2. Восточная Европа и Хазарский каганат

При всей значимости Кавказа для истории Хазарии это был ее внешний фон, тогда как основная канва внутренней истории разворачивалась в пределах юго-востока Европы. Однако исторических фактов для Восточной Европы VII-Х вв. гораздо меньше, многие из них по тем или иным причинам представляются сомнительными. Число их возрастает на протяжении Х в. и приблизительно ко времени крушения Хазарии как государства становится достаточным для воссоздания общей картины развития политической и культурной истории этой части Европы. Для раннего же периода существования Хазарской державы приходится довольствоваться относительно небольшой исторической фактурой, дополняя ее разного рода косвенными материалами, гипотезами и логическими заключениями.

Хазария в Восточной Европе имела дело с кочевниками степной полосы, народами Поволжья и восточными славянами. Отношения с ними и роль хазар в их исторических судьбах были неодинаковы.

Начнем с Поволжья. Это был район, важный для Хазарии в экономическом и военно-стратегическом плане. Из страны буртасов, а также из более северных областей поступала драгоценная пушнина - одна из главных статей торгового транзита на Восток через Хазарию. По Волге же шел и торговый путь к Балтике, игравший ведущую роль на протяжении всего периода существования Хазарского каганата. Контроль над Нижним и Средним Поволжьем был жизненно необходим Хазарии, именно здесь хазарские заставы на протяжении более 200 лет закрывали путь заволжским кочевникам в Европу, прежде всего в хазарские владения. Пока Хазария являлась способной это делать, она была нужна европейским странам. Приход в южнорусские степи мадьяр в 30-е годы IX в. был совершен при хазарской санкции на это, а вот вторжение печенегов в 80-х годах IX в. произошло против воли Хазарии и означало, что последняя утратила свои позиции в Нижнем Поволжье.

По-видимому, низовья Волги вплоть до современного Волгограда или даже выше контролировались самими хазарами. Далее на север начиналась земля буртасов, т. е. финно-угров, предков мордвы и родственных ей племен [354]. В хазарское время у буртасов еще господствовали родоплеменные отношения, возможно только начинавшие сменяться территориально-общинными. Согласно арабским источникам IX-Х вв., страна буртасов была расположена между Хазарией и Булкар (т. е. Волжской Булгарией) на расстоянии 15 дней пути от Хазарии [355] (очевидно, ее столицы Атиля). В равнинной части Нижнего Поволжья, которая, очевидно, не считалась ни Хазарией, ни Буртасией, по-видимому, не было постоянных поселений [356].

Страна буртасов была покрыта лесами. Буртасы были подвластны хазарам [357], поставляя вспомогательные войска. Власть была сосредоточена в руках шейхов [358], т. е., очевидно, старейшин. Имущественная дифференциация у буртасов существовала, что видно из описания их вооружения, разного у богатых и бедных [359]. По Гардизи, страна буртасов в длину простиралась на 17 дней пути [360]. Буртасы занимались лесными промыслами и скотоводством, основное богатство их состояло из ценной пушнины ("ад-далак [361], дэлэ" [362], буквально - "куница, горностай"). Делились они на две этнографические группы, различавшиеся похоронными обрядами: одни мертвых сжигали, другие хоронили [363]. Буртасы находились в зависимости от Хазарии вплоть до крушения каганата, а позже стали попадать под власть Волжской Булгарии и Руси.

Единственным источником о булгарско-хазарских отношениях является "Рисале" Ибн Фадлана. Более ранний источник [364], сохранившийся в вариантах Ибн Русте [365], "Худуд ал-алам" [366], Гардизи [367] и Марвази [368], об этом ничего конкретного не сообщает. Данные его относятся ко времени до 80-х годов IX в. (в пользу этого говорит указание на соседство волжских булгар и мадьяр, чего не было после). Этот источник информирует нас о делении булгар на группы, дает описание природы страны, занятий населения, религии и т. д.

Наша информация о политическом положении Волжской Булгарии в первой четверти Х в. сводится к следующему. Царем булгар в ту пору был Алмуш, сын Шилки Балтавар [369], носивший и мусульманское имя ал-Хасан [370]. Он принял ислам, очевидно через посредство мусульман хазарской столицы Атиля [371], но был вассалом Хазарии, платил царю хазар дань (мехами), сын Алмуша находился заложником в Атиле [372]. По-видимому, хазарский владыка довольно бесцеремонно обращался со своими вассалами. Узнав о красоте дочери булгарского царя. он захотел взять ее в свой гарем и, когда Алмуш ему отказал, взял ее силой. Когда же царевна умерла, хазарский царь потребовал отдать ему ее сестру [373]. Главное было, однако, не в личных оскорблениях. По-видимому, Булгария давно тяготилась зависимостью от слабеющей Хазарии, где мусульмане "Атиля тяготились царем, исповедовавшим иудаизм [374]. Ислам Алмуш принял, по-видимому, до этого [375], теперь же, обиженный царем хазар лично, он по подстрекательству хазарских мусульман решил направить официальное посольство в Багдад с просьбой о реальной помощи против Хазарии, Конкретно он просил построить для него крепость [376], очевидно на южных рубежах своего государства, скорее всего на Волге. Булгария была в то время своеобразной федерацией трех владений ("групп"), каждая из которых имела своего царя. Наиболее крупным "вассалом" Алмуша был царь Аскала [377], одного из трех главных "синфов" Булгарии [378]. Царь Аскала женился на той самой дочери Алмуша, которую хотел взять после смерти ее сестры хазарский царь. Ислам еще не пустил сколько-нибудь глубоких корней в Булгарии, даже царь Аскала не был мусульманином [379]. Алмуш просил у халифа прислать ему опытных проповедников и богословов. В составе булгарского посольства находились лица разных национальностей, а посол Абдаллах ибн Башту был из хазар-мусульман [380].

Посольство прибыло в Багдад через Среднюю Азию весной 921 г. Любопытно, что вассал Саманидов хорезм-шах был враждебно настроен к булгарскому посольству и пытался помешать ему [381]. Очевидно, у Хорезма имелись в Хазарии свои интересы, не совпадавшие с интересами Бухары [382], которая была склонна поддержать булгарского царя и помогла его посольству достигнуть Багдада и получить доступ к халифу и его сановникам [383]. В Багдаде нашлись и люди, ранее жившие в Булгарии, - турок Текин [384] и славянин Борис [385].

Описывать пребывание халифского посольства в Булгаре здесь нет необходимости [386]. Реальных же результатов оно не дало. Далекий Багдад не мог оказать влияния на обстановку в Поволжье. По-видимому, булгарский царь контактировал с некоторыми вождями кочевников-гузов [387], но не со всеми. Вместе с тем позиция Хорезма должна была сыграть решающую роль в неудаче обращения царя Булгарии к мусульманским государствам. Правда, в Хазарии ободренные мусульмане пытались выразить свою солидарность с Булгарией, но в этих условиях хазарский царь проявил необычную стойкость и волю: ссылаясь на разрушение мусульманами синагоги в каком-то Дар ал-Бабунадж [388], он разрушил минарет в Атиле и казнил муэдзинов [389]. Тем временем халифское посольство двинулось в обратный путь и весной 923 г. вернулось в Багдад. Там о нем если не забыли, то мало беспокоились. Халиф и его окружение гораздо больше интересовались огромной рыбой, недавно пойманной в Омане: ее размеры были столь велики, что челюсть не входила в дверь [390].

Ал-Мас'уди сообщает, что сын булгарского царя приезжал в Багдад к халифу ал-Муктадиру (908-932 гг.) уже после посольства Ибн Фадлана. Царевич, собственно, отправился в хаджж, но по дороге завез халифу знамя савад [391] и деньги [392].

Освободились ли волжские булгары от хазарской зависимости в результате событий 20-х годов Х в.? Прямого ответа нет, но, по-видимому, зависимость от Хазарии осталась, хотя, возможно, и в более слабой форме. Дело в том, что если хазары были заинтересованы в своей власти над Булгарией, то и последняя не могла пребывать долгое время в состоянии вражды с Хазарией, господствовавшей в низовьях Волги. Торговые интересы всегда требовали определенного единства всех обитателей берегов европейской реки. И здесь главенствовал тот, кто владел устьем Волги. Позже, в XII в., контроль над ним перешел к булгарам [393], затем к Золотой Орде, а в XVI в. - к России. Присоединение Казани неотвратимо повлекло и овладение Астраханью, хотя в то время русского населения на Нижней Волге не было.

Есть основания считать, что Волжская Булгария стала самостоятельной после разгрома Хазарии Святославом в 60-х годах Х в. В арабских источниках есть указания на поход русов на булгар, однако, как доказано [394], речь идет о Дунайской Болгарии, которую арабские авторы нередко путали с Волжской Булгарией. Учитывая предыдущую попытку булгар сбросить хазарское иго, можно, наоборот, предполагать, что волжские булгары если и не были союзниками Руси, то, во всяком случае, не помогали и хазарам. Разгром русами Атиля не привел к закреплению русов на Нижней Волге, и, очевидно, после их ухода именно Волжская Булгария постепенно распространила свой контроль на весь Волжский путь.

В период могущества каганата кочевое (и полукочевое) население степей между Доном и нижним Дунаем контролировалось хазарами, чему в немалой степени способствовали позиции хазар в Крыму. По-видимому, в VIII в. возникли хазарские укрепления на Дону и Северском Донце, где хазары стояли гарнизонами среди старого ираноязычного и булгарского населения, а также, очевидно, продвигавшихся сюда славян. Отношения с последними явно играли большую роль, которую из-за скудости источников проследить можно лишь поверхностными штрихами, преимущественно по ПВЛ.

Летописец в начале XII в. мог только указать, какие из восточнославянских "племен" подчинялись хазарам, в чем состояло это подчинение и когда оно прекратилось. Впрочем, последнее было ему известно не о всех некогда подвластных хазарам "племенах". О самом важном из них - полянах и таких известий не было. Поэтому в летопись попало два варианта хазаро-полянских отношений. Один, явно представляющий позднюю патриотическую легенду, рассказывает, как хазары, обнаружив полян на (киевских) горах и лесах, предложили платить им дань. Поляне не возражали, но в качестве дани послали мечи. Увидев их, "старцы казарьские" заявили своему князю (скорее всего, царю): "Не добра дань, княже! Мы ся доискохом оружьем единою стороною рекоша саблями, а сих оружье обоюду остро, рекше меч. Си имуть имати дань на нас и на инех странах. Сеже сбыся все не от своея воля рекоша, но от божъя повеления. Яко и при Фаравоне, цари еюпетьском, егда приведоша Моисея пред Фаравона и реша старейшина Фараоня: Се хощеть смирити область Еюпетьскую, якоже и бысть: погибоша еюптяне от Моисея, а первое быша работающе им. Тако и си: владеша, а послеже самеми владеють; якоже и бысть: володеють бо козары русьскими князи и до днешнего дне" [395]. Но даже из этого сказано ясно, что поляне какое-то время находились под властью хазар, от которой их освободили в 862 г. варяги Аскольд и Дир (второй вариант) [396]. В этих известиях много неясного, расходящегося с некоторыми другими фактами, прежде всего с известием о посольстве хакана росов 838-839 гг. и связанными с ним событиями. Можно допустить, что поляне дважды подчинялись хазарами, но оба раза ненадолго.

Что касается северян, радимичей и вятичей; то, согласно ПВЛ, они были подвластны хазарам и избавились от хазарского господства первые два "племени" при Олеге в 884-885 гг. [397], а вятичи - при Святославе в 60-х годах Х в. [398]

Мнения исследователей о дате утверждения хазарской власти над частью восточных славян, естественно, не однозначны и основываются на предположениях. П. Шафарик полагал, что господство хазар дошло до Днепра и Оки около последней четверти VIII в. [399] С. М. Соловьев просто констатирует, что славяне платили дань хазарам во второй половине IX в. [400] М. С. Грушевский, цитируя известия ПВЛ о подчинении части славян хазарам [401], считал, что поляне могли подчиняться каганам во второй половине VII - первой половине VIII в. [402] По его мнению, во всяком случае, в начале IX в. Киев был самостоятелен [403]. Грушевский считал. что русская государственная организация возникла на юге задолго до IX в. [404], и эта точка зрения поддерживается во многих сов ременных работах [405].

В русской историографии кануна Октябрьской революции утвердилась точка зрения о положительной роли хазар в истории славян, которые смогли в условиях хазарского преобладания в степях расселиться на восток, в пределы Хазарского государства [406].

Б. Д. Греков проблему славяно-хазарских отношений практиче ски обходит, да и самой Хазарии уделяет весьма мало внимания [407]. Еще дальше пошел по пути отрицания роли Хазарии для истории Руси IX-Х вв. Б. А. Рыбаков, который в своих последних работах игнорирует летописные известия о зависимости славян от хазар [408]. Выплата же вятичами дани хазарам Рыбаковым комментируется как "проездная пошлина" [409].

В основном правильная оценка хазаро-славянских связей у М. И. Артамонова [410], хотя спорные моменты здесь есть. Артамонов исходит из того, что в Среднем Поднепровье в VI-VII вв. существовала своеобразная культура, в основном сарматского происхождения, генетически восходящая к догуннской эпохе и родственная салтовской культуре Северского Донца и Среднего Дона. Погибла эта культура в результате экспансии хазар на запад, а освобожденную от носителей этой культуры область лесостепного Поднепировья стали заселять славяне, попавшие под власть хазар [411], Эти славяне (поляне) освободились, по Артамонову, от хазарской власти в конце VIII - начале IX в. [412]

С. А. Плетнева отмечает в соответствии с показаниями русской летописи факт обложения хазарской данью полян, северян, вятичей [413], полагая, что для полян такое положение продолжалось недолго, а когда хазары "отступились от сильного и далекого народа", то в качестве компенсации обложили данью радимичей [414].

С. А. Плетнева - археолог, и хотелось бы именно от археологов получить дополнительный материал по данной проблеме. К сожалению, пока его немного. В новейшей археологической литературе проблема славяно-хазарских отношений ставится бегло и не очень точно даже по отношению к традиционно установленным фактам. В обобщающем труде "Археология Украинской ССР" указывается на подчинение хазарам славян Днепровского левобережья - северян, вятичей и радимичей, но совершенно обходится вопрос о полянах. Полностью априорен тезис об отставании этих славян в своем развитии именно в силу их подчинения Хазарии [415]. Авторы приписывают летописи известия о походе Святослава на северян и отпадении их в это время от Хазарского каганата [416]. и т. д.

В зарубежной историографии хазаро-славянские отношения до образования Древнерусского государства затрагиваются, как правило, бегло. П. Голден считает, что восточные славяне в событиях IX в. играли скромную роль, так как были данниками каганата [417]. В работах же О. Прицака роль хазар в судьбах славян преувеличивается: им приписывается основание Киева [418], позже-утверждение хазарской династии в Киеве (с Игоря) [419] и т. п.

Как видим, положение с изучением славяно-хазарских отношений сложное - как из-за фрагментарности и специфики источников, так и отчасти по причине тенденциозного подхода отдельных историков.

Необходимо сделать одну оговорку принципиального характера: славяно-хазарские отношения могут и должны изучаться не сами по себе, а в тесной связи с событиями, происходившими на северо-западных рубежах Хазарской державы. Если удастся сколько-нибудь верно восстановить исторические события, имевшие здесь место в VII-IX вв., мы получим адекватную картину славяно-хазарских отношений и их этапов.

В период становления Хазарской державы в VII в. на обширной территории к востоку от Днепра и до Дона имели место важные, хотя и плохо уловимые изменения. Уход булгарской орды Аспаруха на Балканы был, очевидно, связан не только с давлением на нее со стороны хазар, но и с происходившим в это время интенсивным движением в лесостепную полосу левобережья Днепра славянского населения, которое к VIII в. вышло, сливаясь с частью ираноязычного населения этих районов, к Дону [420]. По-видимому, это продвижение шло через земли формировавшихся в ту пору северян (бассейны рек Десны, Сейм и Верхняя Суда) к Северскому Донцу [421] и далее собственно к Дону. К югу обитали носители так называемой салтово-маяцкой культуры, среди которых этнически преобладали те же иранцы и оставшиеся здесь булгары [422]. Район их поселений вошел составной частью в Хазарское государство, по его порубежью хазары ставили свои пограничные укрепления. Этнически близкие населению основной части каганата, "салтовцы" стали опорой хакана на северо-западе.

Что касается славян, то, очевидно, следует в принципе согласиться с теми исследователями, которые утверждали, что образование Хазарского государства создало благоприятные условия для их расселения на восток [423]. Не исключено, что славяне в VII-VIII вв. стали естественными союзниками хазар в этом районе.

Думается, что с этим связаны уже упомянутые события 737 г. когда Мерван ибн Мухаммед преследовал хазарские войска после взятия хазарской столицы Самандара. Хакан должен был отступать на северо-запад, в районы, где были материальные и людские резервы. Возможно, это была практика заманивания противника в глубь чужой территории, столь известная в разные периоды истории у многих народов.

Увод Мервана в плен несколько тысяч семей, среди которых в числе "неверных" вообще особо отмечены славяне, в плане вышесказанного выглядит очень обоснованно: эти славяне, обитавшие на Дону, были хазарскими союзниками, а не просто подданными и их экспортация в подвластное арабам Закавказье явилась политическим и военным актом. Славян на Дону было немного (поэтому археологи и не могут найти их четких следов для той поры), но, по-видимому, эти военные поселенцы играли важную роль в данном районе. Не смирились они и с насильственным переселением в чужие земли - очень скоро они бежали на родину, были настигнуты арабами и истреблены.

О подчинении собственно восточнославянских территорий до этого времени вряд ли можно говорить по той хотя бы причине, что до 30-х годов VIII в. основное внимание хазарских владык, центр которых находился на Северо-Восточном Кавказе, было обращено на Закавказье, на борьбу с арабами. Поражение в этой борьба должно было, естественно, толкнуть хазарскую аристократию на поиск других направлений внешней экспансии, без которой такое государство, как Хазария, существовать не могло.

Между тем именно со второй половины VIII в. начинает развиваться торговля мусульманских стран с Восточной Европой, а через нее и с Западной. Развитие экономических связей само по себе вело к смягчению политических противоречий и сокращению числа военных конфликтов. Надо иметь в виду и еще одно обстоятельство. Именно в середине VIII в. единое Арабское государство начало распадаться, точнее, от него отделились испанские владения, враждебный Аббасидам Кордовский эмират. Торговля Востока с Западом в этих условиях должна была идти иными путями. Кроме того, и Средиземное море находилось под контролем враждебной арабам Византии, известные успехи мусульман на море в первой половине VIII в. на время прекратились и возобновились уже в IX ст. Наконец, в первой половине VIII в. Византия и хазары были союзниками, во второй же половине их отношения испортились.

Все это толкало мусульманских купцов на торговлю через хазарские владения, а хазарские власти - на поиски путей для усиления своего контроля над торговыми артериями Восточной Европы. В ту пору такими артериями были реки и сами купцы превращались в тех условиях в мореходов. Хазары не были заинтересованы в допуске мусульманских купцов на просторы Восточной Европы, но сами хазары мореходами не были. Единственное, что они могли осуществить и что сделали,- продвинуть свое господство (и влияние) как можно дальше в глубь восточноевропейских территорий лесостепной и лесной полос, богатых той самой пушниной, которая пользовалась все большим спросом в мусульманских странах. И успехи здесь были достигнуты: в состав Хазарии были включены земли буртасов, волжских булгар, а затем хазарскими данниками стали окраинные славянские племена: поляне, вятичи, северяне, радимичи. Тем самым торговля по Волге почти до ее верховьев и уж, во всяком случае, до устьев ее главных притоков - Камы и Оки контролировалась хазарами. Особенно важна была земля радимичей, через которую можно было выйти на Днепр, отрезав северных славян от южных.

 

Примечания

[354] Предполагаю, что в I тыс. н. э. общий ареал расселения этой этнической группы был гораздо обширнее, чем позже, когда ее в какой-то мере потеснили сначала половцы, потом татаро-монголы.

[355] Ибн Русте. Указ. соч. С. 140; Бартольд В. В. Указ. соч. М., 1963. Т. 8. С. 36(перс. текст Гарднзи).

[356] Единственное свидетельство об этом в варианте Гардизи, который пишет: "Ва аз-вилайст-е ишан та хазар хамэ сахра аст ва pax - (e?) абадан ба чашмха ва дирехтан ва абха-йе реван" {Бартольд В. В. Указ. соч. Т. 8. С. 37). В. В. Бартольд перевел таким образом: "Вся местность между их владениями и страной хазар представляет равнину: на пути есть населенные места, с источниками, деревьями и текущими водами" (Там же, С. 58). Мне кажется, более точен следующий перевод: "И между их областью и хазарами все (пространство) - степь, путь (туда) благоустроенный, с источниками, деревьями и проточными водами".

[357] Ибн Русте. Указ. соч. С. 140; Sharaf al-Zaman Tahir Marvazi on China, the Turks and India. L., 1940, P. 21.

[358] Sharaf al-Zaman Tahir Marvazi... P. 21.

[359] Бартольд В. В. Указ. соч. Т. 8. С. 37.

[360] Там же.

[361] Ибн Русте. Указ. соч. С. 141.

[362] Бартольд В. В, Указ. соч. Т. 8. С. 37.

[363] Ибн Русте. Указ. соч. С. 141.

[364] Записан в самом конце IX в., очевидно, в Средней Азии.

[365] Ибн Русте. Указ. соч. С. 141-142.

[366] Худуд ал-алам. Л., 1930. Л. 38а.

[367] Бартольд В. В. Указ. соч, Т. 8. С. 37.

[368] Sharaf al-Zaman Tahir Marvazi... P. 21-22.

[369] А. П. Ковалевский рассматривает это как искаженную форму тюркского титула "йылтывар" (Ковалевский А. П. Посольство халифа к царю волжских булгар в 921-922 гг. // Ист. зап. 1951. Т. 37, С. 192). Любопытно здесь обратиться к "Истории страны алван", где фигурирует Длп-Илутвер, один аз южных вассалов Хазарии. Кроме того, в этом источнике говорится, что упомянутый Алп-Илутвер от хакана хазар получил "патив" (почетный сан) илутвера ("илутверутюн") {Мовсес Каланкатваци. Патмутюн.., С. 249), Очевидно, балтавар - йылтывар - илутвер -- это елтабар, титул правителя (военачальника), связанный со словом "ел" ("племя, народ"). В древнетюркских памятниках отмечен "елтабар азов" (Древнетюркский словарь. Л,, 1969. С. 171). Рассматриваемый титул, очевидно, носили главы Волжской Вулгарии, арабы его переводили как "малик" ("царь").

[370] Путешествие Ибн Фадлана на Волгу. М.; Л., 1939. С. 55.

[371] Ковалевский А. П. Указ. соч. С. 192-195.

[372] Путешествие Ибн Фадлана на Волгу. С. 78.

[373] Там же.

[374] Ковалевский А. Л. Указ. соч. С. 194.

[375] Алмуш упомянут у Ибн Русте (Указ. соч. С. 141), т. е. был царем уже около 902 г, (Ковалевский А. П. Указ. соч, С. 193). Булгарское имя этого царя, очевидно, идентично имени венгерского воеводы отца Арпада Алмутзиса {Consiantine Prophyrogenitus. De adntinistrando imperio. Washington, 1967. Vol. 1. P. 172), В венгерских источниках, однако, находим форму Алмус (Ibid. L., 1962. Vol. 2. P. 148), идентичную написанию у Ибн Фадлана.

[376] Путешествие Ибн Фадлана на Волгу. С. 78.

[377] Там же, С. 76. 78.

[378] Ибн Русте. Указ. соч. С. 141. Эти "синфы"-"горухи"-булгар аналогичны "синфам" и "горухам" русов у арабских авторов.

[379] Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. С. 76.

[380] Ковалевский А. П. Указ. соч. С. 194.

[381] Там же, С. 193.

[382] Ковалевский А. П. Указ. соч. С. 193, 209. В самой Булгарии была сильная оппозиция исламу, особенно среди сувар (Там же. С. 212).

[383] Саманиды были верными вассалами халифа и внешне всегда признавали его приоритет.

[384] Путешествие Ибн Фадлана на Волгу. С. 56.

[385] А. П. Ковалевский (Указ. соч. С. 193) оспаривает славянство Бориса, считая его булгарином.

[386] См.: Там же. С. 189-214.

[387] Там же. С, 208,

[388] Местонахождение точно не известно. См.: Там же. С. 211.

[389] Путешествие Ибн Фадлана на ВОЛГУ. С. 85.

[390] Ковалевский А. П. Указ. соч. С. 213. .

[391] Термин неясен. См.: Минорский 6. Ф. Указ. соч. С. 197.

[392] В оригинале "мал", что означает "деньги, имущество, богатство, товар" и т. д,

[393] Путешествие Абд Хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131-1153 гг.). М., 1971. С. 27.

[394] Бартольд В. В. Указ. соч. Т. 2, ч. I. С. 850-852; Калинина Т. М. Сведения Ибн Xaукаля о походах Руси времени Святослава//Древнейшие государства на территории СССР, 1975. М., 1976. С. 96.

[395] ПСРЛ, М., 1962. Т. 1. С. 17. Подчиненные Руси хазары-обитатели Саркела - и Тмутаракани.

[396] Там же. С. 21; СПб., 1908. Т. 2. С. 15.

[397] Там же. Т. 1, С. 24.

[398] Там же. С. 65.

[399] Шафарик П. И. Славянские древности. М., 1848. Т. 2, кн. 1. С. 102.

[400] Соловьев С. М. История России. М., 1988. Кн. 1. С. 116.

[401] Грушевский М. С. Iсторiя Украiни - Руси. Киiв, 1913. Т. 1. С. 229.

[402] Там же. С. 395.

[403] Там же. С. 396.

[404] Там же. С. 185.

[405] Б. А. Рыбаков и др.

[406] Любавский М. К. Лекции по древней русской истории. М., 1916. С. 43-44.

[407] Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1949. С. 433-434.

[408] О хазарской проблеме в ранних работах Б. А. Рыбакова см. выше.

[409] Рыбаков Б. А. Мир истории. М., 1984. С. 120.

[410] Артамонов М. И. Указ. соч. С. 10, 37.

[411] Там же. С. 293-294.

[412] Там же. С. 365.

[413] Плетнева С. А. Хазары. М., 1986. С. 57.

[414] Там же. С. 58.

[415] Археология Украинской ССР. Киев, 1986. Т. 3. С. 211-212.

[416] Там же. С, 212.

[417] Golden P. Op. cit. P. 77.

[418] Ooib N., Pritsak 0. Op. cit. P. 20.

[419] Priisak 0. The Origin of Rus. Cambridge (Mass.), 1981. Vol. 1. P. 31.

[420] Седов В. В. Указ. соч. С. 140-143.

[421] Донец - это собственно "Дон-ас" ("река асов"). Возможно, именно Северский Донец первоначально иногда рассматривался как главная ветвь Дона (ср. такое же положение с Камой для Волги в IX-XI вв.).

[422] См. труды И. И. Ляпушкина, М. И. Артамонова, С. А. Плетневой и других археологов.

[423] Грушевский М. С. Указ. соч. Т, 1. С. 227; Любавский М. К. Указ. соч. С. 43-44.