данников хазар» открываются речные и сухопутные торговые пути на Восток, идет бойкая торговля на Днепре, хазары выступают лишь в роли торговых посредников. Свидетельством этой бурной экономической деятельности являются клады с дирхемами. Вследствие развития восточной торговли у Славян возникают торговые города.29 Из-за наступательного движения печенегов Хазария уже не в состоянии выполнять функцию покровительства славянской торговли с Востоком. В таких условиях политическая власть переходит к древнерусскому городу уже в IX веке: «Мы не знаем, как Хазары сбирали дань с подвластных им славянских племен, как правили своими данниками, посредством ли своих или туземных уполномоченных. Во всяком случае, вооружение города, оборона торговых путей, расширение области и укрепление власти над нею — все это создавало большому промышленному городу много новых забот».30 Таким образом, по В.О. Ключевскому Хазария была именно тем «окном на Восток», посредством которого Восточные Славяне приобщились к торговле. Торговля способствовала развитию политической самостоятельности у Славян, и привела, в конечном итоге, к созданию первых государственных образований задолго до появления варяжских князей. Но, мы вынуждены подчеркнуть это особо, без внешнего толчка — «хазарского ига» — подобного развития ситуации могло и не произойти. Эти взгляды В.О. Ключевского нашли огромное количество последователей, которые поддержали их, развили и даже популяризировали. Полностью согласился с выводами своего учителя, сторонник «экономического материализма», Н.А. Рожков.31 Писавший независимо от В.О. Ключевского, сторонник «экономического материализма» В.В. Святловский, допускал, что одним из важнейших государств, с которым вела торговлю Древняя Русь, было Хазарское царство, которое, по его мнению, играло «выдающуюся роль» в международной торговле.32 **** Эта торговля и побудила Святослава разгромить Хазарию, не позволявшую руссам торговать далее Итиля.33

М.С. Грушевский, не примыкавший к вышеназванному направлению, так же разделял взгляды В.О. Ключевского. Он предполагал, что во время хазарского господства на Днепре у славян развивается торговля и ремесла.34Хазарское могущество основывалось, по мнению автора, прежде всего, на торговле. Как и В.О. Ключевский, в падении хазарской власти он видел ключевой момент создания государства, когда силы Хазарии ослабели, то торговые места вынуждены были сами заботиться о своей безопасности, что и привело к созданию своей системы защиты.35 Дальнейшие походы Руси на Восток, в частности и против вятичей, и против Хазарии были вызваны растущей торговой экспансией. Так вятичи стояли на торговом пути в Каспий. Но главной причиной было все же не очищение торговых путей, а поиск добычи в торговых местах.36

Вслед за В.О. Ключевским С.Ф. Платонов был уверен, что хазары имели огромное значение в торговле славян с востоком, они открыли им безопасный путь к Каспийскому морю. «Под покровительством этих же хазар славяне проникли в Азию».37

Под сильным влиянием «теории» Ключевского находился и С.А. Корф. Он повторял, что именно торговый народ хазары втянули славян в торговлю и обучили торговым приёмам.38 Киев — центр торговли на Днепре охраняли хазары, они же, обеспечив внешнюю безопасность, дали возможность «сосредоточения всех социальных сил славян на их внутреннем развитии».39 Автор, изучавший историю государственности, не сосредотачивается на внешней торговле, а рассматривает другие аспекты экономического взаимодействия хазар и славян.

В этом же разрезе археолог А.А. Спицын подошел к проблеме славяно-хазарских отношений. Он утверждал, что хазарский Киев имел значение конечного центра мировой торговли на северо-западе...40 Путь к Киеву из устья Волги шел через земли алан, позднее он получил наименование «Залозного». Спицын связывал торговую активность Хазарии с аланами. Историк писал, что именно аланы «давали ток хазарской культуре; торговля и промышленность находились в их руках».41 К данному мнению исследователь пришел, основываясь, прежде всего, на новейшем для того периода источнике — археологических раскопках Салтова, но свои наблюдения автор подкрепляет весомыми свидетельствами из письменных памятников. Но, тем не менее, он считает, что Киев достигает своего экономического могущества в X—XIII вв., имея торговые связи с Тмутараканью, находящейся в устье Дона,42 соседями которой являются дружественные Киеву — аланы.43Попытка же овладеть торговыми путями на восток, привела к столкновениям между хазарами, с одной стороны, и руссами и византийцами, с другой стороны. Окончательно хазары были разгромлены совместными усилиями византийцев и руссов44В другой своей работе А.А. Спицын отмечал, что «судьба мировой торговли в южной России переходит к ставшему в тылу степей русскому государству, молодому и свежему». Киев заменил собой Итиль45

Мнение В.О. Ключевского об экономических связях Восточных славян с хазарами нашло отражение и в учебной литературе. Так автор курса для коммерческих училищ В.А. Бутенко повторял, что хазарское завоевание доставило «покоренным народам большие выгоды. Для них теперь сделались открыты степные речные дороги, шедшие к Черноморским и Каспийским рынкам, и под покровительством хазар по рекам, занятым славянами, пошла бойкая торговля».46

Вопреки вышеперечисленным работам А.Е. Пресняков выступил с резкой критикой взглядов В.О. Ключевского о влиянии торговли на быт славян, и опирался он на работу Н. Рыжкова.47Но критика эта не нашла поддержки в литературе.

В работе, опубликованной М.К. Любавским после Октябрьской революции, многие положения В.О. Ключевского нашли продолжение. Исследователь думал, что торговля Славян с Востоком шла под покровительством Хазарии и благодаря ей.48 Но с приходом в Киев варягов, они взяли в свои руки торговлю с Востоком, и торговля эта по масштабам не уступала торговле с Византией. Так же как в случае с Византией, в случае с Хазарией именно разногласия на почве торговли привели к столкновению Руси (для автора — скандинавов) и хазар, с которыми не было общих границ.49 Таким образом, кроме взглядов В.О. Ключевского Любавский использует и положения А.А. Куника.

П.Г. Любомиров также был сторонником взглядов Ключевского на торговлю. В своей работе он посвятил немало страниц торговым связям Хазарии с Восточными славянами. И сделал он это, опираясь на нумизматический материал, собранный А.А. Марковым. Он считал, что Итиль был центром международной торговли между Западом и Востоком.50От Итиля к Днепру существовал всего один торговый путь и «шел он Волгой примерно до нынешнего Царицына, Дубовки, может быть даже Камышина». Отсюда по мелким речкам, через волоки караваны направлялись к «восточному выступу Дона и вниз до устья Донца».51 На основе находок монет и не без воздействия «торговой теории», сторонником которой он являлся, Любомиров резюмировал, что «несмотря на очень длительное участие среднего Поднепровья в торговле с Востоком, она была делом немногих крупных центров...». Деревенская же масса осталась в стороне от этого движения.52 Ради справедливости отметим, что монетными находками, как отмечал исследователь, не была затронута и территория самой Хазарии. Хазары проникли на славянские земли с торговыми целями, после чего стали и их политическими властителями.53 Отдельно подошел автор к рассмотрению такого объекта дани как щеляг. Он считал, что термин этот был заимствован у германцев.54 Надо также отметить, что Любомиров предполагал, что и монеты проникали на славянские территории путем торговли, а уже в последствии изымались как объект даней. Поэтому славяне, которые возможно жили, по мнению автора, в пределах хазарской столицы, участвовали в восточной торговле, в то же время древляне, радимичи оказались вне торгового движения.55Изучив данные Маркова о территории радимичей, он отметил, что по Сожу и в его бассейне в Могилевской губернии не найдено ни одной находки восточных монет. В Черниговской губернии на 160 курганов обнаружен один дирхем 913 года, да и тот из украшения.56 После чего исследователь приходит к следующему выводу: «Указание же на плату ими [радимичами — В.Э.] казарам дани, да ещё щьлягами, т. е. серебряной монетой, в рассказе о покорении их Олегом под 893 г. представляется мне недостоверным, по крайней мере, в отношении радимичей по Сожу». Монет, констатирует Любомиров, времён хазарского господства здесь нет. Но, может быть, существовала восточная ветвь радимичей, тогда бы летописное свидетельство выглядело правдоподобнее. Автор думал, что возможно летописная версия о вятичах, плативших по щелягу, была перенесена и на радимичей. Тем более что в лесах средней и верхней Оки немало находок дирхемов.57 Этим П.Г. Любомиров и ограничился. Мы видим, что исследователь не сомневается, что щеляг — это монета. Возвращаясь к экономическим отношениям Хазарии и Руси, отметим, что историк считает: поход князя Святослава против Хазарии был вызван заинтересованностью Руси в восточном торговом пути.58 Работа П.Г. Любомирова представляет собой довольно успешный синтез различных источников, на основании которых автор делает достаточно осторожные предположения. Но эта тема не получила своего развития в 30-е и 40-е годы.

Зато в 1924 году к изучению «хазарской проблемы» обратился В.А. Пархоменко. Он писал: «Летопись свидетельствует о мирном характере подчинения племени юго-восточной ветви восточного славянства хозарам». Это свидетельство станет понятным, «если мы вспомним, что Хозары в эту эпоху в жизни Восточной Европы играли роль посредников в торговле...».59 Он считал, что от хазар русские получили наклонность к грабежам и тем самым были втянуты в волжско-кавказскую торговлю.60 Эта же привычка, по мнению историка, дала возможность киевско-полянским князьям, путем завоевания и продвижения с юга на север, соединить черноморско-днепровский водный бассейн с балтийским, и создать торговый путь из «варяг в греки».61 Именно походы Святослава на Хазарию способствовали возникновению торговых связей и с Новгородом через Оку и Волгу.62 Торговые связи, в свою очередь привели к созданию «примитивно-торгового» государства — Древней Руси. Итак, мы видим, что В.А. Пархоменко предполагал, что именно «торговая школа» Хазарии была одним из важных факторов возникновения первого русского государства. К подобному заключению историк пришел независимо от наблюдений В.О. Ключевского, но, тем не менее, схожесть налицо.

В отличие от Пархоменко Ю.Д. Бруцкус, будучи как и многие его предшественники, сторонником построений Ключевского, считал, что причины экспансии хазар в Восточною Европу по преимуществу экономические. Кроме торговых центров на Волге, они создали торговые опорные пункты на Днепре — Самбат (Киев), и у Керченского пролива — Самкарц.63 Более того он разделял мнение о том, что «в течении нескольких веков хазары объединяли и культурно подготавливали к государственной жизни те южные области, из которых в X веке русские дружины сколотили Киевское великое княжество».64 Тем не менее, в соперничество с хазарами за экономические выгоды, приносимые торговлей, по мнению исследователя, вступили не восточные славяне, а варяги. Эта борьба продолжалась столетие. «Что касается Днепровского бассейна, писал автор, задача была выполнена Олегом, — хазары были отстранены».65 Борьба эта завершилась тем, что варяги заняли все торговые центры хазар.66Так Бруцкус вслед за М.К. Любавским вторил и А.А. Кунику.

Несколько в стороне от общего в историографии 20-х годов течения, подтверждающего взгляды В.О. Ключевского на славяно-хазарские экономические отношения, стоял В.В. Бартольд. Несмотря на то, что он ставил себе иные задачи, но и он подчеркивал, что товары в столицу Хазарии Итиль отправлялись по «славянской реке» — Дону. Был и другой путь для славянских товаров: по верхнему и среднему течению Волги.67 Вслед за П.С. Савельевым Бартольд утверждал, что баланс был на стороне Руси, о чем и свидетельствуют монетные находки.68

И.М. Кулишер, в свою очередь, был уверен, что торговля руссов осуществлялась не только транзитом через Хазарию, но руссы самостоятельно, минуя хазар, торговали с арабами.69 Отметим, что Кулишер как А.А. Куник и М.К. Любавский, отличал руссов (скандинавов) от славян. Он считал, что основным промыслом первых был все же грабеж, а торговля шла как дополнение. Приобретение же необходимых для обмена предметов, происходило путем «внеэкономического» присвоения. «При таких условиях, — писал автор, — едва ли можно преувеличивать значение этой торговли... и говорить о существовании больших торговых городов на Руси», о чем писал В.О. Ключевский.

П.И. Лященко предполагал, что завоевание хазарами славян имело «мирные последствия». Так как первые сделали последних не только своими торговыми посредниками, но и открыли им путь на Восток. За два века, по мнению исследователя, до образования древнерусского государства, торговля славян с Востоком процветала.70 И в этом автор согласен со своими предшественниками, среди которых В.О. Ключевский, М.С. Грушевский, В.Н. Розен, И.М. Кулишер.5*

Для Н.Л. Рубинштейна столица Хазарии — Итиль был важным торговым центром, притягивающим к себе руссов. Торговый путь пролегал, как из Киева, так и из Новгорода. Первоначально, до X века, в этой торговле посредниками являлись хазары. Недаром, считает автор, слово «скот» значило тогда деньги, богатство. А этот термин славяне могли заимствовать только у хазар. Болгары и хазары, как предполагал исследователь, были более активными в торговле, чем русь.71 Но попытка навязать свое посредничество в торговле в X веке не могла не вызвать столкновений, в которых русь уже выступала активной стороной: «Русские «гости», — подчеркивал исследователь, — которые являются в Итиль — воины, дружинники».72

Наконец, Ю.В. Готье, ученик В.О. Ключевского, развил выводы своего учителя в двух работах, посвященных хазарам. Он полагал, что Хазария держала контроль над важнейшими путями торговли: Боспоро-Донскому и Каспийско-Волжскому, и обеспечивала безопасность этих путей вооруженной силой.73 Эти же взгляды он развил в последующей своей работе. Ю.В. Готье считал хазар, с одной стороны, хозяевами «торговой биржи», лично не принимавшими участия в торговле, а с другой стороны, предполагал, что именно «мягкая» политика, проводимая каганатом на покоренных землях, способствовала торговым оборотам.74 Принимали участие в этой торговле и поданные хазар — славяне, проживавшие как в хазарских городах, так и в бассейне Донца и Дона. Именно город Киев, будучи торговым центром, был объектом хазарской дани. Ю.В. Готье полностью соглашался с мнением В.О. Ключевского о том, что города и торговля окрепли в эпоху хазарского владычества. Но автор признает, что состояние источников не позволяет нам рассмотреть хазарское влияние подробнее.75 Но, тем не менее, торговля Хазарии с севером шла не через Киев, а по Волге до IX века включительно.76 Готье считал, что позднее существовала и сухопутная дорога, «направление которой указывают клады восточных монет». Дорогу эту из хазарских центров к Киеву через аланские поселения проложили хазары. Походы руссов привели к падению «биржи», но целью походов, по мнению историка, был не захват торговых путей, а захват добычи: для норманнов Итиль-«Серклан» — сказочная страна.77

Подводя итоги изучения славяно-хазарских экономических отношений с конца XIX века и до 30-х годов XX столетия, мы видим, что мысли, высказанные В.О. Ключевским, определили развитие эволюции взглядов на данном направлении на долгие годы. Это было связано, по нашему мнению, со следующими обстоятельствами:

1. Выводы исследователя попали на «благодатную почву», находящуюся под воздействием новых экономических условий, сложившихся в России конца XIX — начала XX веков.

2. Четкое изложение проблемы, строгие причинно-следственные связи, согласно которым первичны экономические причины, а политические производны от них.

3. Теория В.О. Ключевского успешно «лавировала» среди подводных камней русской историографии, возводя происхождение древнерусского государства к донорманнскому периоду — периоду «хазарского ига».78

4. Среди последователей взглядов В.О. Ключевского было много его учеников или ученых, причислявших себя к сторонникам его взглядов на экономические отношения. Эти же взгляды преобладали и в период с 1917 по 30-е годы включительно. Многие положения этого учения были взяты на вооружение и историками, находящимися под воздействием экономической теории К. Маркса.

В послереволюционных работах большинство исследователей следовали выводам В.О. Ключевского, некоторые из них объединяли представления последнего со взглядами, изложенными норманистом А.А. Куником. Особенностью этой компиляции было устранение славян из процесса торговых отношений в Восточной Европе. Но данные взгляды представлялись анахронизмом. Так данные топографии монетных кладов П.Г. Любомирова, выводы, сделанные востоковедом В.В. Бартольдом, работы советских археологов, прежде всего М.И. Артамонова79, объективно показали участие восточнославянского общества в экономических контактах с Хазарией, да и всем Востоком.

III

Если большинство авторов, писавших в 20—30-ее годы, сложились как историки ещё до революции, то в 30-х годах появляется ряд работ исследователей, сложившихся как историки уже после 1917 года и полностью стоявших на новых позициях — марксистских представлениях исторического процесса. К ним можно отнести и исследования уже упомянутого выше М.И. Артамонова, а также работы В.В. Мавродина, в которых он обратился к проблеме славяно-хазарских экономических контактов. Но исследователь писал ещё в традиционном ключе: торговлю между славянами и тюркскими, яфетическими и иранскими племенами автор относил к внутренней торговле единого политического организма — хазарского государства. Этот товарообмен способствовал и развитию внешней торговли славян на Востоке.80 В.В. Мавродин предполагал, что под покровительством Хазарии — «державы мира» между Восточными славянами и Востоком установились регулярные торговые сношения.81 Купцами, в данном случае, выступали не арабы, а славяне, отправлявшиеся с дружинами на Восток, и именно «они то и прорубили окно на Восток» в IX—X вв. Свидетельством чего является серебро VIII в., найденное по среднему течению Днепра.82 Хотя историк не утверждал, что торговое соперничество привело к столкновению Святослава с хазарами, но он отмечал, что после разгрома каганата был установлен сухопутный торговый путь из Руси в Тмутаракань, но на очень короткое время.83 Говоря же о других аспектах экономического взаимодействия Хазарии и славян, В.В. Мавродин подчеркивал роль салтовских поселений. Оттуда вместе с торговлей проникали на Русь не только предметы ремесла, но и «навыки ремесленной выучки».84

В свою очередь, А.Я. Якубский видел в русских-славянских купцах крупную политическую силу, которая на рынках Хазарии уступала только мусульманским купцам. Однако, он считал, что «в условиях ещё дофеодального общества, на заре своей государственности, русские дружины» ходили в походы с грабительскими целями, что было в полном соответствии, по мнению исследователя, с духом эпохи и с уровнем их собственного общественного развития.85 Автор склонен в меньшей мере, чем его современники, уделять внимание торговле и вообще экономическим контактам славян с хазарами. Даже по поводу торговых пошлин он пишет, что они были важны для каганата, но все же экономической основой хазарского общества были дани, которые взимались со славян, алан и горцев: «они подчинялись только силе...».86 То есть, на первый план выступают не экономические взаимоотношения, в частности между славянами и Хазарией, а внеэкономическое принуждение. Удар Святослава привел к потере столицы хазар — последнего источника для существования каганата, в то же время, этнически разнообразная масса каганата попала под сильное влияние печенегов.87 Хазария перестала существовать как государство. Вообще, надо отметить, что востоковеды были всегда крайне осторожны в своих оценках, и Якубский не стал исключением из этого правила.

В работе, посвященной торговле Древней Руси Б.А. Рыбаков уделил не мало страниц экономическим и торговым отношениям восточных славян, а затем и Древней Руси с Хазарией. Свою работу автор начинает традиционно: «Хазарский каганат в VII—VIII вв. включает южных славянских племен, которые постепенно втягиваются в юго-восточные торговые связи Хазарии».88 Но активно славяне начали участвовать в торговле с Востоком, в частности, с Хазарией, начиная с IX века: «Русско-арабская торговля началась при посредстве хазарского каганата. Хазария, лежавшая в середине степей и владевшая важнейшим узлом путей, очень скоро стала местом транзита между Востоком и Западом». Автор считал, что наличие еврейского элемента в Хазарии способствовало её широким торговым связям, в том числе и со странами Западной Европы и Руси. «В торговые связи Хазарии, — отмечал Рыбаков, — были втянуты особенно те славянские племена, которые входили в политические границы Хазарского каганата (поляне, северяне, радимичи, вятичи)». Именно участие в торговле повлияло на производство височных колец у вышеперечисленных племен. Два основных пути связывали Русь с Итилем: по Волге и по Черному морю через Дон. Недаром в Итиле находилась большая колония русских купцов со своими судьями.89 Чем же торговали славяне на рынках Итиля? «О том, писал историк, что торговали мечами через Киев, косвенно свидетельствует и легенда о дани, платимой полянами хазарскому кагану...».90 Предметами ввоза в Хазарию были также мех, мед, свечи, кожа, кора тополя, береста, шапки, рыбий клей, соколы, янтарь, кольчуги, рабы, скот. Об этом пишет автор с опорой на Аль-Мукаддаси. Развитие торговли и препятствия, чинимые Хазарией, привели к захвату Волжского торгового пути Святославом, «неутомимым завоевателем земель и торговых путей».91 Таким образом, мы видим, что исследователь, в целом, следует историографической традиции в том, что славяно-хазарские экономические отношения осуществлялись посредством торговли, предметами которой были, с одной стороны, серебряные дирхемы и изделия Востока, а с другой стороны, объекты промысла Восточной Европы и изделия нарождавшегося ремесла Древней Руси.

Но после публикации в газете «Правда» от 25 декабря 1951 года статьи П. Иванова «Об одной ошибочной концепции» в работах, касающихся славяно-хазарских экономических отношений, произошли резкие перемены.6* Наглядно эти изменения можно проследить в работах Б.А. Рыбакова. Автор полностью отказывается от традиционных представлений, более того — от написанного им самим ранее. В контексте своего нового взгляда на Хазарию как «паразитарное» государство, он писал, что «Древняя Русь вызревала не в недрах Хазарского каганата, а рядом с ним, в борьбе с ним, и создавалась она на несравненно более прочной экономической основе, чем примитивное государство кочевников хазар, долгое время существовавшее лишь благодаря тому, что превратилось в огромную таможенную заставу на путях по Северному Донцу, Дону, Керченскому проливу и Волге».92 Государство это лишь мешало русской торговле IX—X вв. И только русским дружинам было под силу как торговать, так и сломить сопротивление противников.93

Н.Я. Мерперт в статье «Против извращений хазарской проблемы» выступил против «принижения исторической роли славян», в том числе и принижения роли славян в экономических отношениях в Восточной Европе. Автор, возражая Ключевскому, полагал, что хазары не открывали торговых путей для славян, а пытались преградить их, нападали на русские караваны и грабительскими пошлинами тормозили торговлю. Рост же числа монетных кладов в Приднепровье в IX—X вв. связан, по мнению историка, не с «утверждением хазар в южнорусской степи», а с образованием и усилением Киевской державы, «парализовавшей рядом мощных ударов грабительскую деятельность хазар».94 Таким образом, историк считал, что ни о каком экономическом взаимодействии между хазарами и славянами не может быть и речи. Мерперт подчёркивал лишь отрицательное влияние каганата на экономику Руси.

Наконец, Б.Д. Греков, находившийся под воздействием работ Б.А. Рыбакова о Хазарии, склонен был видеть в ней «грабительское государство», которое лишь противодействовало торговле Руси, а она, по мнению автора, охватывала огромные пространства от берегов Балтийского моря до Византии и все той же Хазарии.95 Необходимо отметить, что во взглядах на экономические взаимоотношения хазар и славян у Б.Д. Грекова просматривается линия, перегруженная идеологическими особенностями существования СССР, его национальной безопасности. Сложное состояние последней невольно проецировалось и на предыдущие исторические периоды, но, не всегда оправдано. Поэтому и причины походов Святослава против Хазарии он выводит из экономических нужд Руси, да и Святослав, установивший свою власть над землями каганата, по мнению историка, «принимал меры к тому, чтобы создать условия для нормального экономического развития вновь завоеванного края».96Нормальное экономическое развитие, надо полагать, автором противопоставлялось «паразитарному».97Это мнение, как официальное, «освященное» «высшим авторитетом советской исторической науки»98, в особенности после дискуссии по «хазарской проблеме», стало основным.

П.Н. Третьяков примкнул к исследователям, полагавшим, что Хазария «паразитарное государство». Он, рассматривая влияние хазар в Восточной Европе через призму экономических отношений в регионе, считал, что Хазария мешала нормальной эксплуатации волжского торгового пути, более того: хазары вели борьбу против других важных в торгово-экономическом плане регионов: Крыма и Закавказья и территорий некоторых славянских племен.99 Но вскоре (IX—X вв) политически окрепшие северные славянские племена начали продвижение на завоеванные хазарами земли в районы Дона, Азовского моря и Таманского полуострова.7* движение это было вызвано, прежде всего, причинами экономического характера: «желанием овладеть плодородными черноземными землями в связи с распространением пашенного земледелия».100

Не все историки придерживались данного мнения. Так востоковед Б.Н. Заходер не рассматривал Хазарию как главного экономического врага Древней Руси. На основании переводов восточных источников он предполагал, что в Итиле была значительная колония русских купцов со своим судьей. Руссы для него — несомненно славяне. Он считал, что именно меха занимали главенствующее место в торговле руссов с Востоком. Именно размах этой торговли позволял называть Волгу, по берегам которой обитали неславянские народы, русской рекой.101 Но в целом, автор признавал, что состояние источников по данной теме таково, что «трудно, но возможно представить себе некоторые черты жизни такой русской христианской купеческой колонии в Итиле...».102

Спустя тридцать лет после публикации труда М.Г. Любомирова, в 1956 увидел свет важный труд по истории экономических и торговых связей Древней Руси, основанный на нумизматическом материале. Для В.Л. Янина, Древняя Русь VIII—X вв. раннефеодальное государство, для которого «преобладающую роль в товарном обращении первоначально имеют внешние торговые связи».103 Что касается восточного серебра, то Русь получала его путем обмена, в таких торговых центрах как хазарский Итиль и Булгария. Однако, автор категорически не согласен с мнением Любомирова о том, что торговый путь пролегал из Хазарии на Русь. К этому выводу автор приходит на основе топографии находок кладов.104 Он считает, что торговый путь пролегал из Булгар прямо в Киев, минуя и Хазарию, а после 824 года минуя и земли радимичей. Серебро это предназначалось исключительно для «славянского внутреннего товарного обращения».105 Таким образом, для исследователя очевидно, что Хазария не принимала прямого участия в торговле Восточных Славян с Востоком. С уверенностью можно сказать, что на данные выводы повлияли и прошедшая в 50-х годах дискуссия по «хазарской проблеме», и специфика источников, с которыми работал автор.

Но надо отметить, что не все исследователи, рассматривавшие клады как исторический источник, согласились с подобной аргументацией исследователя по поводу русско-хазарских торговых отношений.

В.В. Кропоткин выступил с резкой критикой взглядов В.Л. Янина на участие Хазарии в транзитной торговле с Русью: «Категорическое суждение В.Л. Янина о полном отсутствии обращения куфических монет на территории Хазарского каганата в IX — первой половине X века следует признать, по меньшей мере, преждевременным... Мы полагаем, что основная масса дирхемов, найденных в ранних кладах южной части Восточной Европы, была привезена на Русь по Дону и Северному Донцу из пределов Хазарского каганата».106 Но факт притока серебра по Кропоткину не является свидетельством его важной роли в экономике Руси.107 В последующих своих работах В.В. Кропоткин развил эти тезисы. Автор, учитывая появление новых свидетельств о наличии монет у самих хазар, пришел к следующим выводам:

1. Невозможно ввести серебро в Булгар, минуя Итиль.

2. Булгары платили дань хазарам до 965 года.

3. Серебро проникало к восточным славянам, так как многие племена славян были зависимы от Хазарии.108

4. Южный, хазарский путь был важнейшим в международной торговле.

5. Вопреки мнению Янина, в торговле на дирхемы принимали участие не только славяне, но и хазары, и скандинавы, аланы, финно-угры и др.109

Таким образом, В.В. Кропоткин считал, что в торговле Восточной Европы до X века хазары и славяне принимали непосредственное и прямое участие, хотя обмен этот часто не стимулировался потребностями экономики Восточнославянского общества, в частности: «Товарное производство и развитое денежное обращение складывается у славян и других племен Восточной Европы не ранее IX—X вв. н. э., когда ремесло отделяется от земледелия, появляется феодальная собственность на землю и многочисленные средневековые города...».110

Н.Я. Половой достаточно оригинально подошел к рассмотрению торговых отношений между Русью и хазарами. Он рассматривает их в контексте международной торговли. Вслед за Б.А. Рыбаковым автор считает, что Хазария превратилась в «таможню», через которую шли не только торговые экспедиции, но и военные, направленные против врагов хазар.111 Но, Хазария, по мнению исследователя, являлась преградой, не позволяющей арабам напрямую торговать с севером. Даже разгром руссов в 913 году не был выгоден хазарам, но они вынуждены были смириться с подобной практикой мусульманской гвардии.112 Обострение же русско-хазарских отношений, в том числе и экономических, и привело к разгрому каганата Святославом.113

Будучи противником восприятия Хазарии как «паразитарного государства», М.И. Артамонов все же считал, что торговые отношения между Русским государством и Хазарией строились лишь на том, что хазары пропускали через свою страну руссов, взимая с них десятину. И, здесь он строго следует источникам. «Вероятно, она [Хазария] действительно заботилась о том, чтобы, как говорит Иосиф, не допускать разбойничьи шайки руссов, по-видимому, чаще всего норманнов, в Каспийское море». И, лишь с усиливающейся военной слабостью Хазарии, ухудшалось и «экономическое» состояние страны. В данном случае, мы вынуждены обратить внимание на слова, сказанные Артамоновым по поводу экономики государства хазар: процветание Хазарского каганата находилось в зависимости от его выгодного местоположения на перекрестке торговых путей, и «торговое обращение через Хазарию росло, а количество даней уменьшалось...»,114 что и вело к ослаблению государства. Свидетельством того являются походы руссов в 913 и 943 годах, которым хазары могли противостоять лишь с трудом.115 Историк обратил своё внимание и на топонимику города Киева. Он писал: «Такие топонимические термины как «Козары», «хазарские ворота», бытовавшие в Киеве, свидетельствуют о том, что в них жили хазары, хотя они могли там появиться и значительно позже в качестве купцов».116 Таким образом, топонимические термины свидетельствуют о том, что не только русские купцы бывали в Хазарии, но и хазары посещали Киев. Возвращаясь к вопросу экономических отношений славян с хазарами надо сказать, что в них автор, как и Б.Д. Греков, видел ключ к ответу на вопрос о причинах похода Святослава: «Это была не авантюра, а продуманное мероприятие для захвата контроля над восточной торговлей».117 Исследователь так же утверждал, что и поход князя Владимира в Крым, «по всей вероятности, имел в виду и закрепление Руси на Керченском проливе... Тмутаракань и Белая Вежа находились на пути из Киева к Волге, и только опираясь на них можно было держать этот путь открытым для русской торговли».118 Так военными действиями был решен важный вопрос о торговых путях. Однако, в Тмутаракани торговля осталась в руках хазар и евреев.119

Как и Артамонов В.В. Каргалов допускал возможность того, что Хазария, контролировавшая торговые пути с Востоком, обеспечивала безопасное передвижение по ним славян.120 Но вслед за Б.А. Рыбаковым он не допускал мысли о том, что торговля эта существовала и между славянами и хазарами. Каганат был лишь «таможней», которую проходили славянские купцы, заплатив пошлины, в силу чего хазарское «влияние на содержание и направление восточной торговли было ничтожным».121 Но, основной артерией торговли с Востоком для славян была Волга. Каганат был, по мнению автора, заинтересован в нормальном функционировании этого пути, «так как доходы от транзитной торговли составляли основу его существования». Поэтому историк считал, что не приходится говорить об отрицательной роли Хазарии в торговле славян с Востоком. В X веке с падением государства хазар торговля по Волжскому пути пришла в упадок.122 И в этом он согласен с В.Б. Вилинбаховым.8* В целом же, полагал автор, влияние Хазарии на экономику и торговлю восточнославянского общества было незначительным.123

Авторы статьи о внешней торговле древней Руси предполагали, что она началась лишь с образования Древнерусского государства.124 А.П. Новосельцев, рассматривая торговлю Руси с Востоком, за отправной пункт берет Булгар.9* А торговлю Руси с Хазарией он представляет, как производную от торговли с Булгарией. «Хазарская столица, — писал он, — являлась местом постоянных контактов восточных, русских и булгарских купцов». Он, следуя источникам, отмечал, что здесь находились торговые колонии: славянская и русская. К сожалению, автор не объяснял, чем они отличаются друг от друга. Бывали русские купцы и в Семендере. Правда, необходимо подчеркнуть, что Новосельцев не обошел вниманием и другой путь в Хазарию. Путь этот по Дону «вел из нижней Руси к Хазарской столице Итилю. Ездили из Киева и Чернигова на Волгу и по Донцу — Дону — Переволоке» до XI века. В общем же, говоря о торговых контактах Руси и Хазарии, заметим, что они освящены историком вскользь, и не как самостоятельный элемент, а как производный, причем от отношений Руси с Булгарией.125 Но, следует упомянуть, что исследователи ставили целью лишь «опровергнуть ложные концепции», поэтому возможно и всплывают старые определения об активном торговом балансе Древней Руси и притоке валюты.

В свою очередь И.И. Ляпушкин попытался рассмотреть наиболее острый вопрос историографии о путях проникновения серебра с Востока в Восточную Европу. Этот вопрос, как мы видели выше, имел принципиальное значение для разрешения славяно-хазарских торговых отношений. Опираясь на данные археологии, автор видел два пути проникновения серебра на Русь. Первый идет прямо на север по р. Дон, второй — по Северному Донцу и далее по левым притокам Днепра, по Днепру до Смоленска. И в первом и во втором случае находки не выходят за рамки IX века. Многие из юго-восточных находок обнаружены не случайно, а при археологических раскопках на поселениях. Находки эти, по мнению И.И. Ляпушкина, связаны не только со славянами, но и с населением Хазарского каганата: носителями салтово-маяцкой культуры.126 Именно здесь в пограничье и происходил обмен, но территория распространения дирхема такова, что не позволяет говорить о товарно-денежных отношениях у славян данного периода. Более того, исследователь высказал предположение, что найденные на территории проживания Восточных славян клады, могли принадлежать и иноплеменникам, как-то арабским купцам.127 Внешний обмен, как считал историк, играл заметную, но не определяющую роль в славянском обществе VIII—IX вв.128 Экономическое могущество в данный период достигалось неэкономическими методами.129 Возвращаясь к путям проникновения дирхема на территорию проживания Восточных славян, заметим, что, как считает автор, путь через Булгар, в обход степей, стал актуален с X века, когда печенеги перекрыли караванные дороги в степи и уничтожили пограничные поселения салтовцев и славян.130 Этим же путем совершает поход на Хазарию и князь Святослав. Работа И.И. Ляпушкина представляет несомненный интерес для корректировки взглядов на славяно-хазарские экономические отношения, в особенности до X века.

Вопреки сложившимся взглядам на экономическую подоплеку похода Святослава на Хазарию, в высшей степени важным представляется замечание А.В. Гадло, считавшего поход Святослава не продуманным государственным мероприятием, вытекавшим из «экономических потребностей Руси», как полагали М.И. Артамонов, В.В. Мавродин, Б.А. Рыбаков и В.Т. Пашуто, а рядовым походом за данью.131

Еще одной работой, в которой вопрос славяно-хазарских экономических контактов был рассмотрен всесторонне, была статья С.С. Ширинского. Автор на основе топографии монетных кладов и с опорой на работы В.Л. Янина и В.В. Кропоткина наблюдал следующее явление: до 833 года находки серебряных монет в Восточной Европе распределяются равномерно, а с 833 года и до начала X века на земле полян, древлян, дреговичей, радимичей, кривичей и западной части северян клады отсутствуют, в то же время находки серебра обнаруживаются у вятичей и восточных северян. Это наблюдение дало возможность историку прийти к выводу о том, что «молодое государство» Древняя Русь в период VIII — начало X вв. была подвергнута торговой блокаде — «таможенной войне» со стороны Хазарии и «даже от своих ближайших соседей — славян»: вятичей и северян, входивших в зону влияния Хазарского каганата.132 Возникает вопрос, возможно ли говорить о «денежных торговых отношениях» на очерченной территории, когда, все двадцать пять находок кладов (до 833 года), описанных В.Л. Яниным, были зарыты в местах, где славянского населения не было. По этому поводу В.В. Кропоткин писал в работе, посвященной денежному обращению в конце VIII — первой половине IX века: «В обширных районах, заселенных славянами между Днепром и Дунаем, не найдено ни одного клада куфических монет, относящихся к этому времени».133 10* Работа С.С. Ширинского ещё раз подтверждает, как далеко может уйти от реальной картины исследователь, использующий в своей работе лишь один источник — нумизматический, и прибегая к современным ему представлениям об экономических отношениях. Что мы и видим нередко при рассмотрении разных аспектов славяно-хазарских отношений.

В.П. Даркевич подтвердил уже сложившийся в историографии подход, когда в торговле с Восточной Европой Хазария считалась всего лишь транзитной страной. Но до начала IX века эта торговля носила спорадический характер.134 Свидетельством чему являются находки серебряных изделий.135

Авторы труда «Археологические памятники Древней Руси IX—XI веков», рассмотрев пути проникновения серебра в Восточную Европу, пришли к выводу, что путь этот пролегал через Хазарию — по средней части Дона, через Оку на Верхний Днепр и далее в Западную Двину. С конца IX века они отмечают резкое увеличение значения Булгарии на путях проникновения серебра на Север.136 По вопросу проникновения серебра в Восточную Европу исследователи заняли компромиссную позицию.

В этот же период В.Л. Янин повторил свои выводы о путях проникновения серебра в Восточную Европу.137

Это заставило А.Е. Леонтьева заново пересмотреть данный вопрос. Автор считал, что «на основании только топографии находок импорта... можно указать лишь наиболее вероятные пути сообщения. Более подробную информацию могут дать письменные источники».138 На основании этого историк приходит к заключению о том, что «основными путями поступления куфических монет на Русь в IX в. были Дон и Сев. Донец, выводившие к славянским поселениям в бассейне Оки и Днепра... Прямого транзитного пути по Волге в IX веке не существовало». Эти наблюдения ещё раз подтверждают мнение тех исследователей, которые подчеркивали важность Хазарии в торговле с Восточными Славянами.139

Практически двадцатилетний период отсутствия полновесных работ на тему собственной истории хазар усилил разрыв между достижениями советской исторической науки за этот период по истории экономики Древней Руси, восточных славян и Хазарии.11* Лишь со второй половины 70-х годов наряду с публикациями, посвященными нумизматике и археологии, выходит ряд работ, в которых рассматривается не только хазарская история во взаимодействии с историей Руси и других народов, но и собственно история самого каганата. В рамках нашего исследования мы не имеем возможности остановиться подробно на этой проблеме. Отметим, что эти выводы об экономической системе хазарского каганата получили наиболее полное развитие в работах С.А. Плетневой и А.В. Гадло.12*

Так С.А. Плетнева писала, что «экономика каганата основывалась в первую очередь на земледелии и отгонном скотоводстве...»140, что не мешало хазарам «оставаться поголовно лихими всадниками, готовыми в любое время перейти в кочевничество». Что особенно важно для взаимоотношений Хазарии с соседними народами: «захваченные области не разорялись дотла, а лишь облагались тяжелой податью и включались в состав каганата». Хазарский каганат был раннефеодальным государством. Первый период своего существования государство держалось на военной силе, а в X веке на широких торговых связях. Князь Святослав нарушил все торговые связи хазар, но не смог удержаться на торговых путях. Такого же мнения по поводу значения торговли для Хазарии придерживался и А.В. Гадло. Но он связывал устройство государства с военно-демократической стадией развития.141

В 1990 году А.П. Новосельцев снова обратился к теме славяно-хазарских отношений. Теперь отправной точкой в торговле Восточной Европы для него являлось начало мусульманской торговли в VIII в. Автор, следуя экономическим представлениям, имевшим место в конце 80 — начале 90 гг., писал: «Развитие экономических связей само по себе вело к смягчению политических противоречий и сокращению числа военных конфликтов».142 И тут же автор опровергает расхожее представление о торговле реальными историческими фактами: вражда Кордовского халифата с Аббасидами толкнула арабов на поиски торговых путей через Хазарию. В таких условиях, Хазария, стремящаяся сама извлечь выгоды из своего транзитного местоположения, продвигает свое господство в глубь восточноевропейских территорий, богатых основным восточноевропейским экспортом — мехами. «И успехи здесь были достигнуты». Таким образом, ряд славянских племен попал под власть Хазарии. «Особенно важной, — отмечал историк, — была земля радимичей, через которую можно было выйти на Днепр, отрезав северных славян от южных».143 Важным был также и Киев, как крупный торговый центр. Славяне, по мнению Новосельцева, поставляли на рынки Хазарии рабов и пушнину.144 Таким образом, не о каком равноправном экономическом взаимодействии, а уж тем более, о смягчении противоречий речи не идет. На лицо внеэкономическое принуждение, первопричиной которого выступают экономические потребности хазар. Но, как утверждал автор, борьба за освобождение славян была возможна лишь под руководством варягов.145

В свою очередь, Л.Н. Гумилев рассматривал взаимодействия Хазарии и Руси на фоне международных торговых связей: «Торговля, — писал он, — была баснословно выгодна, потому что торговали не товарами широкого потребления, а предметами роскоши». По его мнению, к власти в Хазарии пришли купцы евреи-рахдониты. Стремясь установить гегемонию в торговле Восточной Европы, они вступают в конфликт с Киевским каганатом, используя для этих целей скандинавов: «Война с русами была неизбежна, а полная победа сулила неисчислимые выгоды для итильской купеческой организации...».146 Летописная история от 859 года представляется исследователю как момент, в котором «два хищника»: хазарские — рахдониты и викинги, договариваются о разделе сфер влияния будущих завоеваний в Восточной Европе.147 С приходом в Киев Олега происходит перестановка сил в Восточной Европе: «Полного завоевания Киева хазарскими евреями не произошло. Но княжество киевских варягов стало вассальным общине хазарских иудеев». С 900 года купеческая организация рахдонитов стала гегемоном в Восточной Европе.148 Хазария использовала варягов и руссов как наемников в борьбе против своих торговых соперников. Платой за кровь, были дирхемы, клады которых обнаружены в русской земле после 900 года.149Но с разгромом Хазарии Святославом, экономическая система, построенная рахдонитами, пришла в упадок. Именно она была главным препятствием в деле становления Древнерусского государства.150 Так взгляды А.А. Куника на участие евреев в торговле в Восточной Европе превратились в настоящую «химеру» в работах Л.Н. Гумилева (и здесь сказываются экономические реалии XX века). Автор, отводя особую роль этнической психологии151, все же пытался «осовременить» действия людей средневековья. Но, в целом, такой подход к проблемам экономического взаимодействия в Восточной Европе представляется интересным.

С.А. Плетнева по-другому оценивала экономическую основу хазарского общества, и соответственно славяно-хазарские экономические отношения. Она пишет о том, что «в IX—X веках в этом государстве гармонично и мирно сосуществовали две экономические системы: земледельческая и кочевническая. В этот процесс естественно вливались и пограничные данники-славяне, занимавшиеся в основном хлебопашеством». Участвовали они и в торговле. Но с вторжением в степи Восточной Европы печенегов, по мнению автора, на Русь из Хазарии бегут не только ремесленники и земледельцы, но также и хазарские воины — христиане.152 Однако Святослав, разгромив Хазарию, захватил её «города-таможни» Саркел, Тмутаракань.153 Автор входит в некое противоречие. С одной стороны, экономическому развитию славян в лоне Хазарии никто не угрожал, а с другой стороны, Святослав проводит политику, которая в экономическом плане ни к чему положительному не приводит. Попытка увязать различные взгляды приводит историка к неоднозначным заключениям.

Подобный подход наблюдается и в работе Р.Г. Скрынникова. Для него Киев — важнейший центр хазаро-еврейской торговли. «Доказательством тому, по мнению историка, служит письмо на древнееврейском языке, составленное в Киеве в X в. и подписанное членами местной хазаро-еврейской купеческой общины».154Вопрос о данном источнике на сегодняшний день остается открытым и, на наш взгляд, сомнительно делать далеко идущие выводы, основанные на однобоком подходе к источникам.13* Другими участниками восточноевропейской торговли были, по Скрынникову, руссы-норманы, которые и вели торговлю с христианами, мусульманами и хазарами.155Но тогда становится совсем непонятно, почему «царь» руссов Хельгу пренебрег столь важным торговым центром, каким был Киев, ради «богатого города Таматарху, откуда можно было торговать с Византией по морю».156

На этом мы заканчиваем обзор советской исторической литературы, посвященной славяно-хазарским экономическим связям. Советские ученые проделали немалую работу по вскрытию проблем этих отношений, вместе с тем, наблюдается ряд особенностей, связанных с исследуемой темой:

1. Историки в период с 40-х до 90-х годов XX века в большинстве своем стояли на позициях марксизма, включая и таких исследователей, как Л.Н. Гумилев.

2. Если в спорах об экономической структуре Древнерусского общества противоречия между историками домарксистских направлений и советскими марксистами были принципиальными,157 то негативный подход к роли Хазарии в экономике Восточного Славянства и Древней Руси был реакцией на внешнеполитическую ситуацию в 40-е — 50-е годы. Историки, писавшие по этим вопросам в начале 40-х годов следуют заключениям и выводам В.О. Ключевского и его учеников (В.В. Мавродин, Б.А. Рыбаков), а в последующие периоды подход к рассмотрению проблемы строится на отрицании взглядов предшественников — «буржуазных» историков — и прежде всего В.О. Ключевского (Б.Д. Греков, Б.А. Рыбаков, П.Н. Третьяков, Н.Я. Мерперт). Особенно показательна в этом случае позиция Б.А. Рыбакова: от полной поддержки — до полного отрицания взглядов Ключевского.

3. Нужно подчеркнуть, что установление причинно-следственных связей между экономикой и политикой, не было достоянием только марксисткой историографии. Но лишь в советской историографии, начиная с 40-х годов, она получила всеобъемлющий характер. Так и поход князя Святослава выводился исключительно из экономических потребностей Древнерусского (классового) общества (Б.Д. Греков, В.В. Мавродин, Б.А. Рыбаков, Н.Я. Половой). Такой подход извращал и марксистский взгляд, так как переносил причинно-следственные связи, характеризующие в марксизме индустриальные общества, на доиндустриальные и «модернизировал» древнейшую историю.

4. Конечно, не следует забывать, что не все исследователи разделяли отрицательный взгляд на роль Хазарии в экономических связях с Восточным Славянством (А.Я. Якубский, Б.Н. Заходер, М.И. Артамонов, А.В. Гадаю).

5. Отрицательное отношение к славяно-хазарским экономическим связям проявилось и в наблюдениях историков-нумизматов о роли Хазарии в распространении серебра в Восточной Европе, вплоть до полного её отрицания (В.Л. Янин, С.С. Ширинский). Но эти выводы не были поддержаны исследователями (В.В. Кропоткин, И.И. Ляпушкин, А.Е. Леонтьев). Промежуточную позицию заняли В.А. Булкин, И.Б. Дубов, Г.С. Лебедев. Спор этот, начатый в 50-е годы продолжается и сегодня. Но, можно сказать, что отрицать роль Хазарии в торговых связях с Восточными славянами невозможно.

6. Новый подход к внешнеэкономическим связям нашел отражение в работе А.П. Новосельцева 1968 года. Несмотря на то, что над его взглядами на экономические контакты славян с хазарами давлеют представления, сложившиеся в 40-е годы, однако, мы наблюдаем здесь и новый подход, который, на наш взгляд, связан с усиливающейся ролью СССР в международной торговле. Отсюда и такие термины как активный торговый баланс Древней Руси и приток валюты, да и выводы о монопольной роли древнерусского государства в торговле с зарубежными странами.

7. В подходе к экономическим отношениям славян и хазар в современный период усматривается попытка совместить представления, бытовавшие в дореволюционной и советской историографии. В целом же, во взглядах на славяно-хазарские экономические отношения, наблюдается двойственность и неопределенность, существующая в современной исторической науке.

Примечания

*. Рассматривая дань как элемент внеэкономического принуждения, мы опираемся на новейшие исследования по этому вопросу. См.: Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки отечественной историографии. Л., 1990. С. 173—176.; Фроянов И.Я. Рабство и данничество у Восточных Славян (VI—X в.). СПб., 1996.

**. См: Новосельцев А.П. Пашуто В.Т. Внешняя политика древней Руси (до середины XIII в.) // История СССР. 1967. № 3. С. 107.

***. Можно предположить, что между этими факторами существует жесткая увязка. Достаточно в данной связи привести спор, возникший в русском обществе в начале XIX века вокруг ввода в оборот кредитных билетов. Экономист В.В. Святловский писал по этому поводу: «Само же происхождение кожаной гипотезы объясняется политической тенденцией: ею в свое время склоняли к введению у нас кредитных билетов, это де не новшество, а только лишь восстановление исторической традиции». [Святловский В.В. Примитивное торговое государство как форма быта. СПб., 1914. С. 75.]

****. В отличие от В.О. Ключевского, как отмечал А.Л. Шапиро, «экономические материалисты» говорили не об отдельных случаях воздействия экономики на социально-политические отношения, а о преобладающем или даже определяющем ее влиянии на них. [Шапиро А.Л. Русская историография с древнейших времен до 1817 г. СПб., 1993. С. 602.] И хотя выводы В.О. Ключевского повлияли на создание М.Н. Покровским своей теории «торгового капитала», последний, наряду с М.С. Ольминским подверг критике взгляды Ключевского с точки зрения марксизма. [Александров В.А. Янин В.Л. Предисловие // В.О. Ключевский Сочинение в девяти томах. Т. I. С. 7.].

5*. Следует отметить важное наблюдение П.И. Лященко, который считал, что «вся внешняя торговля ни по вывозу, ни по ввозу не могла иметь собственно производственной основы в самом тогдашнем первобытном народном хозяйстве». [Там же. С. 50.]

6*. Подробнее см. главу 3.

7*. Спор о колонизации восточнославянскими племенами указанных районов имеет глубокие историографические корни, продолжается он и сегодня. В рамках же данного исследования, мы не имеем возможности остановиться на нем подробно, но хотелось бы сослаться на историографическую работу А.В. Гадло, где достаточно аргументировано была доказана несостоятельность подобных утверждений о времени и масштабах восточнославянской колонизации. [Гадло А.В.. Восточные славяне, Русь и неславянские племена Восточной Европы // Советская историография Киевской Руси. Под ред. В.В. Мавродина. Л., 1978.]

8*. Следует учесть, что В.Б. Вилинбахов говорил о том, что торговля по Волжскому пути пришла в упадок не из-за того, что пало государство хазар, а из-за появления Половцев в южных степях, феодализации Швеции и усиления Новгорода; о Хазарии в данной связи он не упоминал. [Вилинбахов В.Б. Балтийско-Волжский путь // СА. № 3. 1963. С. 133]

9*. Важным фактором, предшествующим появлению этой статьи, была публикация новых переводов восточных источников: Новосельцев А.П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI—IX вв. // Новосельцев В.П. Пашуто В.Т. Черепнин А.В. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965.

10*. См. также: С. 19. настоящей главы.

11*. Мы не можем согласиться с выводами авторов историографической статьи о том, что после статьи П.В. Иванова продолжилось исследование собственной истории хазар [Мавродин В.В. Мавродина Р.М. Фроянов И.Я. Некоторые вопросы внешней политики и торговли Древней Руси в новейшей советской историографической литературе (1960—1969) // ИСССР. № 6. 1970.], кроме работы М.И. Артамонова собственной истории хазар в этот период не было посвящено ни одной работы, в отличие от работ, посвященных скажем, носителям салтовской археологической культуры. На это же указывает и С.А. Плетнева. [Плетнева С.А. Проблемы хазарской археологии и Саркел — Белая Вежа // Хазария и Русь: Источники и историография // Скифы, Хазары, Славяне, Древняя Русь. Тезисы докладов международной научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения профессора М.И. Артамонова. СПб., 1998. С. 94]

12*. Следует сказать и о работах М.Г. Магомедова. Но они относятся к ранним периодам хазарской истории, а не к интересующему нас периоду контактов Хазарии с Восточными славянами. Магомедов М.Г. Хазарские поселения в Дагестане // СА. 1975.. № 2., Магомедов М.Г. Древние политические центры Хазарии // СА. 1975. № 3., Магомедов М.Г. Образование Хазарского каганата. М., 1983.

13*. Вот что пишет по этому поводу Л.С. Чекин: «Немаловажное значение в современных дискуссиях придается открытому в 1962 г. Н. Голбом и опубликованному в 1982 г. Н. Голбом и О. Прицаком Киевскому письму X в., из которого мы узнаем о наличии в раннесредневековом Киеве иудейской общины — по крайней мере из тринадцати человек, подписавших письмо и упомянутых в нем — исповедующих раввинистический иудаизм и пользующихся еврейским языком. Возможности интерпретации Киевского письма пока ограничены, вследствие его уникальности и отсутствия в письме датировки». [Чекин Л.С. К анализу упоминаний о евреях в древнерусской литературе XI—XII веков // Славяноведение. № 3. 1994. С. 34.]

1. Мальгин Т. Опыт исторического исследования и доказательства о древности в Российском Государстве монеты разного достоинства и медалей своих собственных. СПб., 1810. С. 6—7, 22.

2. Стриттер И. История Российского государства. Ч. I. СПб., 1800. С. 102.

3. Карамзин Н.М. История государства Российского в 12 томах. Т. I—II. М., 1991. С. 169.

4. Карамзин Н.М. История государства Российского в 12 томах. Т. I—II. С. 204, 171.

5. Полевой Н. История русского народа в шести томах. Т. I. М., 1829. С. 37.

6. Шлецер, в отличии от Шторха отрицал торговлю в Древней Руси: Chtorch H. Cour d'économie politique ou exposition des principe qui déterminent la prospérité des nations. V. 10. S-Pb., 1815; Шлецер А.Л. Нестор. В 2 ч. Ч. 1. СПб., 1809. С. 388—389.

7. Fren Ch. Recensio numorum muhammedanorum // Acad. lmp. Scient. Petropolit. S-Pb., 1826, Fren Ch. Ibn-Foszlan's und anderer Araber Berichte über die Russen älterer Zeit. S-Pb., 1823; Fren Ch. Die ältesten arabischen Nachrichten über Wolga-Bulgare aus Ibn-Foszlan's Reiseberichte. S-Pb., 1823; Григорьев В.В. Обзор политической истории хазар. СПб., 1835; Григорьев В.В О куфических монетах VIII, IX, X и отчасти VII и XI века, находимых в России и прибалтийских странах, как источниках для древнейшей отечественной истории // Записки Одесского общества истории и древностей. Одесса, 1844. Т. I.

8. Языков Д.И. Опыт в истории хазар // Труды императорской Российской Академии. СПб., 1840. Ч. 1. С. 181.

9. Беляев Д.И. Очерки истории древней монетной системы на Руси // Чтения в Императорском обществе истории древностей Российских при Московском Университете. М., Ч. I. С. 6—7.

10. Там же. С.П.

11. Каченовский М.Т. Два рассуждения о кожаных деньгах и о Русской Правде. М., 1849. С. 124.

12. Погодин М.П. Исследования, замечания и лекции о русской истории. Т. I—II. М., 1844. С. 278—279.

13. Там же. С. 287.

14. Там же. С. 139—140.

15. Там же. С. 139.

16. Савельев П. Мухамеданская нумизматика в отношении к русской истории. СПб., 1847. С. LXIII—LXIV.

17. Там же. С. LXI.

18. Савельев П. Мухамеданская нумизматика в отношении к русской истории. С. LXII.

19. Там же. С. CCIII.

20. Тизенгаузен В.Г. О саманидских монетах // Записки Императорского Археологического общества. СПб., 1853. Т. VI. Хвольсон Д.А. Известия о хазарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и руссах Абу-Ахмеда Бен Омара Ибн-Даста. СПб., 1869; Тизенгаузен В.Г. Монеты Восточного Халифата. СПб., 1873; Гаркави А.Я. Сказания еврейских писателей о хазарах. СПб., 1874., Гаркави А.Я. Сообщения о Хазарах. Хазарские письма // Еврейская библиотека. Т. VII. 1879; Переводы отрывков из арабских источников, сделанные В.Р. Розеном // Куник А., Розен В. Известие Ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах. Ч. 1. СПб., 1878.

21. Беляев И.Д. Рассказы из русской истории. Ч. 1. М., 1861. С. 10—11.

22. Там же. С. 15.

23. Бестужев-Рюмин К. Русская история. Ч. 1. СПб., 1872. С. 82.

24. Забелин И.Е. История русской жизни с древнейших времён. Ч. 1. М., 1876. С. 148.

25. Там же. С. 206—207.

26. Иловайский Д.И. История России. Киевский период. Ч. 1. М., 1876. С. 45—46.

27. Куник А.А. Персо-арабский Ибн-Хордадбех о движении торговых караванов Руссов в Багдад около 890 г. // Куник А. Розен Р. Известие Ал-Бекри и других авторов о Руси и Славянах. Ч. 2. СПб., 1903. С. 125. А.А. Куник умер в 1899 году, а работа эта была опубликована четыре года спустя.

28. Там же. С. 136—137.

29. Ключевский В.О. Сочинение в девяти томах. Т. I. М., 1987. С. 140.

30. Ключевский В.О. Боярская Дума в Древней Руси. М., 1902. С. 26—27.

31. Рожков Н.А. Обзор русской истории с социологической точки зрения. Ч. 1. М., 1905. С. 23.

32. Святловский В.В. Примитивное торговое государство как форма быта. С. 203.

33. Там же. С. 216.

34. Грушевский М.С. Історія України-Русі. В одинадцати томах. Т. I. Львів, 1904. С. 352.

35. Грушевский М.С. Історія України-Русі. Т. I. С. 353—354.

36. Там же. С. 411.

37. Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. СПб., 1907. С. 54.

38. Корф С.А. История Русской Государственности. Т. 1. СПб., 1908. С. З.

39. Там же. С. 29, 3.

40. Спицын А.А. Историко-археологические разыскания // ЖМНП. Январь. 1909. С. 81.

41. Спицын А.А. Историко-археологические разыскания. С. 72.

42. Там же. С. 83—84.

43. Там же. С. 83.

44. Там же. С. 81.

45. Спицын А.А. Торговые пути Киевской Руси. М., 1911. С. 2.

46. Бутенко В.А. Краткий очерк русской торговли в связи с историей промышленности. М., 1911. С. 3.

47. Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси. М., 1993. С. 139.

48. Любавский М.К. Лекции по древней истории до конца XVI века. М., 1918. С. 44.

49. Там же. С. 83.

50. Любомиров П.Г. Торговые связи Руси с Востоком в VIII—XI вв. // Ученые записи Саратовского Государственного Университета. Саратов, 1923. Т. I. вып. З. С. 17.

51. Там же. С. 18.

52. Там же. С. 20.

53. Любомиров П.Г. Торговые связи Руси с Востоком в VIII—XI вв. С. 31.

54. Там же. С.Ю.

55. Там же. С. 38.

56. Там же. С. 21.

57. Там же. С. 22.

58. Там же. С. 22.

59. Пархоменко В.А. У истоков русской государственности (VIII—XI в.). Л., 1924. С. 39.

60. Там же. С. 40—41.

61. Там же. С. 87.

62. Там же. С. 91.

63. Бруцкус Ю.Д. Письмо хазарского еврея от X в. (Новые материалы по истории Южной России.). Берлин, 1924. С. 3.

64. Бруцкус Ю.Д. Письмо хазарского еврея от X в. С. 19.

65. Там же. С. 21.

66. Там же. С. 3.

67. Бартольд В.В. История изучения Востока в Европе и России. Л., 1925. С. 166.

68. Там же. С. 168.

69. Кулишер И.М. История русского народного хозяйства в двух томах. Т. I. М., 1925. С. 40.

70. Лященко П.И. История русского народного хозяйства. М.; Л., 1927. С. 24.

71. Рубинштейн Н.Л. Історія київської Русі. Харків;Одеса. 1930. С. 23.

72. Там же. С. 25.

73. Готье Ю.В. Хазарская культура // Новый Восток. 1925. № 8. — 9. С. 284.

74. Готье Ю.В. Железный век в Восточной Европе. М.—Л, 1930. С. 78. С. 84.

75. Там же. С. 259.

76. Там же. С. 146.

77. Там же. С. 256.

78. Ключевский В.О. Сочинение в девяти томах. Т. I. С. 143, 148.

79. Артамонов М.И. Обзор археологических источников эпохи возникновения феодализма в Восточной Европе // Проблемы истории докапиталистических обществ. 1935. № 9—10. С. 280.

80. В.В. Мавродин Очерки истории Левобережной Украины с древнейших времён до второй половины XIV в. Автореферат диссертации на соискание д. и. н. Л., 1940. С. 5.

81. В.В. Мавродин Образование Древнерусского государства. Л., 1945. С. 177.

82. Там же. С. 180.

83. Там же. С. 266.

84. Там же. С. 191.

85. Якубский А.Я. Русско-хазарские и русско-кавказские отношения в IX—X вв. // Известия АН СССР. 1946. № 5. С. 463.

86. Якубский А.Я. Русско-хазарские и русско-кавказские отношения в IX—X вв. С. 461.

87. Там же. С. 471.

88. Рыбаков Б.А. Торговля и торговые пути // История Культуры Древней Руси. Т. I. М.—Л., 1951. С. 316.

89. Рыбаков Б.А. Торговля и торговые пути. С. 336.

90. Там же. С. 329.

91. Там же. С. 319.

92. Рыбаков Б.А. Русь и Хазария (К исторической географии Хазарии) // Академику Борису Дмитриевичу Грекову ко дню семидесятилетия. Сб. Ст. М., 1952. С. 88.

93. Рыбаков Б.А. К вопросу о роли Хазарского каганата в истории Руси // Советская археология. 1953. XVIII. С. 131.

94. Мерперт Н.Я. Против извращения хазарской проблемы // Против вульгаризации марксизма в археологии. Сб. Ст. Ответственный редактор А.Д. Удальцов. М., 1953. С. 168.

95. Греков Б.Д. Киевская Русь. М; Л., 1953. С. 439.

96. Греков Б.Д. Киевская Русь. С. 461.

97. Там же. С. 439.

98. Фроянов И.Я. Рабство и данничество у Восточных Славян (VI—X в.). СПб., 1996. С. 15.

99. Третьяков П.Н. Восточнославянские племена. М., 1953. С. 206.

100. Третьяков П.Н. Восточнославянские племена. С. 259—260.

101. Заходер Б.Н. Из истории волжско-каспийских связей в Древней Руси. М., 1955. С. 416.

102. Там же. С. 118.

103. Янин В.Л. Денежно-весовые системы русского средневековья. М., 1956. С. 37.

104. Там же. С. 105.

105. Там же. С. 103.

106. Кропоткин В.В. Клады византийских монет на территории СССР. М., 1962. С. 15.

107. Там же. С. 18.

108. Кропоткин В.В. Новые материалы по истории денежного обращения в Восточной Европе в конце VIII — первой половине IX в. // Славяне и Русь. М., 1968. С. 75—76.

109. Кропоткин В.В. О топографии кладов куфических монет IX в. в Восточной Европе // Древняя Русь и славяне. М., 1978. С. 111.

110. Кропоткин В.В. Экономические связи Восточной Европы в I тысячелетии н. э. М., 1967. С. 126.

111. Половой Н.Я. О русско-хазарских отношениях в 40-х годах X века // Записки Одесского археологического общества. Одесса, 1960. Т. I (34). С. 344.

112. Там же. С. 349.

113. Там же. С. 353.

114. Артамонов М.И. История хазар. Л., 1962. С. 406.

115. Там же. С. 383.

116. Там же. С. 294—295.

117. Там же. С. 429.

118. Там же. С. 436.

119. Там же. С. 444.

120. Каргалов В.В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси (Феодальная Русь и Кочевники). М., 1967. С. 19.

121. Там же. С. 20.

122. Там же. С. 21.

123. Там же. С. 22.

124. Новосельцев А.П. Пашуто В.Т. Внешняя политика древней Руси (до середины XIII в). С. 106.

125. Новосельцев А.П. Пашуто В.Т. Внешняя политика древней Руси. С. 107.

126. Ляпушкин И.И. Славяне Восточной Европы накануне образования Древнерусского государства (VIII — первая половина IX в.) // МИА. Л., 1968. № 152. С. 152.

127. Ляпушкин И.И. Славяне Восточной Европы накануне образования Древнерусского государства (VIII — первая половина IX в.). С. 152, 163.

128. Там же. С. 154.

129. Там же. С. 159—160.

130. Там же. С. 152—153.

131. Гадло А.В. Восточный поход Святослава (К вопросу о начале Тмутараканского княжения) // Проблемы истории Феодальной России. Сб. ст. к 60-летию профессора В.В. Мавродина. Л., 1971. С. 65—66.

132. Ширинский С.С. Объективные и субъективные факторы в образовании Древнерусского государства // Ленинские идеи в изучении истории первобытного общества, рабовладения и феодализма. М., 1970. С. 203—206.

133. Кропоткин В.В. Новые материалы по истории денежного обращения в Восточной Европе в конце VIII — первой половине IX века. С. 74.

134. Даркевич В.П. Художественное серебро Востока. М., 1976. С. 153.

135. Там же. С. 144.

136. Булкин В.А. Дубов И.Б. Лебедев Г.С. Археологические памятники Древней Руси IX—XI веков. Л., 1978. С. 144.

137. Янин В.Л. Русские денежные системы IX—XV вв. // Древняя Русь. Город. Замок. Село. Под. ред. Б.А. Колчина. М., 1985.

138. Леонтьев А.Е. Волжско-Балтийский путь в IX в. // КСИА. М., 1986. Вып. 183. С. 6.

139. Там же. С. 8.

140. Плетнева С.А. Кочевники средневековья. М., 1982. С. 101.

141. Гадло А.В. Северный Кавказ в IX—X вв. Автореферат диссертации на соискание ученой степени д. и. н. М., 1984. С. 24.

142. Новосельцев А.П. Хазарское государство, его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990. С. 202.

143. Там же. С. 203.

144. Там же. С. 205.

145. Там же. С. 209.

146. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. М., 1992. С. 108.

147. Там же. С. 114.

148. Там же. С. 125.

149. Там же. С. 128.

150. Там же. С. 142.

151. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1990. С. 27.

152. Плетнева С.А. Беспокойное соседство. Русь и степные кочевники в домонгольское время // Родина. 1996. № 12. С. 30.

153. Там же. С. 31.

154. Скрынников Р.Г. История Российская IX—XVII вв. М., 1997. С. 90.

155. Скрынников Р.Г. История Российская IX—XVII вв. С. 10.

156. Скрынников Р.Г. История Российская IX—XVII вв. С. 36.

157. См. подробнее: Фроянов И.Я. Хозяйственные занятия населения Древней Руси в советской историографии // Киевская Русь. Очерки отечественной историографии. Л., 1990. С. 30—97.