3. Вещевой комплекс погребений гуннов

Несмотря на сильные разрушения и разорение в целом очень небольшого количества обнаруженных археологами погребений гуннского времени, дошедшие до нас предметы сопровождающего инвентаря позволяют составить довольно ясную картину вещевого комплекса гуннов, которым они пользовались как на войне, так и в быту.

Вооружение того времени представлено отдельными экземплярами сохранившихся мечей и кинжалов, остатками луков (костяными накладками), довольно значительным количеством наконечников разнотипных стрел.

К этой группе вещей, естественно, примыкают предметы конской сбруи: удила с псалиями, остатки седел, уздечные и сбруйные гарнитуры и бляхи. Классификация материала дает ясное представление о многообразии различных видов оружия, особенно наконечников стрел [Засецкая, 1994, с. 23—49] (рис. 3).

Характерно, что часть мечей аналогична сарматским или является незначительным их «перерождением», отличаясь обычно формой перекрестия. К собственно гуннским мечам относится небольшая группа мечей, не имеющая прототипов в сарматской культуре. Это мечи с ромбовидным перекрестием центральноазиатского происхождения. Появление их в южнорусских степях связано с гуннским племенным союзом. Тогда же появились у гуннов длинные мечи с массивными прямоугольными перекрестиями, сильно выходящими за пределы ширины клинка. Обычно они богато украшены инкрустацией. Интересно отметить, что, наряду с обычными двулезвийными клинками, попадаются и однолезвийные клинки, правда, очень редко. Это, несомненно, прототипы будущих палашей и в конечном счете сабель, ставших буквально через два-три столетия единственным и грозным оружием ближнего боя у степных воинов. К оружию ближнего боя относятся, помимо мечей, кинжалы, которые иногда бывали однолезвийными, а также копья. Впрочем, последние не были типичным оружием и использовались, вероятно, в качестве трофейного оружия в боях и на охоте редко. Иногда в могилах попадались остатки оборонительного доспеха — кольчуг, и их, как и пышно украшенные инкрустациями мечи, помешали, очевидно, только в могилы к знатным и богатым воинам.

Длинные тугие луки с костяными накладками, сопровождавшиеся стрелами с разнотипными наконечниками, были главным оружием всех воинов той беспокойной эпохи.

Красивая, богато украшенная конская сбруя являлась одной из наиболее характерных черт всаднической культуры во все эпохи. В гуннское время все детали сбруи — от псалий до седел декорировались инкрустациями, золотыми и серебряными накладками с тонким чешуйчатым орнаментом (рис. 4). В конце V — начале VI в. распространение получили характерные тисненые накладки с изображением человеческих лиц: одинарные круглые или продолговатые с рядом нескольких таких же круглых лиц, обрамленных единой прямоугольной рамкой. Их общее типологическое сходство позволяет, вероятно, предположить, что эти лица представляют сильно стилизованный, но единый этнический тип: круглолицый, с узкими глазами, небольшим ртом и прямым носом. На лоб у них до бровей начесаны челки, а на подбородке у некоторых — небольшие бородки. Это обобщенный образ степного властителя той эпохи. Попадались и обломки, явно подражавшие этим накладкам (прямоугольным с несколькими лицами). Но сами лица совершенно иные — они «грушевидные», с узкими подбородками (без бород), круглыми глазами, большим ртом. Каждое лицо окружено мелкими кружочками. Эта вещь сделана не очень умелым мастером, а заказчик ее относился, видимо, к иной этнической группе, судя по типу изображенных лиц.

Естественно, что столь же пышно и богато изготовлялись и женские украшения: диадемы покрывались орнаментированными накладками и рядами инкрустированных драгоценных камней преимущественно красных оттенков. К диадемам прикреплялись на серебряных цепочках великолепные колты в виде лунниц, обрамленных виноградными гроздьями. Поверхность лунниц сплошь покрывалась вставками драгоценных камней, иногда, правда, попадались среди них и простые стеклянные вставки. Типологически близкие — такие же луновидные серьги, но меньшего размера и обычно без «обрамления», входили в состав женского гарнитура. Не менее роскошными были и женские нагрудные украшения.

В погребениях богачей нередко встречаются украшенные инкрустациями и вставками камней и стекол простые поясные пряжки и бляшки. Изредка попадаются небольшие круглые зеркала с петлей в центре и мелким концентрическим зигзагообразным орнаментом (рис. 5).

В целом, по мнению И.П. Засецкой, одним из главных признаков культуры кочевников южнорусских степей в эпоху господства гуннского союза являлось широкое распространение украшений своеобразного полихромного стиля, отличающегося от близких к нему изделий предшествующей и последующей эпох.

Другим не менее ярким признаком пребывания гуннов на исследуемой территории являются литые бронзовые котлы «гуннского типа» (см. рис. 1). Это крупные тяжелые полуяйцевидные сосуды с массивными ручками с двух сторон венчика. Как правило, все они на небольших конусовидных полых поддонах. Котел на таком основании не слишком устойчив, если не предполагать, что поддон ставился в золу очага. Поддоны сохраняются значительно хуже самих сосудов — не исключено, что они быстро перегорали, и их по мере надобности заменяли новыми.

Котлы — довольно консервативный вид посуды, однако и они подвергались со временем некоторым изменениям, В результате появлялись новые типы котлов, отличающиеся от первоначальных хуннских (II в. до н.э. — II в. н.э.). Известные в южнорусских степях котлы IV—V вв. делятся в основном по форме тулова на два типа, но по остальным признакам они почти идентичны. Наиболее близки южнорусским котлы из Приуралья и Поволжья, датирующиеся II—III вв.