Предисловие

В книге Т.М. Калининой, В.С. Флёрова и В.Я. Петрухина рассматриваются три, казалось бы, разнородные проблемы — историческая география Хазарии, строительная техника и архитектура хазарских крепостей и конфессиональная история каганата. Однако соединение востоковедческо-источниковедческого, историко-культурного и археологического подходов позволило под разными углами зрения и в перспективе различных исторических дисциплин по-новому посмотреть на развитие духовной и материальной культуры Хазарского каганата, на важнейшие социокультурные процессы, обусловившие исключительное положение Хазарии в восточноевропейском пространстве, на его связи с окружающим миром.

В первой главе «Хазария по данным восточных источников» (Т.М. Калинина) очерчен круг письменных текстов, содержащих сведения о Хазарии, среди которых выделены арабо-персидские географические и исторические произведения, поскольку именно в них сохранились наиболее ценные сведения о генеалогии, географии, политической и социальной истории хазар. Принципиально важен подробно рассмотренный автором вопрос о достоверности известий восточных писателей, для творчества которых в еще большей степени, чем для западноевропейских, характерны компилятивность, опора на традицию и авторитет предшественников. Эта особенность восточной научной литературы часто не учитывается невостоковедами, что приводит к некорректным интерпретациям информации восточных источников.

Исследование хазарской топонимии в восточной литературе, в том числе термина ал-хазар, с одной стороны, показало разнообразие представлений об этногенезе и расселении хазар у различных авторов, с другой — дало основания для воссоздания пространства Хазарского каганата и его границ, изменяющихся со временем под воздействием политических событий, переселения кочевых народов и др. Наряду со сведениями историко-географического характера восточные источники предоставляют обширный комплекс сведений об экономике и занятиях населения, городах (в том числе Итиле) и торговле. Особенно ценна информация об общественном и государственном строе Хазарии: роли хакана и его заместителя в разные периоды времени, должностных лицах и их титулатуре, военной организации и т. п. Включение многочисленных фрагментов оригинальных текстов в русском переводе сообщает повествованию живость и позволяет читателю почувствовать специфику восточных текстов.

Фонд археологических источников о культурном взаимодействии Хазарского каганата с Византией, в том числе с ее крымской провинцией и Таманью, постоянно пополняется — часто совершенно неожиданными открытиями.

Во второй главе «Строительные материалы византийского происхождения в хазарских крепостях Нижнего Дона» В.С. Флёров публикует и анализирует материалы, полученные им при раскопках Правобережной Цимлянской и Семикаракорской крепостей Хазарского каганата. В их свете по-новому предстают и почти забытые находки из крепости Саркела. Предметом исследования автора стал комплекс новаций в архитектуре нижне-донских памятников, появившихся не позднее самого начала IX в., в эпоху строительства в каганате белокаменных и кирпичных крепостей. В это время начинается использование несвойственных предшествующей культуре каганата строительных и декоративных материалов, таких как керамиды и калиптеры, керамическая плитка, и особенно штукатурка и краска, применявшиеся в декорировании крепостных сооружений. Перечисленные материалы детально описаны и систематизированы; их наиболее значимые образцы представлены в прорисовках и фотографиях.

На примере ряда аналогий из памятников Таврии, включая Херсонес, а также Фанагории автор убедительно показал, что керамиды, калиптеры, штукатурка изготавливались на месте по византийским (крымско-таманским) образцам; краска, возможно, привозилась в сухом виде. Что касается керамической плитки, назначение которой все еще остается не совсем понятной, то, учитывая ее высочайшее качество, автор допускает, что она изготавливалась непосредственно в византийских центрах и доставлялась в каганат небольшими партиями.

Появление в каганате новых строительных материалов показало, что участие Византии в сооружении трех нижне-донских крепостей было более широким, нежели это представлялось до настоящего времени по сведениям об участии Византии в строительстве Саркела в трактате «Об управлении империей» Константина Багрянородного.

Третья глава «Выбор веры в евразийской истории. Хазария и Русь» (В.Я. Петрухин) посвящена ключевому моменту конфессиональной истории Хазарии — принятию иудаизма хазарской элитой. Выбор веры, основной мотив еврейско-хазарской переписки, рассматривается в широком евразийском контексте, включающем Русь (хазарские иудеи принимают участие в прениях о вере при дворе князя Владимира) и Уйгурский каганат в Центральной Азии. Его верхи сделали не менее экзотический выбор государственной религии, чем хазары, обратившись к манихейству. Выбор веры справедливо связывается с геополитической необходимостью поиска «нейтральной» религии, устраивавшей как верхи становящихся государств, так и их партнеров и соперников в Евразии.

Особый интерес представляет гипотеза В.Я. Петрухина о том, что принятие иудаизма верхами Хазарии служило как внутренним, так и внешнеполитическим задачам. Оно демонстрировало не только приверженность религии Священного Писания — что облегчало контакты с мусульманскими и христианскими странами, но и приверженность традиционным ценностям (правлению кагана из сакрализованного тюркского рода Ашина) — что было необходимо для выстраивания отношений с языческими подданными. Эта гипотеза объясняет, в частности, отсутствие археологических данных о распространении иудаизма в Хазарии (за исключением так называемых моисеевых дирхемов из нескольких кладов).

Междисциплинарное исследование Т.М. Калининой, В.С. Флёрова и В.Я. Петрухина, рассматривающее проблемы истории хазар в широком кросскультурном контексте, без сомнения, представит интерес для широкого круга читателей

Е.А. Мельникова
главный н. с. Института всеобщей истории РАН,
д. и. н., зав. Центром «Восточная Европа
в античном и средневековом мире»