Евреи в других регионах Таврики и проблема интерпретации эпиграфических памятников

Помимо Херсонеса и Боспора, малочисленные еврейские общины проживали и в других населенных пунктах Крыма: в окрестностях Бахчисарая (у села Вилино на р. Альма), на южном берегу Крыма (Партенит) и в восточном Крыму (Судак). Об этом говорит другой тип памятников: каменные плиты с изображением семи- и девятисвечников, а также других ритуальных объектов. Кроме того, подобные стелы были найдены в Керчи, Херсонесе и в больших количествах на другом берегу Боспора, в Тамани, Фанагории и ее окрестностях. С некоторым сомнением можно также поверить сообщению Э. Дейнарда, писавшего об обнаружении им нескольких мраморных еврейских надгробий в поселке Карасан¹. Еще два надгробия, интерпретация которых несколько более проблематична, так же осторожно могут быть использованы как источник сведений о проживании евреев в центральном и юго-западном Крыму. Одно из них, надгробие с семисвечником из коллекции А. Щепинского, находится сейчас в экспозиции лапидария^* Центрального музея Тавриды в Симферополе. К сожалению, какие-либо данные о времени и месте нахождения этого памятника отсутствуют. Можно предположить, что он происходит из центрального Крыма^**.

Еще с одним надгробием связано некоторое досадное недоразумение (в очередной раз мы вынуждены констатировать — далеко не единственное в истории изучения крымско-еврейских памятников). Данное надгробие было найдено Н.И. Репниковым в 1928 году и передано в Севастопольское музейное объединение в 1937. Еще позднее это надгробие было передано в лапидарий Бахчисарайского государственного историко-культурного заповедника. Сейчас эта плита хранится в фондах музея. В музейном архивном деле значится, что это была известняковая плита размером около 60×40 см, с изображением семисвечника, шофара и еще одного неопределенного предмета (лулава?). С обратной стороны надгробия было нанесено изображение тамги^***. По досадной оплошности Э.И. Соломоник написала, что надгробие было обнаружено А.В. Белым на городище Кыз-Кермен². Позднее эта ошибочная информация со ссылкой на Э.И. Соломоник была повторена несколькими другими авторами. Сам А.В. Белый заверил автора этих строк, что случилась явная ошибка и что еврейского надгробия на Кыз-Кермене он не находил³. В другой своей статье Соломоник предоставила более правильную информацию, написав, что эта плита происходит из окрестностей Эски-Кермена и была найдена Н.И. Репниковым⁴. Следует сказать, что Е.И. Лазаренко, описавшая это надгробие в лапидарии Бахчисарайского музея, обнаружила всего лишь его верхнюю часть с остатком изображения семисвечника и тамги размером около 32×38×6 см. Лазаренко, не настаивая на точности, датировала надгробие средневековым периодом и предположила, что оно было найдено Репниковым не на Эски-Кермене, а в верховьях балки Табана-Дере на Мангупе⁵. Позднее памятник был осмотрен А.Г. Герценом, который на основании архивных источников пришел к выводу, что данное надгробие было найдено Репниковым на территории балки Корув (Къорув)-Дере (тат. «Охраняемый овраг») у подножия Мангупа. А.Г. Герцен тоже предположил, что в балку надгробие было доставлено лишь в XIX веке местными татарскими землевладельцами, а ранее оно находилось на территории самого Мангупа. Сам А.Г. Герцен не высказал мнения о датировке этого памятника⁶.

Попытаюсь высказать свою точку зрения. Соглашаясь с Герценом и Лазаренко, рискну предположить, что это надгробие действительно происходит с территории Мангупа. Типологически оно чрезвычайно похоже на плиты из Боспора и Тамани, традиционно датируемые античным и раннесредневековым временем. Едва ли можно связывать этот памятник и другие надгробия с изображением семисвечников с хазарами, о чем мы поговорим позднее. Не могло это надгробие быть оставлено и караимами. Во-первых, караимы появляются на Мангупе лишь в XV веке, а памятник явно был оставлен в раннесредневековый период. Во-вторых, ни на одном из сотен крымско-караимских надгробий эпохи позднего средневековья и раннего нового времени нет изображения семисвечника. Крымские караимы вообще достаточно редко использовали этот символ, даже и намного позже. Итак, на наш взгляд, этот памятник был оставлен на Мангупе евреями, вероятнее всего, в эпоху Византийского владычества в Крыму. Изначально он должен был находиться на территории раннесредневекового еврейского кладбища города, о котором нам доселе было неизвестно и которое до сих пор не было локализовано археологически. Таким образом, отнюдь не безоговорочно (учитывая тот факт, что надгробие не было найдено in situ^****) можно все же предположить, что и на Мангупе в ранневизантийское время также была небольшая еврейская община, о которой нам известно пока всего на основании этой единственной находки. Однако, учитывая несомненное наличие евреев в близлежащем Херсонесе и на территории современного с. Вилино, присутствие еврейских торговцев на Мангупе уже в позднеантичное или Раннесредневековое время представляется весьма вероятным. Таким образом, Мангуп также можно прибавить к списку городов Таврики с еврейским населением византийского времени.

Но вернемся к самим плитам с изображением семи- и девятисвечников. Эти находки с ярко выраженной религиозной символикой однозначно говорят о присутствии иудеев в местах их обнаружения. Необходимо рассказать подробнее об этих плитах, их символике и важности для еврейской истории региона. К сожалению, ни одна из этих стел не была найдена in situ, что значительно затрудняет точную датировку и атрибутирование названных памятников. Действительно, что можно сказать о памятнике, если он найден вне археологического слоя и лишен надписи с указанием на точное время его изготовления? По этой причине такие памятники датируют, как правило, очень широким диапазоном — от II до IX века н. э. и приписывают их обычно либо этническим евреям, либо иудаизированным тюркам-хазарам. Как мы попытаемся доказать ниже, на наш взгляд, все эти памятники были оставлены, скорее всего, этническими евреями, а не прозелитами^5*-хазарами. Добавлю лишь, что, если не считать античных еврейских надгробий с территории современных Греции и Италии, крымские плиты с семисвечниками являются древнейшими еврейскими надгробными памятниками в Европе.

Прорисовка надписи на еврейском надгробии из Партенита, содержащая, по мнению Д.А. Хвольсона, германское имя «Херфидил»

Какие иудейские символы изображались на этих стелах? Прежде всего ритуальные семисвечники. Светильник-семисвечник или менора (ивр.; буквально «светильник») является, видимо, древнейшим символом иудаизма, зафиксированным еще в Ветхом Завете. Согласно Библии предписание об изготовлении меноры было дано Моисею Богом на горе Синай: «Шесть ветвей должны выходить из боков его: три ветви светильника из одного бока его, и три ветви светильника из другого бока его... И сделай к нему семь лампад» (Исх. 25:32, 37). Менора символизировала создание мира за семь дней, причем центральный рожок символизировал собой седьмой день — Шаббат (субботу). Семисвечник становится символом иудаизма еще во времена Первого храма. Со II в. н. э. распространяется обычай, особенно в диаспоре (как мы видим, в том числе и в Причерноморье), украшать изображениями семисвечников стены гробниц, саркофаги и т. п. Данный символ не использовался ни в одной другой религии древности — и по этой причине любая находка с изображением семисвечника неизбежно указывает на принадлежность памятника к еврейскому цивилизационному кругу.

Кроме того, на крымских стелах рядом с менорой, как правило, изображались еще два других символа: шофар и лулав. Шофаром в еврейской традиции называется музыкальный инструмент, сделанный из рога барана или козла. Шофар используется во время празднования праздника Рош а-шана (еврейский Новый год). Первые упоминания о нем также датируются библейским периодом (см. Исх. 19:16). Лулавом (буквально «побег, молодая ветвь») в еврейской традиции называется нераскрытый пальмовый побег или молодая пальмовая ветвь, используемая во время праздника Кущей (Суккот). Именно эти символы вообще характерны для еврейских каменных стел и надгробий с территории Крымского полуострова и Тамани. Реже на каменных еврейских стелах присутствуют другие культовые символы: этрог (или цитрон) и другие растения, необходимые для праздника Суккот (так называемые арбаа миним, дословно «четыре вида»); жезл первосвященника Аарона, часто изображавшийся в виде прута с проросшими из него побегами и плодами миндаля⁷; совок для благовоний и некоторые другие символы.

Помимо семисвечников, на двух крымских памятниках, беспаспортных каменных стелах из Керчи, были изображены также и девятисвечники⁸. Э.И. Соломоник атрибутировала эти памятники как так называемые ханукии, т. е. девятиствольные ритуальные светильники в честь праздника Ха́нука. Ханука является постбиблейским праздником, о котором рассказывается в написанных на греческом языке книгах Маккавеев. Девятиствольный светильник зажигается во время этого праздника в связи с событиями II века до н. э., когда после победы над греко-сирийскими войсками солдаты Йеуды Маккавея смогли найти в Храме лишь один небольшой кувшин с чистым маслом для Храмовой меноры. Тем не менее менора была зажжена, и случилось чудо: масла хватило ровно на восемь дней. В память об этом чуде праздник Хануки с тех пор отмечается в течение восьми дней. Символом Хануки является девятисвечиик-ханукия, восемь свечей которого символизируют восемь дней, а девятая (ивр. шамаш — «служка») предназначена для зажигания остальных свечей.

Еврейское надгробие из Тамани

И все же найденные в Крыму плиты с девятисвечниками никак не могут являться изображениями ханукии. Дело в том, что современная девятиствольная ханукия, напоминающая менору с двумя добавочными рожками, появилась в еврейской традиции достаточно недавно. В античное и Раннесредневековое время в качестве ханукальных светильников использовались совершенно непохожие на менору грушевидные глиняные лампады с отверстием для фитиля и резервуаром для масла, сходные с греческими светильниками того времени⁹. Более того, маловероятно, что в такой далекой провинции, как Таврика, культ пост-библейского праздника Хануки мог быть настолько популярен, чтобы делать в его честь специальные массивные каменные плиты. Добавлю также, что плита из села Вилино, атрибутированная Э.И. Соломоник как «ханукия», таковой не является: даже на опубликованных снимках вполне четко видно, что это — семисвечник-менора¹⁰.

Что же символизировали девятисвечники на этих двух беспаспортных плитах из Керчи? Ответ прост. Дело в том, что в позднеантичное и Раннесредневековое время менора зачастую изображалась с иным числом стволов — иногда с большим, а иногда и с меньшим, чем семь (от 5 до 11). В Фанагории, к примеру, были найдены изображения светильников с 5, 7, 9 и 11 ветвями¹¹. Связано это было прежде всего со стремлением избежать запрещения на буквальное воспроизведение библейской символики¹². Так что не вызывает никаких сомнений, что на этих плитах было помещено девятиствольное изображение меноры, а не ханукии. Для нашей темы интересно, что боспорские евреи также знали о вышеуказанном запрете и стремились избежать его.

Возвратимся к истории крымско-еврейской общины. Находки плит с изображениями семисвечников неопровержимо свидетельствуют о распространении иудаизма и иудейских общин в Херсонесе, Керчи (Боспоре), Бахчисарайском районе (с. Вилино и Мангуп), Партените и Судаке в римское и Раннесредневековое время. Плита с семисвечником из села Вилино была найдена на городище II—III веков и датируется этим временем¹³. До сих пор не очень ясно, каким временем датировать плиты из Мангупа и Симферополя. Плита из Судака с грубо процарапанным схематическим изображением меноры и пальмовой ветви была найдена во вторичном использовании в слое XI—XII веков^6*. Еще об одной плите из Судака из обкладки могилы с нанесенными на нее тамгами и стилизованным семисвечником сообщает С. Плетнева¹⁴.

Чрезвычайно интересны четыре надгробных плиты из Партенита, исследованные еще в XIX веке отцом русской гебраистики Д.А. Хвольсоном и датированные им в диапазоне между II и VII—IX веками н. э.¹⁵. Обилие плит из этого относительно небольшого поселения, несомненно, свидетельствует о присутствии там достаточно крупной еврейской общины. На трех из них, помимо изображений семисвечника, находятся также надписи на иврите. Наиболее любопытна одна из них, на которой, по мнению Хвольсона, упоминается священник-коэн (коген), носивший ... готское имя Herfidil, написанное еврейскими буквами. Публикация этой надписи породила волну не слишком академических работ о том, что именно в Крыму, задолго до принятия идиша в качестве разговорного языка евреями-ашкеназами, состоялись первые еврейско-германские языковые контакты. Более того, выдвигались даже гипотезы, что коэн Херфидил был иудеем по вере, а готом по происхождению, в то время как сам язык идиш вообще является крымско-готским языком, позднее искаженным европейскими евреями¹⁶. Безусловно, что именно эти теории побудили Илью Сельвинского, известного советского поэта крымчакского происхождения, написать романтические, но не совсем научно обоснованные строки:

Найди в рыжеватом крымском еврее
Гота, истлевшего тут.
И вникнешь в то, что всего мудрее
Изменчивостью зовут¹⁷.

Ненаучность всех этих предположений более чем очевидна. Священник-коэн по определению должен быть евреем, происходящим от потомков первосвященника Аарона, брата пророка Моисея. Имени «Херфидил» нет ни в германском, ни в готском ономастиконе¹⁸, в то время как предложенные Хвольсоном варианты Herifrid и Harja-Frithila фонетически не очень похожи на «Херфидил». На наш взгляд, эта странная надпись объясняется просто небрежностью первого исследователя памятника, Д.А. Хвольсона, который неверно прочел эту полузатертую и трудночитаемую надпись. Хвольсон, при всем его великолепном знании древних языков, был зачастую неаккуратен и даже порой сознательно неточен в своих полевых эпиграфических штудиях¹⁹. Ныне надгробие безвозвратно утеряно, и нет никакой возможности получить правильное прочтение этой надписи.

Проанализировав все вышеуказанные памятники, Э.И. Соломоник предположила, что надгробия и плиты с семисвечниками и другими иудейскими символами делятся на две группы: одна, IV—V веков, принадлежащая этническим евреям, и другая — VIII—IX веков, оставленная, может быть, прозелитами-хазарами²⁰. Нам хотелось бы оспорить эту гипотезу. Во-первых, как уже говорилось, датировка надгробий с семисвечниками — вопрос более чем дискуссионный, так как все они были найдены во вторичном использовании. Во-вторых, практически все крымские памятники с изображением меноры стилистически аналогичны плитам с Таманского полуострова. Таманские плиты, зачастую содержащие надписи на иврите, датируются большинством исследователей III—V веками н. э.²¹. Изначально они были установлены, вне всякого сомнения, на местных еврейских кладбищах, расположенных неподалеку от античных поселений, где проживали еврейские общины.

Крупные еврейские общины существовали на Тамани и в средневековую эпоху. Так, в частности, византийский историк Феофан Исповедник называл евреев самым многочисленным населением города Фанагории (поселение на Таманском полуострове, в 25 км к северо-востоку от Тамани-Гермонассы) в конце VII века²². Мусульманский географ Ибн аль-Факих, описывая в сочинении «Книга стран» маршруты славянских купцов, называл около 903 года город Таматарху (Тамань)^7* «Самкерц (Самкуш) ал-йахуд», т. е. «Самкерц Еврейский»²³. Данное указание тоже никак нельзя соотнести с хазарами, в связи с тем что дальше в своем сочинении аль-Факих упоминает и хазар, таким образом проводя четкое различие между ними и этническими евреями. В результате недавних раскопок С. Кашаев и Н. Кашовская идентифицировали на поселении Вышестеблиевская-11 (10 км от Фанагории) еще одно поселение с еврейским кварталом и некрополем с надгробными памятниками с иудейской символикой, предположительно III—V веков н. э.²⁴. Кроме того, они же идентифицировали там остатки строения, являвшегося, по их мнению, культовым иудейским сооружением²⁵.

Еврейское надгробие из Тамани

Все вышеуказанное достаточно четко свидетельствует о том, что таманские памятники (а их к настоящему моменту найдено около сотни) были оставлены именно евреями, а не иудаизированными хазарами²⁶. Возвращаясь к иудейской истории Таврики, повторим: все крымские плиты с изображением семисвечника стилистически и архитектурно аналогичны таманским. Более того, и таманские и крымские изображения семисвечников как две капли воды похожи на аналогичные ранневизантийские памятники, найденные на территории современного Израиля. Кроме того, на крымских памятниках также зачастую находились надписи на иврите. Если бы крымские плиты были оставлены хазарами, то, скорее всего, они должны были бы отличаться от таманских и израильских. К примеру, надгробия иудаизированных аварских племен (халисиев?), найденные в могильнике конца VIII — первых десятилетий IX века н. э. в Челарево (Паннония), качественно отличались и от крымских и от таманских²⁷. Кроме того, при всем изобилии письменных источников об иудаизации хазар, у нас до сих пор нет ни одного эпиграфического и археологического памятника с семисвечником или другой еврейской символикой из центральной Хазарии, где находились основные хазарские города и центры (Беленджер, Саркел, Итиль, Семендер и др.)²⁸. Все это, безусловно, указывает на то, что крымские плиты также были оставлены этническими евреями, а не хазарами.

Единственное отличие, на наш взгляд, есть у плит из Судака и Мангупа, на обратных сторонах которых нанесены некие тамгообразные знаки. Тамги, во многом похожие на тамгу, нанесенную на мангупское надгробие с семисвечником, были найдены на городище Кыз-Кермен и условно датируются VIII—IX веками н. э.²⁹. Традиция нанесения неких знаков на надгробиях была особенно распространена в фанагорийской еврейской общине. Из 60 еврейских надгробий, найденных в Фанагории, на 26 имеются различные тамгообразные знаки³⁰.

Но если учесть, что эти знаки могли быть нанесены во время вторичного использования памятников, их хазарское происхождение тоже более чем сомнительно. Кроме того, аналогичные знаки встречались не только у хазар, но и у других обитателей Крыма — сарматов, да и у некоторых других этносов³¹. На еврейских надгробиях римского времени, как из Боспора, так и собственно с территории Римской империи (Рим, Веноза), часто встречаются символы и знаки, не имеющие прямого отношения к иудаизму³², — евреи зачастую заимствовали у окрестных народов элементы местной символики и традиций. Таким образом, по нашему мнению, надгробия с тамгами и семисвечниками также следует связывать с крымскими этническими евреями, а не с хазарами или другими народами.

Карта Крыма с указанием еврейских общин позднеантичного и раннесредневекового периода

Еще одним, как мы считаем, совершенно несостоятельным аргументом, выдвигаемым сторонниками гипотезы о смешанно-прозелитическом характере еврейской общины в античном Причерноморье, является наличие в еврейском ономастиконе того времени греческих, римских, готских, а также сарматских имен. Как следствие, по мнению сторонников данной гипотезы, эти имена принадлежали изначально местным неевреям, принявшим иудаизм и таким образом ставшим иудеями по вере. Но, и этот аргумент малоубедителен. Сарматских и готских имен пока было найдено только два (Балак и Херфидил); к тому же чтение этих имен основано на крайне сомнительной интерпретации Д. Хвольсона, о несостоятельности которого как эпиграфиста мы уже неоднократно упоминали. Да собственно говоря, это не так уж и важно. Важно другое. Заимствование нееврейских имен у соседних народов являлось нормальной еврейской практикой во все времена и во всех странах расселения еврейской диаспоры. В Крыму евреи, как будет показано ниже, часто носили не только ивритские, но и греческие, римские, тюркские, иранские и арабские имена. На Кавказе у них нередко бытовали грузинские имена, а в Киевской Руси — древнерусские. Наличие нееврейских имен безусловно никак не говорит о происхождении евреев от вышеуказанных народов, точно так же, как, скажем, немецко-еврейские имена Лейб и Вульф отнюдь не указывают на происхождение их носителей от древних германцев. Более того, замечу, что любой неофит, перешедший в иудаизм или, предположим, ислам, как правило, избавлялся от своего старого имени и брал новое, характерное для его вновь обретенной религии. По этой причине, например, перешедшие в ислам неофиты брали себе имя Абд-Аллах (араб. «раб господа»). Если говорить об иудаизме, то переходившие в иудаизм в XIX веке славяне почти всегда носили подчеркнуто еврейские имена, такие как Абрам, Моисей и Исак. Таким образом, и этот аргумент (наличие нееврейских имен) сторонников нееврейского происхождения крымских евреев не работает.

Итак, мы считаем, что все крымские и таманские памятники с изображением семи- и девятисвечников были оставлены этническими евреями, а не прозелитами.

Примечания

*. Лапидарий (лат. lapidarius — каменный, высеченный на камне) — музейное хранилище каменных памятников.

**. Атрибутировано как еврейское надгробие с изображением семисвечника М. Кизиловым в 2009 г. За помощь в работе с этим и другими памятниками иудейского круга из фондов музея автор выражает глубокую благодарность Л.Н. Храпуновой.

***. Тамга (мн. тамгалар) — родовой знак (тавро, печать, клеймо) у тюркских и некоторых других народов.

****. Лат. «на месте», т. е. в изначальном положении.

5*. Прозелит — ноовообращенный, перешедший в новую религию. Прозелитизм — стремление обратить иных в свою веру или переход в иную веру.

6*. Осмотрена М. Кизиловым в лапидарии музея на территории Судакской крепости в сентябре 2008 г.

7*. Иначе: Гермонасса, Матарха, Самкерц, Матрега, современная станица Тамань. Именно там позднее находилось русское Тмутараканское княжество. Позднее слово «Тмутаракань» стало в русском языке синонимом слов «глушь, провинция».

1. Дейнард. Маса Крым... Ам. 112.

2. Соломоник. Древнейшие... С. 19.

3. Устное сообщение, 17.09.2009.

4. Соломоник Э.И. Новая находка в Крыму плиты с изображением семисвечника // Крымский музей. 1994. № 1. С. 14.

5. Лазаренко Е.И. Лапидарная коллекция Бахчисарайского государственного историко-культурного заповедника. Каталог // История и археология Юго-Западного Крыма. Симферополь, 1993. С. 258, № 26.

6. Мы ссылаемся на точку зрения А.Г. Герцена, представленную в сборнике Евреи Крыма. Сост. Ю.М. Могаричев, И.И. Вдовиченко. Симферополь, 1999. С. 18. Спешу также выразить мою глубокую благодарность А.Г. Герцену за устную консультацию по этому вопросу.

7. Это, по мнению Поляк А. Казария. Тольдот мамлаха йеудит бе-Эйропа. Тель-Авив, 1951. Ам. И.

8. Соломоник. Древнейшие... С. 18—19, илл. 3—4; Вайсенберг. Исторические гнезда... С. 62.

9. Mann V.B., Bilski E.D. Muzeum Żydowskie w Nowym Yorku. Transl. from English B. Mierzejewska. Warszawa, 1996. S. 27, № 22.

10. Более того, даже в названии статьи сам автор пишет об этой находке как о «семисвечнике» (Соломоник. Новая находка... С. 13—15).

11. Даньшин. Фанагорийская община. С. 66.

12. Hachlili R. Ancient Jewish Art and Archaeology in the Land of Israel. Pt. 7. Vol. 1. Leiden, 1988. P. 251—253.

13. Соломоник. Новая находка... С. 13; Соломоник. Древнейшие... С. 17.

14. Плетнева С.А. Очерки хазарской археологии. М.—Иерусалим, 1999. С. 160.

15. Хвольсон. Сборник... С. 138—143, № 190—192.

16. См. обзор: Носоновский М. Еврейско-германская надпись V века // Носоновский М. «Разделяющий святое и будничное»: иврит, идиш, светское и религиозное в традиционной еврейской культуре. Нью-Йорк, 2005. С. 383—386; Loewe R. Die Reste der Germanen am Schwarzen Meere. Halle, 1896. S. 175—176.

17. Сельвинский И.Л. Крым (1945) // Крым. Поэтический атлас. Симферополь, 1989. С. 22.

18. Stearns M. Crimean Gothic. Analysis and Etymology of the Corpus // Studia Linguistica et Philologica. Vol. 6. 1978. P. 37.

19. Васютинская. Когда авторское право... С. 366—376.

20. Соломоник. Новая находка... С. 15.

21. Кашаев С., Кашовская Н. Камни и надписи Боспора // Восточная коллекция. 2006. № 2. Хвольсон датировал одно надгробие VIII—IX вв. (Хвольсон. Сборник... С. 138). Впрочем, как уже говорилось выше, на мнение Хвольсона далеко не всегда следует полагаться. См. новый анализ этого памятника: Носоновский М. Еврейский памятник VIII—IX века из Тамани // Носоновский М. Еврейские эпиграфические памятники Восточной Европы. Бостон, 2002. С. 160—163.

22. Чинуров И.С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора. М., 1980. С. 60. О евреях в Фанагории см. подробнее Даньшин. Фанагорийская община... С. 59—72. К сожалению, в конце этой очень полезной статьи автор по каким-то соображениям поместил анализ нескольких документов из коллекции Фирковича, не взирая на их явное псевдоисторическое происхождение.

23. Регесты и надписи... С. 46.

24. Кашаев С. Исследования поселения Вышестеблиевская-11 на Таманском полуострове // Материалы Двенадцатой Ежегодной Международной конференции по иудаике. М., 2005. Ч. 2. С. 23—30; Кашовская Н., Кашаев С. О еврейской надгробной надписи из архива ИИМК // Материалы Тринадцатой Ежегодной Международной конференции по иудаике. М., 2006. С. 312—318.

25. Кашевская Н., Кашаев С. Иудаизм на Боспоре — археологический аспект // Материалы Одиннадцатой Ежегодной Международной конференции по иудаике. М., 2004. Ч. 1. С. 13—23. Отметим все же, что нам подобная интерпретация этого здания представляется несколько сомнительной.

26. Не связывать крымские и таманские надгробия с хазарами предлагали также и другие исследователи (Плетнева С.А. Города в Хазарском каганате // ХА. 2002. № 1. С. 112; Хвольсон. Сборник... С. 134; Кашовская, Кашаев. Иудаизм на Боспоре... С. 13; Вайсенберг. Исторические гнезда... С. 62—63).

27. Бунарджич Р. Челарево — некрополь и поселение VIII—IX веков // ЕиС. С. 522—531.

28. О тщетности поисков каких-либо археологических памятников с иудейской символикой на территории Хазарского каганата см. Петрухин В.Я. Послесловие // Плетнева С.А. Очерки хазарской археологии. М.—Иерусалим, 1999. С. 227—230; Флеров В.С., Флерова В.Е. Иудаизм в степной и лесостепной Хазарии: проблема идентификации археологических источников // ЕиС. С. 185—206. Там же (С. 185—186) критикуется достаточно неубедительная статья на эту тему крымского археолога В.В. Майко (Майко В.В. Иудейские элементы в материальной культуре населения юго-восточной Таврии второй половины X в. // Проблемы истории и археологии Украины. Харьков, 1999).

29. О городище см.: Белый А.В., Назаров В.В. Раскопки усадьбы на городище Кыз-Кермен // История и археология Юго-Западного Крыма. Симферополь, 1993. С. 132—142.

30. Даньшин. Фанагорийская община... С. 66.

31. Хвольсон. Сборник... С. 134; Кашовская, Кашаев. Иудаизм на Боспоре... С. 21.

32. Mann, Bilski. Muzeum Żydowskie... S. 27, № 23.