Туран и Иран

И если Китай был антиподом Степного мира и его злейшим врагом на востоке, то на западе кочевникам среднеазиатских степей противостояла в начале нашего «тысячелетия» Древняя Персия. Однако события здесь развивались совсем по-другому, нежели на Дальнем Востоке.

Древние персы, покорив на западе Вавилон, Малую Азию, Сирию и Египет, а на востоке Согдиану и часть Индии, рассматривали себя как мировую империю — Иран, противопоставлявший себя Турану. Иран и Туран населяли близкородственные племена арийцев. Разделяла их не раса или язык, а религия.

Инициатива разделения древнеарийской культурной целостности приписывается пророку Заратустре, жившему в VI в. до н.э. и проповедовавшему монотеизм, почитание Ахурамазды («мудрого владыки») вместо пантеона арийских богов — дэвов, тех самых, которых эллины помещали на Олимпе, а германцы — в Валгалле. Помощники Ахурамазды — ахуры эквивалентны эллинским гигантам и индийским асурам — врагам дэвов. Мифология и космогония в новом исповедании оказалась перевернутой на 180¹.

Новую веру приняли далеко не все. Даже в Иране она возобладала не сразу. Но все арийцы, которые сохранили верность древним богам, стали туранцами, а сторонники Заратустры — иранцами. Так совершилось разделение на Иран и Туран.

Персидские цари покровительствовали учению Заратустры. В Туране, под которым понималась Средняя Азия и современный Афганистан, почитали не Ормузда, а дэвов.

Победа Александра Македонского над персами оказалась неожиданно легкой, а его царство, казалось, имело блистательное будущее, но...

В то же III столетие до н.э., когда династия Цинь устанавливала в Китае единодержавие, а среди северных варваров появились хуннские богатыри, героически отстоявшие от циньцев родную землю, на западной окраине Великой степи начались войны не менее жестокие и кровавые.

Кочевники-сарматы вторглись в Скифию и убивали там всех, кого могли настичь. Это было не завоевание, а война на истребление, но трудно объяснить, чем было вызвано такое ожесточение. Скифы и их подданные спаслись только в Крыму и на окраинах страны: в буковых и грабовых лесах Поднепровья и в прибрежных джунглях, окаймлявших Терек и Сулак. И тогда же, в III в. до н.э., родственные сарматам парфяне под предводительством сака (скифа) Аршака выгнали из Ирана македонян и основали на месте разрушенной Александром мидо-персидской монархии собственное царство. Так в степи началась новая эпоха, и цвет времени сменился.

Во II в. до н.э. парфяне захватили Вавилонию (141 г. до н.э.), в I в. до н.э. нанесли поражение римлянам (53 г до н.э.) и затем удерживали западную границу до самого падения династии.

Парфия была страной феодальной и либеральной. Во главе стояли четыре царские фамилии Пахлавов, ниже — семь княжеских родов, 240 дворянских семей и дехканы — бедное дворянство, обязанное служить в войске. Еще ниже — купцы, городские ремесленники и крестьяне, а еще ниже — рабы. Кроме этого в городах были колонии христиан и иудеев, а в горах и степях — разнообразные племена, каждое со своими верой, обычаями и порядками. И все ведь уживались, не мешая друг другу.

Туранцы-парфяне, отбив Иран у Селевкидов, не могли не рассеять свой генофонд по популяции. Они пропитали своими пассионарными генами Иран (что очень легко при полигамии), тем самым втянув персов в свой туранский суперэтнос, не по культурным традициям, которые сами парфяне заимствовали у персов, а по фазе этногенеза и исторической судьбе.

Но коль скоро так, то приходится подвергнуть сомнению персидскую традиционную версию истории Ирана, по которой парфянский период почти игнорировался, а Ахемениды рассматривались как предки Сасанидов. Эта версия весьма патриотична, но ведь Кир и Камбиз были царями города Аншана в Эламе, а Дарий и его потомки правили огромной страной с вялым, усталым, но многочисленным населением, в котором персы буквально тонули. Этим и объясняется внезапный успех похода Александра и гибель персидской державы в 330 г. до н.э.

Закономерность этногенеза заставляет отвергнуть еще один миф, подобный тем, согласно которым Византия — второй Рим, а Москва — третий. Наивное стремление удревнить свою систему не что иное, как обывательская тяга — к бессмертию вопреки законам природы; и персы не были исключением.

Перейдем к анализу этнической истории Ирана, точнее, парфяно-персидской этносоциальной системы и ее фаз. Первые 200 лет (259—53 гг. до н.э.) — фаза этнического подъема.

Второй период — акматическая фаза (50 г. до н.э. — 224 г. н.э.) — характеризовался разнообразием культурных влияний, династическими войнами и отказом от эллинизма ради зороастризма. Но эта смена вех не спасла династию Аршакидов. Для персов они оставались туранцами, чужаками и захватчиками, и ослабление, закономерное в надломе, дало успех аборигенам, среди которых пассионарные парфяне рассеяли свой генофонд.

В 224 г. один из семи князей, Арташир из Парса, потомок Ахеменидов, при поддержке мобедов зороастрийского духовенства и местных дехканов разбил войско парфянского царя Артабана V и в 226 г. короновался шахиншахом Ирана. Он основал династию Сасанидов и новую империю, включавшую в себя собственно Иран, Афганистан, Белуджистан (покоренный как будто несколько позже), Мерв, может быть, Хорезм и Ирак². С этого времени ведет начало «союз трона и алтаря». «Чистая религия» была объявлена государственной, и «идолопоклонство» (то есть племенные культы) подвергнуто гонению³. Сабеизм, гностицизм, греческий политеизм, халдейский мистицизм, христианство, буддизм и митраизм должны были склониться перед религией Авесты. Проповедь гностика Мани, позволенная при Шапуре I, в 241—242 гг., закончилась казнью мыслителя в 276 г. Только иудейство не подвергалось гонению, потому что евреи были искренними врагами Рима, с которым Иран вел постоянные войны. Инерционная фаза, связанная с Сасанидами, продолжалась до 491 г.

Шах Кавад (488—531) унаследовал сложную этносоциальную систему, которую его предки старательно поддерживали. Три знатных парфянских рода, уцелевших после восстания Арташира: Карены — в Армении, Сурены — в Хорасане и Михраны — в Кавказской Албании, — были опорой престола. Мобеды — жрецы и дабиры — писцы составляли интеллектуальную прослойку. Азады («свободные») служили в коннице. Четвертое сословие платило налоги, обрабатывая землю и разводя скот.

Но чтобы поддерживать эту систему, осложненную наличием малых этносов: дейлемитов, арабов, саков, иудеев, албан, иберов, армян, христианских общин несторианского и монофистского толков, митраистов и гностиков, требовалась постоянная трата пассионарности; однажды ее перестало хватать. Стихийные бедствия: засуха, недород, налет саранчи — вызвали в 491 г. беспорядки, и тогда фаворит шаха, визир Маздак, предложил свою программу, состоявшую из двух частей: философской и экономической. Маздак полагал, что царство света и добра — это сфера воли и разума, а зло — стихийности и неразумия. Поэтому надо построить мир разумно: конфисковать имущество богатых и раздать его нуждающимся. Поскольку «нуждающихся» выбирал сам Маздак, то понятно, что в короткое время к существовавшим группам населения (консорциям) добавилась еще одна — маздакиты, то есть желавшие жить за казенный счет, пополняя казну конфискациями.

Эта программа встретила сопротивление, особенно — изъятие женщин из гаремов, а недовольство повлекло казни, причем гибли знатные люди, составлявшие конницу — основную силу персидской армии. Так началось упрощение этносоциальной системы Ирана.

В 529 г. царевич Хосрой произвел новый переворот, казнил Маздака, лишил престола своего отца Кавада и перевешал за ноги маздакитов. Но восполнить потери было невозможно. Нечем было даже наградить участников переворота, лишившихся своего имущества, растраченного Маздаком и его приверженцами. Шах мог предложить им службу в армии за поденную плату... и тем пришлось согласиться, чтобы не нищенствовать. Так в Персии сложилась постоянная армия, а шах стал солдатским императором. Началась фаза этнической обскурации, то есть сокращение числа элементов, составляющих этносоциальную систему⁴.

Последние 120 лет протекали трагично. Регулярная армия одерживала победы над греками, эфиопами и тюркютами, но она же оказалась соблазном, повлекшим губительные последствия. Двенадцать конных полков были единственной реальной силой в Иране, и сын Хосроя, Хормизд (579—590), опираясь на армию, довершил дело Маздака: за десять лет он казнил 13 000 вельмож и мобедов. Отпали арабы Двуречья, дейлемиты отказали в покорности, оскорбленный спахбед (воевода) Бахрам Чубин восстал, а вельможи Биндой и Биэам, чтобы избежать смерти, убили Хормизда⁵.

Бахрам стал шахом, но византийская интервенция вернула престол Хосрою II, отплатившему грекам истребительной войной (604—628). Но коллизия повторилась. Шах пожелал убить победоносного полководца Шахрвараза, а был убит сам своими приближенными, при поддержке несториан. А после этого началась чехарда шахов, пока на престоле Ирана не оказался Йездегерд III. Этот быстро проиграл войну с арабами, бежал в Мерв, не был впущен в город, а зарезан мельником, у которого вздумал переночевать (651). Иранского государства не стало.

Халиф Омар, завоевав Персию, стремился не обратить персов в ислам, а собирать харадж и ажизы — налог на иноверцев. Чтобы воспрепятствовать чрезмерному обращению, он запретил мусульманам владеть землей на завоеванной территории. Поэтому богатые землевладельцы сохраняли и землю и религию, платя высокие налоги. Зато бедняки и дехканы, не дорожившие своими клочками земли, охотно переходили в ислам и получали высокооплачиваемые должности, например — сборщиков податей. Поэтому большая часть персов добровольно стала мусульманами, а богатые интеллигенты эмигрировали в Индию⁶. Так Иран стал мусульманским, притом искренне. Поэтому в дальнейшем он будет фигурировать в разделе «мусульманского суперэтноса».

Примечания

1. См.: Гафуров Б.Г. Таджики. М., 1972. С. 27—64 (приведена литература).

2. См.: Christensen А. L'Iran sous les Sassanides. Copenhague, 1936. P. 84.

3. См.: БогдановЛ.Ф. Персия. СПб., 1909. С. 60.

4. См.: Гумилев Л.Н. Древние тюрки. С. 121—124.

5. См.: Гумилев Л.Н. Бахрам Чубин: Опыт критики источников // Проблемы востоковедения. 1960. № 3. С. 228—241.

6. См.: Богданов Л.Ф. Указ. соч. С. 61.