Выбор веры и «двоевластие» у хазар

И вместе с тем, несмотря на предрешенность результатов риторической книжной полемики, победу главного героя повествования, в перечисленных текстах имеется мотив, относившийся к не вполне мотивированному «сбою» в процессе обращения Булану, согласно письму Иосифа, во сне является ангел, от имени Господа обещающий ему победу, если он (и его народ) примет Закон Булан, ссылаясь на невежество своего народа, просит ангела подвигнуть на обращение некоего авторитетного князя (вариант — «великого главу», ха-сар-ха-гадол). Вместе с этим князем Булан собрал «всех князей и рабов своих и весь свой народ», чтобы они приняли новую веру. Этот мотив породил целую волну исторических интерпретаций: со времен А.Я. Гаркави он считается свидетельством традиционного для тюркских народов двоевластия у хазар; А.П. Новосельцев (Новосельцев, 1990. С. 135—137) считал Булана «шадом», который вынудил не названного по имени кагана принять иудаизм: произошедший после обращения хазар «переворот» способствовал оттеснению кагана на второе место «царем» и «замалчиванию» роли кагана в еврейско-хазарской переписке. В интерпретации Л.Н. Гумилева переворот совершил иудей, упомянутый в Кембриджском документе, но потомок Булана Иосиф настаивает на своем несемитском происхождении — Хазар (первопредок народа) был седьмым сыном Тогармы, потомка Иафета (ср.: Петрухин, 2009. С. 198, 200, примеч. 39)¹.

Существенно, что в ЖК Константин Философ — миссионер, «заменяющий» ангела, — сам упоминает «первого советника» кагана, в связи с полемикой о воплощении Божьем (ЖК. С. 38). Советник (правда, не названный первым) и сам вступает далее в полемику: он именуется экспертом по вопросам ислама («срациньску злобу всю добрѣ вѣдыи» — Там же. С. 48) и задает провокационный вопрос о том, почему христиане не чтут Мохаммеда — ведь он признавал Иисуса пророком. Отрицая мусульманскую интерпретацию христианского мессии, Константин апеллирует к суду самого кагана — он остается арбитром в полемике; византийской дипломатии было известно о «двоевластии» у хазар — Константин Багрянородный сообщал о посольстве кагана и бека, которые просили построить крепость Саркел на Дону за два десятилетия до миссии Константина Философа. Но судя по ЖК и другим источникам, в византийском мире каган признавался главной фигурой в Хазарии: Саркел был построен ок. 840 г., но посольство к императору Византии имело продолжение — некие люди «Рос» явились из Константинополя в Ингельгейм в 839 г., объявив себя подданными кагана (согласно Бертинским анналам — Annales Bertiniani).

Этот экскурс в область истории властных структур каганата можно было бы считать излишним, если бы не убежденность исследователей в истинности арабских рассказов о диковинных обычаях народов севера, в том числе о том, что хакан был превращен беком (шадом) в чисто символическую сакральную фигуру, которой тот мог пожертвовать, «свалив» на хакана вину за несчастья, буде такие приключатся в его номинальное правление. И хотя ритуальное убийство хакана явно относится к мифоэпическому сюжету «золотой ветви», но не к религиозной практике, увлечение историческими интерпретациями подобных нарративов выросло в отрицание иудаизма у хазар (Ш. Штампфер и др.)².

Сравните два практически идентичных текста, описывающих смену правителей в Византии и Хазарии и составленных «внешними» наблюдателями. Китайский путешественник VII—VIII вв. пишет о византийских императорах:

Их цари не бывают долгожителями. Они выбирают наиболее способного и возводят его на трон; но если обрушивается на империю какое-либо несчастье, или происходит что-то необычное, или ветер и дождь приносят с собой длительное ненастье, тогда они сразу низлагают императора и поставляют на его место иного (Дагрон, 2010. С. 25, 26).

Арабский автор Х в. ал-Мас'уди, описывая двоевластие хакана и царя в Хазарии (царь держит хакана взаперти в своем замке), продолжает:

Когда Хазарское государство постигнет голод или другое какое-нибудь бедствие. Или когда против него начнется война с другим народом, или какое-нибудь несчастье неожиданно обрушится на страну, знатные люди и простой народ идут толпой к царю и говорят: «Мы рассмотрели приметы этого хакана и дней его, и считаем их зловещими. Так убей же его или передай нам, чтобы мы его убили».

Царь решает, казнить хакана или оправдать, «если тот не совершил никакого преступления».

Я не знаю, древен ли такой порядок или нов, но раз должность хакана принадлежит членам определенной семьи из их знати, я полагаю, что власть находилась у этой семьи издавна, но один господь Бог сведущ (Минорский, 1963. С. 195, 196).

Примечания

1. Возведение кавказских народов к «дому (роду) Тогармы» было общим местом библейских генеалогий (ср.: Мовсес Хоренаци. С. 41, 42). В анахронистическом повествовании Леонти Мровели (XI в.) хазары, которым приписываются походы скифов на Кавказ, занимают удел седьмого сына «Таргамоса» Кавкаса (так именовался первопредок народов Северного Кавказа — Мровели. С. 25—27).

2. См. материалы «круглого стола» «Хазары — спорные вопросы» (Научные труды по иудаике..., 2011. С. 9—96). См. о критике построений Фрейзера в связи с проблемой происхождения ритуальных наветов (Лурье, 2009. С. 70 и сл.; Petrukhin, 2013).