Позабытый этнос

Странный это был этнос — кимаки. Существовало их государство более трех веков: с IX по XI, занимало огромную территорию: от верхней Оби до нижней Волги и от низовий Сырдарьи до сибирской тайги¹, — но ни предки, пи потомки их не известны. Первые сведения о них встречаются у ибн Хордадбеха, начальника почты при халифе Мутамиде (870—892) в «Книге путей и государств» — административно-географическом справочнике, составленном для нужд его службы. Содержащиеся в нем данные датируются VIII в.² Так, но где же были кимаки раньше?

Еще более неясно исчезновение этого большого государства вместе с населявшим его народом. Предполагается, что кимакское государство было погублено миграциями центральноазиатских кочевников, подвигнутых на это толчками с Дальнего Востока³. Сомнительно, но поставим другой вопрос: куда же девался сам народ, живший на рубеже алтайской горной тайги и широкой степи? Ведь гуда не попадали центральноазиатские кочевники! И почему нет среди казахов ни одного рода, считающего кимаков своими предками? И почему инициатива этих миграций приписана киданям, будто бы проникавшим в 1017—1018 гг. в Джунгарию, но отраженных Туган-ханом Караханидом⁴. На самом деле это были отнюдь не кидани, а «турки Китая»⁵, как персы называли восточных кочевников.

Кидани в эти годы воевали в Корее, а на западе было тихо⁶. Слишком много «почему». Но при традиционной методике так и должно быть.

Источники X—XI вв. были написаны не для ученых XX в., а для своих современников. Те же имели запас сведений о степных этносах по объему не меньше нашего, но не такой. Многое нам неизвестное было для них обыденным, т.е. ясным без описания, но нам-то оно неизвестно. Поэтому для нас сведения источников неполны, а из-за этого часто непонятны. Зато нам известна история государства киданей или империи Ляо, а они о ней не имели представления, как и об истории народов Сибири, открытой нам работами археологов⁷.

Поэтому ограничение себя арабско-персидской географией неизбежно низведет уровень знания предмета не просто до XI в., а еще ниже, ибо наше восприятие источников менее совершенно, нежели тысячу лет назад.

Но если подойти к проблеме, вооружившись всеми достижениями исторических наук, — т.е. широко, есть возможность получить ответы на вопросы интересующие нас, но не занимавшие средневековых арабов и персов. Из их текстов легко получить только голый фактический материал, который пополнит данные киданьской истории⁸ и археологии Сибири⁹, уже изданные и введенные в научный оборот. И этого будет достаточно, чтобы ответить на вопросы: откуда взялись кимаки, когда и почему они исчезли, что от них осталось и, наконец, какое касательство имела их история к интересующим нас этносам Великой степи. Но для получения толковых ответов надо подумать¹⁰.

Сначала отметим то, что доподлинно известно и бесспорно. К западу от горных хребтов, отделяющих внутреннюю Азию от внешней, со II до VIII в. жили потомки «малосильных хуннов», уклонившихся от перехода в Европу В VI—VIII вв. они назывались «чуйские племена», часть коих — тюрки-шато, т е. «пустынные», в 808 г. пробились в китайские владения и там поддерживали династию Тан до ее падения. Оставшиеся — племя чумугунь — обитали западнее Тарбагатая и Алтая, сохранив самостоятельность. Гардизи в этом районе локализует кимаков¹¹.

Китайским географам название «кимаки» было неизвестно, так же, как названия «чумугунь» не знали арабо-персидские географы. Поскольку в этих районах в IX—XI вв. переселений не зафиксировано, то можно думать, что те и другие имели в виду одно и то же племя¹². Но происхождение правящего племени в китайских текстах не отражено. Оно отмечено в персидской географии XI века.

Территория кимакского государства была населена не только самими кимаками, но и угро-самодийцами, динлинами и, возможно, реликтами древних саков¹³.

После распада Западного Тюркского каганата и ухода части чуйских племен на восток в 808 г. этносы Восточного Казахстана и Западной Сибири были предоставлены сами себе до тех пор, пока там не сложилась новая держава. И тут предоставим слово Гардизи, автору, не имеющему в этой проблеме серьезных соперников¹⁴.

Примечания

1. См.: Кумеков Б.Е. Государство кимаков в IX—XI вв. по арабским источникам. Алма-Ата, 1972. С. 105.

2. Там же. С. 36; Материалы по истории туркмен и Туркмении. Т. 1. М.; Л., 1989. С. 145.

3. См.: Кумеков Б.Е. Указ. соч. С. 124.

4. Там же. С. 123.

5. См.: Гумилев Л.Н. Поиски вымышленного царства. С. 105.

6. См.: Е Лун-ли. История государства киданей. С. 130—131.

7. См.: Савинов Д.Г. Народы южной Сибири в древнетюркскую эпоху Л., 1964. С. 103 и сл.

8. См.: Wittfogel K.A., Feng Hsia-sheng. History of Chinese Society Leao. Philadelphia, 1949.

9. См.: Археологическая карта Казахстана. 1960; Савинов Д.Г. Указ. соч. С. 107—113 (приведена литература).

10. Я не надеюсь переубедить востоковедов-филологов, считающих, что «надо цитировать» и понимать цитаты буквально (См.: Кумеков Б.Е. Указ. соч. С. 32).

11. См.: Кумеков Б.Е. Указ. соч. С. 53—55.

12. См.: Гумилев Л.Н. Древние тюрки. С. 381.

13. См.: Савинов Д.Г Указ. соч. С. 117 (приведена литература).

14. Значение и происхождение этнонима «кимак» мы не разбираем, так как это задача лингвинистики, а не истории. Этносы часто меняют и перенимают названия, из-за чего ономастика не является надежным критерием. География и этнография точнее, хотя пользоваться ими сложнее. Поэтому использование исторической географии так редко.